Когда Москва бряцает ядерным оружием. Интервью с Тогжан Касеновой о «темном наследии» Семипалатинского полигона и новом ядерном противостоянии

Научно-популярная книга ученого, эксперта в области ядерной политики, доктора политических наук Тогжан Касеновой «Атомная степь» неожиданно приобретает характер триллера. Ведь именно в степях родной страны автора начался серьезный путь Москвы к обладанию крупнейшим в мире ядерным арсеналом.

Рассказ Касеновой о первом испытании, которое принесло Советскому Союзу ядерный паритет с Соединенными Штатами, выглядит одновременно захватывающим и пугающим, а ее описание долгосрочного тяжелого урона, нанесенного земле и людям в окрестностях Семипалатинского полигона после четырех десятилетий ядерных экспериментов, содержит душераздирающие сцены.

В период с 1949 по 1989 год Советский Союз провел более чем 450 ядерных испытаний на территории размером с Бельгию, известной как «Полигон», что составляет более двух третей от общего числа проведенных Москвой в советский период испытаний.

В конце 1980-х в Казахстане появилось антиядерное движение, ставшее, по словам Касеновой, «возрождением казахстанской идентичности», — процесс, который принимает новый оборот после вторжения России в Украину.

Однако сутью «Атомной степи» является исследование политических процессов, в результате которых Казахстан, как и Украина и Беларусь, отказался от запасов ядерного оружия, доставшихся им в наследство от СССР, по настоянию двух крупнейших ядерных держав мира — Соединенных Штатов и России.

Сейчас же война России в Украине, ее всё более пугающая позиция по отношению к своим соседям и бряцание ядерным оружием президента Владимира Путина после серии неудач на поле боя представляют это решение о разоружении в новом свете.

Доктор Касенова, живущая в Вашингтоне, является старшим научным сотрудником Проекта международной безопасности, торговли и экономического государственного управления (PISCES) в Университете штата Нью-Йорк в Олбани и научным сотрудником Программы ядерной политики Фонда Карнеги за международный мир. В интервью Азаттыку она рассказала, что у нее нет сомнений в том, что новые независимые государства в тот момент приняли лучшее для них и для всего мира решение.

Азаттык: Во время недавней беседы в Алматы вы сказали, что наследие ядерных испытаний в Северо-Восточном Казахстане — это не то, что люди пережили когда-то, а то, что они переживают и сейчас. Не могли бы вы немного рассказать о долгосрочных последствиях, сказавшихся на населении, проживающем в регионе, окружающем полигон?

Тогжан Касенова: Несмотря на то, что со времен последнего ядерного испытания на Семипалатинском ядерном полигоне прошло более трех десятков лет, люди продолжают расплачиваться за это. Если вы поедете в деревни рядом с бывшим полигоном, вы увидите мрачное наследие советских ядерных испытаний.

Исследования Казахского научно-исследовательского института радиационной медицины и экологии в городе Семей (ранее известном как Семипалатинск) подтверждают, что второе и третье поколения людей, подвергшихся воздействию ионизирующего излучения вблизи бывшего Семипалатинского ядерного полигона, имеют более высокие показатели смертности и чаще страдают раковыми заболеваниями.

Из моих поездок в регион я могу отметить три наблюдения: пожилых людей почти нет, многие не доживают до пенсии; вы встречаете детей (четвертое поколение жертв) с видимыми проблемами со здоровьем, такими как лишние или отсутствующие пальцы, онкологические заболевания; каждая семья имеет одну или несколько трагических историй о родителях, детях, друзьях или одноклассниках, которые умерли слишком рано.

Как и в остальной сельской части Казахстана, социально-экономические условия в регионе ужасны. В некоторых местах нет водопровода и современной канализации. Людям приходится жить в плохих условиях, они сталкиваются с отсутствием рабочих мест, ограниченным медицинским обслуживанием — это вдобавок к их непрекращающимся страданиям от советских ядерных испытаний. Для получения медицинской помощи они вынуждены ехать в Астану или город Семей. Честно говоря, меня удивляет, как страна с блестящей столицей и миллионами долларов, потраченных на имиджевые проекты, не уделяет должного внимания выжившим после ядерных испытаний.

Азаттык: Украина, как и Казахстан, отказалась от своего ядерного арсенала в конце холодной войны. Из истории мы знаем, что полномасштабные конфликты между странами, обладающими ядерным оружием, случаются редко. Считаете ли вы, что население этих стран должно сожалеть об этом решении, учитывая то, что происходит в Украине?

Тогжан Касенова: Абсолютно нет. Отказ от ядерных арсеналов был правильным решением. Вспомним, с какими вызовами тогда столкнулись Казахстан и Украина. Больше всего они нуждались в том, чтобы вступить в международное сообщество на хороших условиях — получить прямые иностранные инвестиции, иностранные технологии и доступ к международным рынкам. Если бы они попытались прорваться в ядерный клуб вопреки установленным нормам, то стали бы государствами-изгоями. Ядерные программы не решили бы их проблем.

По сути, они мешали бы удовлетворению насущных потребностей Казахстана и Украины — развитию экономики, преодолению социально-политических кризисов после распада СССР, укреплению суверенитета. Для Казахстана выбор безъядерного пути был важной частью построения национальной идентичности [путем] выхода из советской программы ядерного оружия, которая принесла столько горя его народу.

Подчеркну также, что Казахстан, Украина и Беларусь получили гарантии безопасности своего суверенитета и территориальной целостности в обмен на свое решение стать безъядерными.

Другой вопрос, что одна из сторон, подписавших Будапештский меморандум, а именно Российская Федерация, таким вопиющим образом нарушила международные нормы и собственные обещания.

Во всяком случае, нынешняя глобальная напряженность, вызванная войной России против Украины, высветила одну-единственную истину: пока существует ядерное оружие, люди всех стран остаются его заложниками.

Азаттык: Астана сохраняет нейтралитет с начала войны, воздерживаясь от прямой критики действий России. Учитывая собственную ядерную историю Казахстана, как, по вашему мнению, его правительство может отреагировать на возможное применение Россией тактического ядерного оружия в Украине?

Тогжан Касенова: Позиция Казахстана строго соответствует международным нормам и документам. Я ожидаю, что казахстанское руководство сочтет применение Россией тактического ядерного оружия в Украине отвратительным. Я не могу говорить за правительство, но могу рассказать вам то, о чем четко и ясно говорят казахстанские ученые и активисты нового поколения. Они считают угрозу применения Россией ядерного оружия более чем безответственной. Они же ставят вопрос: следует ли считать страну, которая захватывает ядерные объекты другой страны, как Россия в Украине, ядерным террористическим государством?

Азаттык: Казахстан позиционирует себя лидером в области ядерной дипломатии. В последнее десятилетие именно здесь проводились переговоры на высоком уровне по ядерной программе Ирана. Казахстан совместно с Международным агентством по атомной энергии также участвует в создании банка низкообогащенного урана для международного использования на своей территории. Но справедливо ли будет сказать, что денуклеаризация также стала частью культа лидерства бывшего президента Нурсултана Назарбаева?

Тогжан Касенова: Есть несколько причин, по которым мы мало слышали о других участниках закрытия Семипалатинского ядерного полигона или переговоров о судьбе ядерного оружия. Первая причина — персонификация современной истории Казахстана. Вокруг театра одного актера Нурсултана Назарбаева ведется преднамеренное мифотворчество. Я считаю прискорбным, что до сих пор исторические записи искажались в сторону упоминания лишь Назарбаева в ущерб памяти многих других людей, которые внесли свой вклад в формирование государственности. Говоря об этом, было бы упущением не отдать должное первому президенту, поскольку именно он принимал окончательные решения. В начале 1990-х годов Назарбаев особенно четко проявлял политическую проницательность в отношениях с Москвой, Вашингтоном и другими международными партнерами. Как ученый, я беспокоюсь, что дискурс в Казахстане сместится в другую крайность и добрые поступки Назарбаева будут сведены на нет из-за того, что со временем стала олицетворять его фигура: непотизма, коррупции и подавления политической оппозиции.

Другая причина, по которой некоторые ключевые фигуры остались в тени, связана с политической конкуренцией. Например, в случае с лидером антиядерного движения Олжасом Сулейменовым были опасения, что он станет сильной альтернативной политической фигурой – соперником Назарбаева. Или взять, к примеру, Тулегена Жукеева, бывшего государственного советника и заместителя председателя Совета национальной безопасности (председателем был Назарбаев). Жукеев был буквально следующим в очереди после Назарбаева в попытках вести переговоры по ядерным вопросам в начале 1990-х годов, однако вы не найдете его имени в официальных нарративах. Почему? Жукеев вышел из правительства и перешел в оппозицию. Каким-то образом в контексте официального Казахстана весь его вклад в формирование государственности в целом и в ядерной сфере в частности был сведен на нет.

Частью моей мотивации для написания «Атомной степи» было нарисовать более детальную картину ядерной истории Казахстана и добавить в современную историю Казахстана больше имен, а не только Назарбаева.