«ТЕСТЫ "СУНКАР" НЕ ПРИНИМАЕМ»
То, что части наблюдателей не удастся попасть на избирательные участки, было ясно еще во время предвыборной кампании. Сначала постановление ЦИК обязало менять устав их организаций за месяц до выборов, ввело запрет на фото-, видеосъемку, видеотрансляцию. Затем другое постановление — главного санврача страны — обязало проходить ПЦР-тестирование на коронавирусную инфекцию, а когда многие уже сдали анализы и получили результаты на руки, им заявили, что тестирование сделано в клинике, «не включенной в список».
Утро 10 января. Участок № 259, расположенный в здании Казахского национального университета. Наблюдателя от организации «Еркіндік қанаты» не пустили на участок.
— Я предоставил справку об отрицательном результате ПЦР-теста на коронавирус. Они показали мне бумагу и сказали, что в этом списке нет клиники, в которой я проходил ПЦР-тест. Я заполнил акт и потребовал их заполнить акт с объяснением, на каком основании [не допускают]. После этого меня пустили. Сказали, что с руководством переговорили, — рассказал Азаттыку Асылтай Тасболат.
С такой же проблемой на том же участке столкнулся наблюдатель, представившийся Асыланом. Его также пустили на этот участок позже.
По такой же причине (тест на COVID не той клиники) не пустили наблюдательницу от «Лиги молодых избирателей» на участок № 377 во Дворце школьников Асселину Сайлаубекову.
— Сразу на пороге ответственные за карантинные меры отказалиcь пропустить дальше со словами «"Сункар" [название клиники] не принимаем». Они позвали представителя СЭС, и женщина объяснила, что с утра вышел приказ о недействительности теста из клиники «Сункар». Я попросила продемонстрировать письменное доказательство, на что мне пожали плечами. Тогда я попросила письменный отказ о наблюдении с объяснениями, что СЭС не могла или не хотела делать. Я очень долго просила пригласить председателя комиссии, минут через 20 она пришла и также повторила о недействительности [справки клиники] «Сункар». Я попросила письменный отказ от нее, она что-то промямлила и ушла. В итоге я ждала на пороге еще минут тридцать и не дождалась ничего, — вспоминает Асселина Сайлаубекова.
Она добавила, что с той же справкой от клиники «Сункар» она без проблем прошла на другой участок.
Позже в территориальной избирательной комиссии (ТИК) Алматы «разобрались» и заявили, что наблюдателям теперь можно приходить на участки с отрицательным результатом тестирования на коронавирус любой клиники.
— Никаких сверху указаний касательно тех или иных лабораторий нет. Изначально вектор будет такой: требований к ПЦР-тестам нет. Вчера говорили о лицензировании лаборатории, с этим перечнем мы не знакомы. Мы за основу данный документ не брали, это не в нашей компетенции. Да и вообще нет инструментов применения таких сообщений, — заверяла председатель ТИК Жанна Асанова, отвечая на вопрос Азаттыка.
Наблюдателей в тот день не пускали на участок не только из-за справки «не из той клиники», но и по другим причинам. В ряде случаев отказывали в мониторинге голосования из-за «неподходящего устава» организации, от имени которой пришел наблюдатель, а также из-за «отсутствия достаточного количества мест для наблюдателей в помещении для голосования», ссылаясь на санитарно-эпидемиологические требования.
Отказ наблюдателям в допуске из-за нехватки мест глава ТИК Алматы объяснила «очень неслыханным наплывом наблюдателей». По ее данным, «в этот раз на участковых комиссиях присутствует более четырех тысяч наблюдателей».
— Но ограничений, запрета не пускать наблюдателей из-за того, что нет места, — такого нет в законе. Будем выходить из ситуации, комиссии это знают, — добавила Жанна Асанова.
«ПРИ ПОДСЧЕТЕ ГОЛОСОВ ЧЛЕНЫ КОМИССИИ УХОДИЛИ НА ПЕРЕРЫВ»
Препятствия для наблюдателей были и внутри избирательных участков во время мониторинга голосования.
— Нашего наблюдателя из 15-го участка в Нур-Султане задержала полиция. На него председатель и другие наблюдатели давили, хотели вызвать полицию: на этом избирательном участке кто-то жаловался на него. Вскоре он должен был ехать на другой участок, но по дороге туда его забрали в полицию. Я думаю, что его забрали из-за того, что на участке вызвали полицейских. На него там давил председатель, участковый стоял рядом с дверью, уже тогда хотели забрать, — рассказывает соучредитель общественного фонда «Еркіндік қанаты» Елена Швецова.
Наблюдателя забрали в тот момент, когда он заводил машину, и повезли в отделение полиции, где продержали, по его словам, с половины второго дня до девяти вечера.
На участке № 259 (в КазНУ) в Алматы, где утром не пускали наблюдателей со справкой из «Сункара», ближе к вечеру корреспондент Азаттыка стал свидетелем конфликта между членами избирательной комиссии и наблюдателем, которого ранее выгнали за то, что «мешал комиссии», спрашивая о явке избирателей. Наблюдатель, ссылаясь на закон, пытался вернуться, но его так и не пустили и даже пригрозили вызвать полицейских.
Еще одного наблюдателя в Алматы выгнали с участка № 105, расположенного в Казахском государственном женском педагогическом университете.
— Где-то в час ночи, когда шел подсчет голосов, председатель не хотел давать протокол, он решил кому-то позвонить. Потом пришли дезинфекторы, и всем сказали выйти на 15 минут. Из-за того что на улице мороз, я решил переждать в машине. Но когда вернулся, дверь была закрыта. Я стучался, там охранник просто пожал плечами. Я еще минут 10 стучался. Так и не пустили. Я сомневаюсь, что выборы на этом участке прошли честно. Еще при подсчете голосов члены комиссии уходили на перерыв, хотя процесс должен был быть непрерывным. Еще выключался свет, творился хаос. Подсчет вели без озвучки бюллетеня, — рассказал Артур Алескеров.
Наблюдательница от «Еркіндік қанаты» из Павлодара Карина (фамилия не указана по ее просьбе. — Ред.) сообщила Азаттыку, что ее выгнали с одного избирательного участка с применением силы и способствовали тому, чтобы не принимали на другие.
— Председатель и его зам меня волокли к выходу, грубо хватая за руки. У выхода стоял участковый, и председатель с замом просили отвезти меня в отделение. Я сказала, что видела и зафиксировала нарушения, что могу их подтвердить. Полицейский оказался порядочным и сказал, что не может меня вывести. Тогда председатель и зам ответили, что не пустят меня. Меня так и не пустили обратно. Более того, и на другие участки не принимали, кроме одного, — и то там председатель, когда отдавал протокол, сказал, что председатель прошлого участка назвал меня неуравновешенной и неадекватной и просил не запускать меня, если вдруг я приду, — говорит Карина и допускает, что председатель с первого участка разослал на другие участки данные ее удостоверения.
«ВАШЕЙ ФАМИЛИИ НЕТ В СПИСКЕ АКИМАТА»
Наблюдатель от «Лиги молодых избирателей» Мадина Омарова была наблюдателем на участке № 105 в столице. Она рассказывает, что изначально ее не хотели пускать на участок под предлогом, что ее «фамилии нет в списке акимата», а потом не выдавали протокол до половины пяти утра.
— Я просила протокол, мне не давали. По закону должны после подсчета вписать данные в протокол и сделать копию. Сразу, а не после акимата. Меня никто слушать не стал, и даже накричали на меня, потом уехали в акимат. Я сказала, что хочу присутствовать при передаче бюллетеней в акимат, чтобы ничего не сделали втихую. Мне сказали, что мест в машине нет. Я поехала на такси. В акимате также ждала очень долго: где-то с 12 ночи до 4:40 утра. Я наконец-то дождалась протоколов [по бюллетеням от] мажилиса, маслихата, мне поставили синюю печать, и я уехала. Я думаю, они тянули время, чтобы вымотать меня, и я ушла, ведь на участке проголосовало всего 400 человек, можно было посчитать очень быстро. Но я целый день просидела на участке. И как я могу уйти без протокола? Это ведь логическое завершение всех действий, — акцентирует Мадина.
До трех ночи на избирательном участке в Актау в ожидании протокола просидела Венера Жарбол — один из самых юных наблюдателей прошедших выборов.
— Вначале пытались ограничить нам передвижение, сказав «не заходить за линию». Но потом мы показали правила и они разрешили. Подсчёт голосов, утилизация неиспользованных бюллетеней и написание протокола затянулось до 1:30 ночи. Я думаю, что нас больше пытались вымотать и сделать так, чтобы мы ушли добровольно. Тянули время и пили чай. Я просидела до конца и забрала протоколы с мокрой печатью, — вспоминает Венера.
Другому наблюдателю, ее земляку Абылаю Адильханову, пришлось ждать протоколы до 5:30 утра, и это считается одним из самых продолжительных пребываний на избирательном участке — более 23 часов.
— Несмотря на наши предупреждения о том, что процесс подсчета должен идти непрерывно и никто не должен покидать участок, к часу ночи председатель комиссии отправил домой трех женщин из комиссии, сказав, что у них дети и вернутся утром. Еще говорили «компьютер не работает», когда просили предоставить акт, чтобы сверить цифры. Они [члены комиссии] начали намекать на то, чтобы мы тоже пошли домой, якобы всё равно до утра, пока члены комиссии не вернутся, ничего не дадут. Мы решили остаться до конца. При этом мы сидели спокойно, чтобы не давать повода для конфликтов. Даже когда запрещали снимать на видео, объясняли со ссылкой на закон, что снимать без разрешения нельзя избирателей, а сам процесс — можно. Ночью в три часа директор школы выгнала нас всех, сказав, что будет дезинфекция. Я вышел после того, как убедился, что все вышли из участка и никто не остался возле бюллетеней. Полчаса прождали, померзли на улице. Наверное, они рассчитывали, что мы уйдем, но мы не ушли. Зашли обратно. К четырем часам член комиссии вручил нам бумагу с цифрой и сказал: берите эти цифры и уходите. Распечатали протокол, дали копию в пять утра. Я сказал, что нужен протокол, заверенный синей печатью. Но так и не дали его. А из семи членов комиссии свои подписи поставили четверо, трое ушли домой. Я, взяв копию протокола с цифрами, решил вернуться утром, — рассказывает Абылай.
Далее, по его словам, он утром проснулся от сильной боли в глазах и в слезах. В клинике офтальмолог поставил диагноз: ожог роговицы. Абылай полагает, что в спортзале школы, где был участок, возможно, была кварцевая лампа, а он просидел там 23 часа подряд, и допускает, что, «если бы вовремя выдали протоколы, вряд ли бы дошли до такого состояния».
СВОИ НАБЛЮДАТЕЛИ ОБРАЩАЛИСЬ К ПРЕДСЕДАТЕЛЮ «БАКЕ»
Некоторые наблюдатели отмечают, что помимо членов избирательных комиссий на избирательных участках им противостояли другие наблюдатели, которые, казалось, должны были проявлять солидарность.
В ряде случаев независимых наблюдателей не допускали на участки, ссылаясь на нехватку мест, которые задолго до открытия участков были заняты другими наблюдателями, среди которых присутствовали наблюдатели от партий.
Некоторые наблюдатели от партий и других организаций, позиционирующие себя независимыми, рано приходили и так же рано уходили — сразу же после окончания голосования в 20 часов. В случаях, когда они оставались, то помогали членам избирательных комиссий, утверждают независимые наблюдатели, с которыми удалось поговорить Азаттыку.
Независимая наблюдательница от «Лиги молодых избирателей» Нари Ермуханова рассказывает, что на нее давили другие наблюдатели.
— Наблюдатели, которые были возле меня, уходили пить чай с [членами избиркома] комиссией, шутили с ними. Обращались к председателю «Баке». Я думаю, они были в дружеских отношениях. Я отказалась пить чай с ними. В течение всего дня были непонятные движения со стороны наблюдателей, которые позиционировали себя независимыми. Мы сидели на расстоянии в 10–15 метров, и я сказала, что по закону наблюдатели должны стоять на таком расстоянии, чтобы могли видеть отметку на бюллетене. Они согласились, но в этот момент один из якобы независимых наблюдателей вмешивается в разговор: «Зачем? Баке, мы вам верим. Нам всё видно». Я говорю: «Мне не видно, я должна по закону сидеть максимум в двух метрах», и на меня начали коситься все: и члены комиссии, и наблюдатели, а некоторые из них стали оскорблять. Я прекрасно понимала, что они провоцируют меня и им легче выгнать меня, потому что я была там единственным наблюдателем, кто что-то старается делать по закону. Я не поддалась провокациям, — говорит Нари.
Она также рассказывает, что другие наблюдатели не проявляли никакого интереса к процедуре подсчета голосов.
— Наблюдателям было без разницы на подсчет голосов. Когда отсчитывали бюллетени в маслихат, я заметила, что стопка «Нур Отана» больше, чем [стопка бюллетеней] в мажилис. И где-то на середине берет бюллетень, останавливает подсчет, убирает бюллетень, а на бюллетене написано «Ак жол». Потом берет следующий бюллетень — там написано «Нур Отан». И она начинает штук 10 бюллетеней откладывать, то есть они в стопку «Нур Отана» положили бюллетени от других партий. Я сделала замечание. Они сразу удивились, будто это случайно вышло. Я думаю, что они это сделали нарочно, рассчитывая, что мы [бюллетени] маслихат считать не будем. Один из наблюдателей говорит: «Баке, давайте номер свой оставлю, вы скинете протокол». И все другие наблюдатели стали поддерживать его. Я говорю: «Нет, я останусь». Они меня начинают выгонять и говорить, что «не выдадим протокол». Подходят [сотрудники] правоохранительные органы, но я начала цитировать законы и снимаю на видео. И они поняли, что я знаю закон, и ничего не сделали. Я осталась и сказала, что не уйду, пока не дадут копию. В итоге они выдали протокол от мажилиса, а маслихат так и не выдали. Девять человек давили на меня. И копию протоколов они должны были вывесить, на следующий день ничего не было. Все звонки и сообщения проигнорировали. Испытав это всё, я не могу сделать вывод, что выборы прошли честными, — подытоживает Нари свой опыт наблюдения.
Наблюдатели от гражданского движения «HAQ» также считают, что наблюдатели от некоторых организаций не проявляли должного интереса к избирательному процессу.
— Наблюдатели от [партии] «Нур Отан», Хартии «Гражданская инициатива», профсоюзов, «Дороги молодым» вели наблюдение очень формально. Во время подсчетов чаще всего удалялись самостоятельно из участков домой по поручению куратора на участке. Практически никто из них не взял с собой протоколы. Во всех участках Алматы были некие дежурные. Они руководили ТИК и наблюдателями. Скорее всего, это были от чекистов, — рассказывает директор гражданского движения «HAQ» Тогжан Кожалиева.
ИТОГИ ВЫБОРОВ-2021 ДЛЯ НАБЛЮДАТЕЛЕЙ
Наблюдатели от гражданского движения «HAQ» выделяют в качестве основных нарушений и изъятие пакета документов для наблюдателей.
— У нас по дороге в Кызылорду изъяли 70 удостоверений из 100, в Шымкенте изъяли 600, которые были возвращены в 7 вечера 9 января. В Актау 20 из 20. В Уральск было послано 50. До сих пор нет ответа по результатам, — сетует Тогжан Кожалиева.
В день голосования на участки не пустили более 100 наблюдателей от «HAQ» по всей стране. Больше всего в Актобе — 90 из 100. Председатель Актюбинской областной избирательной комиссии Гульнара Кунбаева высказалась о намерении не допустить наблюдателей от «HAQ», ссылаясь на то, что это гражданское движение не имеет республиканского статуса.
Члены написали жалобу на нее в ЦИК и подняли вопрос о дате последней аттестации Кунбаевой и на «предмет ее знаний законодательства Республики Казахстан».
Кроме этого, наблюдатели от «HAQ» обращают внимание на создание искусственных препятствий наблюдателям в виде ужесточения к ним требований по документам, требования ПЦР-тестов на коронавирус. Эти искусственно созданные препятствия, по мнению организации, привели к тому, что наблюдатели не допускались на участки или попадали туда после открытия сейфов и выдачи бюллетеней.
— Во многих местах наблюдателям не хватило места, что говорит о несостоятельной организации со стороны УИК (участковых избирательных комиссий). Вопреки требованиям закона о выборах, УИК, произвольно толкуя его, запрещали и ограничивали фото- и видеосъемку на избирательных участках под надуманными предлогами или без них вовсе, не давали информации о текущей явке. Это противоречит статье 20. Не давали возможности подзарядить батареи смартфонов и видеокамер, не обеспечивали и даже, напротив, создавали помехи для обозрения бюллетеней во время подсчета голосов, — перечисляют наблюдатели от «HAQ».
Наблюдатели столкнулись с давлением и нарушением права на справедливые выборы и нарушением их прав, что показало отношение ЦИК к правам человека, гражданским и политическим правам и институту демократических выборов в целом, — так прошедшие выборы характеризуют в общественном фонде «Еркіндік қанаты».
— Выборы были очень сложными. Это стало ясно с момента их назначения. Январь, после праздников, мороз на улице, — конечно, всё неспроста. Если говорить о нарушениях по избирательному процессу: [было] голосование не по оригиналу документа, удостоверяющего личность, не оглашались промежуточные результаты на участках, не подписывали акты о нарушении избирательного процесса, опломбирование урн было недостаточно хорошим, посторонние на участках в виде «старших» наблюдателей из акиматов и бог знает откуда — они не представлялись. На участках ограничивались права наблюдателей и оказывалось психологическое давление на них, запугивали полицией. Также был недопуск на избирательные участки и удаление наблюдателей с участков. Кроме этого, не давали делать фото- и видеозаписи, ссылаясь на запрет со стороны ЦИК, а также не выдавались протоколы с участков или же не у всех была синяя печать. После выборов не на всех участках висят протоколы с результатами. Это были выборы без выбора и с жесткими нарушениями законодательства и прав наблюдателей. Вывод: нужно больше наблюдателей. Объединяться и не давать нарушать законодательство! Необходимо, чтобы в участковых комиссиях были люди не госслужащие, которые вынужденно нарушают закон, — подводит итоги соучредитель «Еркіндік қанаты» Елена Швецова.
Итоги наблюдения за выборами 13 января подвела и «МИСК», — организация, которая подготовила к наблюдению 240 человек. В «МИСК» рассказали, что перед выборами некоторым наблюдателям угрожали неизвестные, звонили их родителям, угрожали увольнением. Некоторых наблюдателей вызывали в акимат. Несколько наблюдателей из-за этого в день выборов не пошли на участки. В связи с этим в день выборов на участки отправились 137 наблюдателей в 13 городах. Им удалось охватить 181 участок и получить 109 протоколов.
По данным «Лиги молодых изибрателей», самые частые нарушения:
- удаление наблюдателя и невыдача протокола — 72 случая;
- недопуск наблюдателя на избирательный участок — 15 случаев;
- несвоевременное начало подсчета бюллетеней — 9;
- отказ участковых избирательных комиссий предоставить информацию наблюдателям — 7;
- запрет или ограничение на передвижение — 6 случаев.
— В целом эти выборы можно назвать довольно жёстким по отношению к наблюдателям. Больше 10 случаев вызова полиции на участки со стороны участковых комиссий мы зафиксировали. Время подсчёта голосов — сложный период, когда все устали; комиссия в этом году была не просто уставшей, но и, на наш взгляд, излишне агрессивной. Давление на наблюдателей было серьёзным. Таким образом, наша основная рекомендация, которая много лет остаётся одинаковой, — это глубинное образование составов участковых комиссий, а по этому году хочется добавить: и воспитание. Давление, с которым мы столкнулись, чрезмерное. Это серьёзное нарушение прав наблюдателей. Хотим, чтобы ЦИК поработала над этим до следующих выборов, — отметили в Лиге.
Международные наблюдатели отметили, что неконкурентная агитация и «системные» ограничения основных свобод лишили избирателей подлинного выбора на парламентских выборах в Казахстане.
В опубликованном заявлении о предварительных выводах миссия по наблюдению БДИПЧ ОБСЕ и Парламентской ассамблеи ОБСЕ отмечает, что голосование «в целом было организовано эффективно», но в день голосования не хватало полной прозрачности, «согласованные меры» в преддверии выборов помешали некоторым местным наблюдателям осуществлять эффективный надзор. Правовая база страны «еще не способствует проведению выборов в соответствии с обязательствами ОБСЕ», поскольку «сохраняются давние системные недостатки».
КОММЕНТАРИИ