Рахила Елена — одна из очень немногих журналисток в Кабуле, которые ходят на работу после захвата афганской столицы талибами. «Талибан» приказал работающим женщинам оставаться дома, поскольку боевиков еще не «обучили» уважать их.
Корреспондент местного СМИ, использующая псевдоним в целях собственной безопасности, рассказывает в интервью Азаттыку о том, почему ее планы разрушены и с какой «новой реальностью» она столкнулась.
Азаттык: Вы решили вернуться к своей работе несмотря на существующие угрозы безопасности. Почему?
Рахила Елена: Моя редакция оставалась закрытой в течение двух-трех дней после того, как мы все внезапно покинули работу. Это произошло посреди собрания, когда «Талибан» вошел в Кабул 15 августа. Через несколько дней мои работодатели разослали сообщения о том, что мы можем вернуться на работу. Я была одним из первых сотрудников, которые пришли в офис.
Я вернулась по нескольким причинам.
Прежде всего я думала, что я самостоятельная личность и никакое правительство или власть не должны принимать за меня личные решения относительно моей жизни. Я не знаю, к каким последствиям приведет мое решение, но, по крайней мере, однажды я смогу сказать себе, что сделала то, что считала верным несмотря на все риски.
Вторая причина заключалась в том, что в мое образование и обучение были вложены деньги афганского правительства, и я думаю, что должна работать, потому что это мой долг перед обществом.
Я также чувствовала, что моя обязанность как журналиста — выйти и рассказать о том, что происходит. Обязанность журналиста — освещать проблемы общества, действия правительства и проблемы людей. Я не могу решить проблемы людей, но моя работа — быть их голосом.
Была и финансовая причина вернуться на работу. Я старший ребенок в семье, родные зависят от моей зарплаты.
Азаттык: С какими изменениями вы столкнулись на работе после прихода к власти в Кабуле талибов?
Рахила Елена: У нас была свобода слова, я могла свободно выбирать темы, свободно критиковать правительство или других, и в моих репортажах раньше не было цензуры. Теперь всё иначе.
В Афганистане образовался вакуум власти, и пока неясно, получим ли мы эти свободы снова. Мы стараемся быть осторожными в своих репортажах, придерживаемся самоцензуры.
Например, два дня назад у меня была материал о создании нового правительства и переживаниях людей по этому поводу. Я считаю, что и так была чрезвычайно осторожна и подвергла текст самоцензуре. Но мой редактор сильно отредактировал мою статью, удалив многие ее части, которые, по его словам, могут подвергнуть нас опасности. Это были просто высказывания людей, которые делились своими переживаниями. Я сказала себе, что это моя новая реальность на работе: я больше не могу говорить или писать то, что хочу.
Когда люди жалуются на «Талибан» или делают неприятные комментарии о «Талибане», я не могу опубликовать это в своих статьях, потому что боюсь, что опасности подвергаюсь не только я, но и мои коллеги. Наше издание может даже закрыться.
Азаттык: Каким вы, женщина-журналист, видите свое будущее в Кабуле при талибах?
Рахила Елена: Это вопрос, который я задаю себе ежедневно в течение последних двух недель, и у меня нет ответа. Если бы вы задали мне этот вопрос даже за три часа до того, как талибы захватили Кабул, я бы выложила целый список планов.
У меня были детализированные планы и запасные планы как минимум на следующие 30 лет моей жизни. У меня был блокнот с перечнем различных личных проектов и заметками о том, как их реализовать. В день, когда мы вышли из офиса 15 августа, не зная, что будет дальше, я уничтожила блокнот вместе с некоторыми другими документами.
Я мечтала о многом. Планировала поступить в магистратуру в ближайшие два года. Я также готовилась к экзаменам по американской стипендиальной программе Фулбрайт.
Также хотела поработать в зарубежном информационном агентстве — в качестве стажера или в рамках учебной программы — и принести эти знания в свою страну. В конце концов, я мечтала какое-то время поработать корреспондентом-международником за границей. Самое главное — я хотела рассказать о своей стране.
Раньше я ходила на работу пешком — даже при том, что Кабул при предыдущем правительстве не был настолько безопасным для молодых женщин местом, чтобы гулять одной. Но мне нравилось гулять, думая о своем будущем. Теперь я боюсь, что мои планы рушатся, а мои мечты разбиты. Я не знаю, что меня ждет в будущем. «Талибан» будет строить планы вместо меня. Мне больно.
Сейчас талибы заявляют, что женщины вернутся к работе, средства массовой информации могут функционировать. Я не знаю, сдержат ли они свои обещания и смогу ли я продолжить свою работу либо меня убьют или арестуют.
Азаттык: В каком настроении пребывает сейчас молодежь в Кабуле?
Рахила Елена: Люди медленно возвращаются к работе. В течение нескольких дней Кабул был похож на город-призрак. Улицы были пустынны. Сейчас более многолюдно, хотя город всё еще далек от оживления, которое царило раньше.
Я каждый день прохожу по самым оживленным районам Кабула, и мне кажется, что город превратился в город мужчин. Женщин на работе и на улице намного меньше. Большинство носит черные хиджабы или паранджи. Изменился и внешний облик мужчин: теперь они носят традиционную афганскую одежду, которую талибы считают уместной.
Ограничение наших свобод — это лишь часть проблемы.
И молодых и пожилых беспокоит финансовое положение. Люди очень бедны, и у многих нет стабильной работы. Многие перебивались случайными заработками, денег им хватало только на еду на один день. На следующий день всё началось заново.
Афганистан последние 20 лет сильно зависел от иностранной помощи, которая может закончиться. Если это произойдет, мы не знаем, будем ли мы получать деньги, даже если нам разрешат работать. Мы опасаемся, что людям грозит голод.
КОММЕНТАРИИ