О «ДЕФИЦИТЕ ДЕМОКРАТИИ» В «НОВОМ КАЗАХСТАНЕ»
Азаттык: Многие эксперты утверждают, что этот президентский срок будет сложным испытанием для Касым-Жомарта Токаева. Как считаете вы? Каковы основные вызовы, с которыми он может столкнуться во внутренней политике?
Лука Анчески: Я согласен, что это будет очень трудное время. После того, как проведут парламентские выборы в следующем году, настанет пора претворять слова в конкретные действия — показать, что такое на самом деле этот «Новый Казахстан». Это самый важный критерий, по которому будут оценивать режим: как решат вопросы перераспределения богатств в стране, создания основ более устойчивого и справедливого развития; что будут делать для того, чтобы Казахстан не скатился в клептократический кошмар, ограничить коррупцию, мутную смесь бизнеса и политики, которую мы видели при Назарбаеве.
Я думаю, существует некоторая преемственность между требованиями, которые выдвигались во время протестов в январе, и тем, что необходимо делать правительству. И это самое серьезное испытание для нынешнего режима.
Азаттык: Аналитики утверждают, что во время избирательной кампании на прошедших выборах президента не было ни дебатов, ни предвыборной агитации. Насколько то, как прошли выборы, коррелирует с заявлениями Токаева о «Новом Казахстане»?
Лука Анчески: Нам не объяснили, что такое «новый» и «старый» Казахстан.
Можно предположить, что [власти Казахстана] используют этот термин, чтобы подчеркнуть разницу между тем, что делается сейчас, и тем, что было при прежнем режиме.
Каковы составляющие этого «нового» мира, неясно. Например, было заявлено, что выборы прошли в «Новом Казахстане», но проводились они в точности так же, как в Казахстане старого образца, — с участием неизвестных, фактически анонимных кандидатов, оппонировавших действующему президенту. Отсутствовал плюрализм.
Такой же дефицит демократии наблюдался на референдуме [по изменениям в Конституции] этим летом: людям просто сказали, за что голосовать. Никакого обсуждения не было.
Это означает, что «Новый Казахстан» не будет демократическим в этом смысле. Он может стать более справедливым, с меньшим неравенством и более справедливым распределением богатств. Но мы не видим политики, которая бы привнесла эту новизну.
Я почти уверен, что идея «Нового Казахстана» скопирована с «Нового Узбекистана», о котором столько раз говорил президент Мирзиёев. Но его замысел имеет ясные параметры. Мы четко понимаем разницу: это более глобализированная, экономически активная, открытая страна, чем раньше, нравится нам это или нет. Как бы критично мы ни были настроены в отношении режима, нельзя сказать, что Мирзиёев не внес никаких изменений.
Я не вижу такой энергии, такого импульса к переменам в «Новом Казахстане» Токаева.
Азаттык: Выборы, как полагают, были направлены на легитимизацию правления Токаева, получение для него мандата без поддержки Назарбаева. Достигнута ли эта цель?
Лука Анчески: Думаю, вы правы. Эти выборы были инструментом для утверждения правления Токаева, которое будет абсолютно независимым от Назарбаева. Вот почему появилась необходимость назначить досрочное голосование, хотя президент мог занимать должность до 2024 года.
Я также считаю, что эти выборы — часть многоступенчатого процесса. В июне был референдум, сейчас президентские выборы, и — самое важное — парламентские выборы в следующем году, на которых определится новый правящий класс Казахстана. Это многоэтапный процесс, призванный узаконить режим Токаева.
Происходит он с разной степенью успешности. Были регионы, где явка была от относительно высокой до просто огромной. И можно сказать, что люди, которые пришли на избирательные участки, голосовали за Токаева. Но посмотрите на Алматы: явка была очень низкой. Из этого следует, что алматинцы, самые продвинутые жители Казахстана, выразили гораздо менее горячую поддержку президенту, показав, что он не слишком легитимизировался в этом крупном городском центре.
Но я не думаю, что самому режиму есть дело до того, свидетельствуют ли результаты о достигнутой легитимности. Для него важно, что имело место некоторое международное признание.
Азаттык: Вы упомянули, что самому режиму «всё равно», свидетельствуют ли результаты выборов о легитимизации. Но, как мы знаем, люди, которые вышли во время Январских событий, хотели, чтобы их услышали. Считаете ли вы, что протестные настроения, которые вывели людей на улицы, всё еще существуют в обществе? Если да, то каковы риски?
Лука Анчески: Думаю, значительная часть недовольства сохранилась. Ни одна из проблем, которые поднимали в январе, так и не решена. В Казахстане очень высокая инфляция. Существует перекос в экономических связях с Россией. В более долгосрочной перспективе большая проблема заключается в зависимости от нефти и полезных ископаемых.
Есть повестка, которую правительство не решает, а это значит, что, если дела снова пойдут плохо, люди вернутся на улицы с теми же требованиями.
Но, я думаю, «деназарбаевизация», избавление от большей части коррумпированной элиты, правившей последние десять лет в эпоху Назарбаева, выиграли Токаеву время, внушили избирателям некоторое доверие. Народ готов какое-то время ждать экономических реформ.
Может быть, в этом заключается идея «Нового Казахстана» — у вас могут быть те же проблемы, к которым находят другой подход. Но в действительности, кроме избавления от назарбаевских элит, мы не видели ничего, что решило бы проблемы неравенства.
Азаттык: Сколько времени, по-вашему, есть у правительства?
Лука Анчески: Не думаю, что можно сказать: пройдет год и люди снова выйдут на улицы. Но большая часть населения, вероятно, захочет видеть сигналы к переменам, как только будет избран парламент или, может быть, когда правительство по-настоящему окажется у руля. Я говорю о начале 2023 года.
Одна из вещей, которую я заметил, разговаривая с узбекскими коллегами, — после 2016 года широкие слои населения Узбекистана поддерживали перемены, которые предлагал режим. Я думаю, Токаеву необходимо породить в населении радостное ожидание [перемен], объявить о чем-то большом и важном.
Произойдет это или нет в ближайшее время, я сказать не берусь. Но уверен, что властям необходимы решительные действия в первом полугодии 2023 года. В противном случае ситуация рискует вновь ухудшиться.
ТОКАЕВ И НАЗАРБАЕВ
Азаттык: Все упоминания о Назарбаеве убрали из Конституции, но специальный, защищающий его закон о первом президенте остается в силе. На ваш взгляд, свидетельствует ли это о том, что идет какой-то закулисный торг? Что может быть его предметом?
Лука Анчески: Один из аспектов, который я пытаюсь продемонстрировать в своих исследованиях, заключается в том, что существовало некое четкое соглашение между различными членами элиты, которое было достигнуто до отставки Назарбаева в 2019 году. Это был управляемый транзит [власти].
И даже несмотря на то, что экс-президент сейчас уходит, теряет всю власть, какой-то торг всё же идет. Так что, возможно, тот факт, что не привлекли к ответственности [старшую дочь экс-президента] Даригу Назарбаеву и ее семью, — часть сделки. Возможно, мы не увидим в Казахстане повторения того же контекста, что и в Узбекистане, который, например, привел к аресту [старшей дочери экс-президента] Гульнары Каримовой.
Азаттык: Что еще может быть предметом этого торга? Сохранение имиджа Назарбаева как основателя государства, умалчивание негативных моментов его президентства?
Лука Анчески: Возможно, потому что Назарбаев всегда был политиком, которому очень важен имидж. Он явно заботился о своем наследии, роли, которую сыграл в переходе от СССР к независимому Казахстану. Мы видели это в фильмах, которые он снял о себе, особенно «Путь лидера», в котором он позиционирует себя в центре современного Казахстана.
Посмотрите, как узбекское правительство дает оценку прежнему режиму. Вы не услышите откровенно негативных высказываний о времени Каримова. Поэтому я не ожидаю повсеместного осуждения [Назарбаева в Казахстане]. В зависимости от того, как скоро он скончается, мы, возможно, увидим своего рода проработку этого вопроса. Но это тоже предположение.
Азаттык: В Астане судят экс-главу КНБ Каримова Масимова. Похоже, его делают ответственным за Январские события. Мы видим, что Назарбаев дистанцировался от него. Каково ваше прочтение ситуации?
Лука Анчески: Я думаю, что Масимов стал козлом отпущения, во-первых, потому, что был очень влиятельным человеком. Во-вторых, отвечал за безопасность в Казахстане. И в-третьих, был давним союзником Назарбаева — возможно, самым сильным. Так что я думаю, что Назарбаев решил пожертвовать Масимовым. Он стал расходным материалом, так как не является членом семьи Назарбаева.
Я бы сказал, что вся эта дискуссия об Иуде и Иисусе Христе из уст Назарбаева, характеризующая Масимова как предателя, на руку всем: Назарбаеву защитившему свою семью, Токаеву, сумевшему указать на кого-то пальцем, не вытянув Назарбаева на суд общественности.
Иисус и Иуда в устах экс-президента. Как Назарбаев ответил на вопрос о Масимове
Это удобный способ сказать людям: «Мы можем перевернуть страницу, мы нашли главного виновного и посадили его в тюрьму». Проблема в том, что это явно не только Масимов, за ним стоит старая система.
Мы до сих пор не знаем, кем были погибшие. Это очень проблематично, поскольку невозможно достичь примирения и принятия, если нет ясности не только относительно совершённых преступлений, но и их жертв. Так что это очень неполноценный способ перевернуть страницу.
«НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ЗАБЫТЬ О РОССИИ»
Азаттык: Токаев не признал аннексию [территорий Украины], не осудил вторжение, но много раз говорил, что сотрудничество с Москвой продолжится. Кто-то говорит об определенной смелости Токаева, кто-то считает, что он действует в узком коридоре возможностей. Как вы думаете, отношения с Россией останутся прежними?
Лука Анчески: Я думаю, их пересмотрят, но не до такой степени, что Казахстан слишком дистанцируется от России. Я считаю, что главная проблема Токаева во внешней политике — определить приемлемую удаленность от Москвы. Вы не можете быть близки настолько, чтобы поддерживать вторжение в Украину, но и не можете найти способ его осудить.
Давайте смотреть правде в глаза, Казахстан и Россию связывают узы, уходящие корнями в века. Это культурно-исторические и экономические связи. После 2015 года с возникновением Евразийского союза отношения стали еще более интенсивными. Нельзя просто забыть о России, отодвинуться и найти новых партнеров.
С другой стороны, это не тот российский режим, близким союзником которого хотелось бы считаться, потому что его не принимают на международном уровне. Таким образом, во внешней политике всё будет касаться этой «правильной дистанции». Это непросто и немноговекторно: быть где-то рядом с Россией, но не слишком близко.
КОММЕНТАРИИ