В Кремле продолжают решать, как именно объявить о том, что Владимир Путин идёт на пятый президентский срок. По данным газеты «Коммерсантъ», сейчас главным сценарием является выдвижение Путина инициативной группой, состоящей из известных людей, куда предварительно входят режиссёр Никита Михалков, детский врач Леонид Рошаль, певец Шаман и командир батальона «Спарта», подполковник так называемой народной милиции «ДНР» боевик Артём Жога.
Владимир Путин пока не объявлял о своём выдвижении на свой новый президентский срок, но, как писала «Медуза», в Кремле определились со «спарринг-партнёрами». Ожидается, что кандидатами станут политики не моложе 50 лет от трёх парламентских партий: КПРФ, ЛДПР и «Новые люди».
Накануне выборов Кремль проведёт масштабный розыгрыш квартир и путешествий по стране среди российских семей, а также большой концертный тур артистов российской сцены по городам России, который должен убедить россиян, что в стране «всё стабильно».
О том, как Путина «поведут» на выборы, и о предвыборной кампании в условиях войны «Настоящему Времени» рассказал политолог Аббас Галлямов.
— Россия полтора года ведёт большую кровопролитную войну. Это сложная задача для администрации президента — придумать, как будет выглядеть избирательная кампания Путина в этих условиях?
— Да, это гораздо сложнее, чем раньше. Эти выборы будут гораздо более сложными, чем все предыдущие выборы, в которых Путин участвовал до этого. Даже выборы 2012 года, которые проходили на фоне протеста на Болотной, были более лёгкими.
Путин всё-таки всегда был кандидатом большинства, и даже в условиях Болотной его рейтинг не падал ниже 50 процентов. Впервые он идёт на выборы как кандидат явного меньшинства. Реальный электоральный рейтинг Путина —понятно, что в нынешних условиях очень трудно оперировать точными цифрами — вряд ли превышает 35 процентов. То есть около трети россиян готовы за него проголосовать. На самом деле это число в ходе кампании будет, скорее всего, уменьшаться, потому что это такая остаточная лояльность. Даже те, кто готов проголосовать за Путина, на самом деле уже не очень верят в то, что он сделает их жизнь лучше, улучшит ситуацию в стране. Они просто боятся, что без него будет ещё хуже. Это не позитивная мотивация, как раньше, а негативная. Она связана не столько с верой в будущее, в завтрашний день, сколько с боязнью этого завтрашнего дня. Само по себе это чувство негативное.
Такие вещи люди не очень любят, поэтому явка среди сторонников Путина будет, скорее всего, падать. Очень велика вероятность того, что это будет именно так. Плюс отсутствие побед на фронте будет усиливать ощущение, что Путин уже не тот. Форма, оболочка та же самая, а содержательно — не тот. То ли состарился, то ли никогда и не был тем, кем мы себе его воображали. Он всегда побеждал, потому что большая часть мотивации была связана с ощущением, что он силён, у него на пути не стой, он с врагами всегда справляется, какой бы сложной ни была ситуация. А тут он развязал войну, которую не в состоянии выиграть.
Плюс все эти слухи о мобилизации, которые ходили на протяжении конца весны, лета и начала осени, когда это были не просто разговоры, а на самом деле принимали законы, которые ужесточали правила ведения мобилизации, то есть шла подготовка государственной инфраструктуры, а потом это прекратилось и явно было отложено на после выборов.
Соответственно, Путин превращается не просто в абстрактного кандидата войны, а он превращается в кандидата мобилизации. Если оппозиция забросит в последние недели кампании лозунг «Голосуя за Путина, ты голосуешь за новую мобилизацию», многие из тех, кто в целом по соображениям абстрактного порядка были бы готовы проголосовать за Путина, в этот момент откажутся. То есть они это сопоставят с новой волной мобилизации: «Это что, я своими руками, голосуя за Путина, отправлю на фронт своего сына?» И прямо, знаете, рука не поднимется поставить галочку напротив фамилии Путина.
На самом деле проблем у путинской кампании много. Конечно, их можно решить за счёт фальсификаций — государственная машина в состоянии обеспечить фальсификацию в нужных количествах. Надо будет — и 90 процентов нарисуют. Но, во-первых, мало нарисовать нужный результат — нужно ещё, чтобы этому результату поверили. Если не поверят, то из выборов Путин выйдет не с укрепившейся легитимностью — то, ради чего выборы и проводятся, — а, наоборот, с ослабленной легитимностью.
— Потому что этим выборам никто не поверит?
— Да, результатам не поверят. Важно же не просто нарисовать результат. Важно, чтобы результату поверили. Первый вопрос — это доверие со стороны общества.
И вторая вещь — ещё более конкретная. Если вопрос доверия чуть-чуть абстрактный, то есть ещё совершенно конкретная вещь. Что поднимает Путина на недосягаемую высоту по отношению к государственному аппарату? Не только место в иерархии. На самом деле гораздо более важным является этот его популярный мандат, то есть ощущение, что его люди по-настоящему любят, они за него голосуют, он им нравится, умеет находить с людьми общий язык. Элиты в целом народ у нас не любит, завидует им, ненавидит. А вот Путина обожает. И это ощущение какого-то волшебства, то есть Путин по отношению ко всем остальным элитам какой-то волшебник. Он умеет выстраивать диалог с социумом.
Если это ощущение ослабеет и рухнет, то Путин превратится в заложника в первую очередь репрессивного аппарата, который обеспечивает результат за счёт подавления оппозиции и всяких форм организованного сопротивления. То есть Путин постепенно начнёт превращаться — собственно, этот процесс уже идёт, но если выборы будут слишком жёстко сфальсифицированы, он ускорится — в такого римского императора эпохи преторианской гвардии, когда ты сидишь исключительно на штыках, когда твоя власть держится исключительно благодаря силовикам. И тогда ты оказываешься игрушкой в их руках.
— А сейчас разве это уже не так?
— Понимаете, это не то что либо тут, либо не тут. Движение в этом направлении идёт, но оно ещё не достигло такого уровня, чтобы можно было сказать, что Путин перестал быть вождём, лидером. Нет, он продолжает им оставаться. Но если раньше дистанция между первым — Путиным — и вторым-третьим номерами в иерархии измерялась в световых годах, была гигантской, то теперь она сокращается. И этот процесс сокращения ускорится в том случае, если выборы будут очень жёстко сфальсифицированы и все это увидят.
Поэтому для Кремля важно всё-таки, имея фальсификацию в качестве вспомогательного механизма, не превращать её в основной механизм. Поэтому голоса реально нужны. А как получить голоса, когда ты кандидат меньшинства? Это сверхзадача. На самом деле выборы Кремлю предстоят очень сложные.
