ПОЧЕМУ АДВОКАТ ПОДАЛ ЖАЛОБУ?
1 августа на YouTube была опубликовано видеоинтервью журналиста Данеша Байболатова с оппозиционным политиком Булатом Абиловым. В нем журналист спрашивает политика о его отношениях с бывшим президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым и другими политическими деятелями, а в конце интервью затрагивает Январские события.
Данеш Байболатов: Ваша партия, которая еще не зарегистрирована, провела свое расследование Январских событий и несколько встреч по его итогам. Но на этих встречах мы не увидели таких известных в стране адвокатов, как Абзал Куспан, Айман Умарова, которые заявляют, что им удалось освободить ряд лиц, заключенных в тюрьму в связи с Январскими событиями. Почему?
Булат Абилов: Это красные адвокаты правительства и власти. Расскажу об Абзале Куспане. Я пригласил его в Жанаозен в 2011 году, и он стал нашим адвокатом. Есть такой сильный парень, по имени Косай. Он был на площади, получил два пулевых ранения. Вот что он сказал на камеру. Когда он находился в больнице, туда приехала полиция и забрала их в тюрьму. Там его бросили на пол, избивали и пытали. В январе ведь еще холодно, а там было разбитое окно. В камере на пять человек на полу лежали 15 человек. В один день дверь камеры открылась, и появился адвокат Абзал Куспан. «Я адвокат такой-то, рядом прокурор, полиция. Какие у вас жалобы?» — спросил он. Они всё сказали. Адвокат что-то записал себе, дверь закрылась, и на этом всё. Ничего не изменилось. Пытки… они так и продолжали лежать на земле, без еды, без воды. Что это?
Данеш Байболатов: Вы считаете его «красным» адвокатом только из-за этого?
Булат Абилов: Мы же знаем: если вы говорите правду, глядя в лицо, вас никогда не пригласят в парламент.
Примечание: интервью было взято на казахском языке, в переводе на русский язык текст был отредактирован для лучшего понимания диалога.
«Красный адвокат властей» — именно эта фраза стала поводом для обвинения в клевете и обращения в суд впоследствии.
Абзал Куспан — известный адвокат. Вел ряд громких дел. Был защитником Сайрагуль Сауытбай, которая была вынуждена бежать из Китая в Казахстан и в итоге оказалась в Швеции, не найдя убежища в родных краях.
Во время Январских событий в Уральске Абзал Куспан был арестован на 10 суток за «участие в незаконном митинге». В конце января он сообщил, что был на приеме у госсекретаря Ерлана Карина в Акорде, а позже сообщил о создании комиссии «Аманат» для защиты прав невиновных людей, арестованных во время акций протеста. 11 февраля комиссия, получившая доступ в следственные изоляторы с согласия Акорды, провела пресс-конференцию и сообщила, что способствовала освобождению 85 человек.
На той встрече Азаттык задал ему вопрос: «Не является ли это пиаром власти, которая сама задержала людей, привлекла вас и теперь выпускает?»
— [Полиция] обязана задерживать и закрывать всех, кто был в этом эпицентре во время контртеррористической операции. Так происходит, потому что невозможно на месте определить, кто террорист, кто крал, кто не крал, есть ли он среди совершавших нападения, — ответил тогда Абзал Куспан.
Куспан и возглавляемая им комиссия продолжили защищать права невиновно заключенных во время Январских событий. В марте, выступая в парламенте от имени комиссии, он доложил о результатах своей работы и выразил слова благодарности главе государства Касым-Жомарту Токаеву от имени комиссии и сотен граждан, которых они защитили, за предоставление такой возможности и поддержку. После этого он получил орден «Құрмет» от президента.
Булат Абилов не единственный, кто выразил недоверие Абзалу Куспану и его комиссии. Другой известный юрист, Шынкуат Байжанов, в беседе с Азаттыком назвал работу этой комиссии «политической игрой», «политическим проектом». Но Куспан обратился в суд только после выступления Абилова.
— Послушайте, старшему из моих детей уже двадцать один год. Я родом из села, у меня есть родственники. Они всё время слышат такое. Они не раз говорили мне об этом, когда я ездил к ним. «Почему нет запрета на такие разговоры? Почему ты не высказываешь свое мнение?» — спрашивают они. Я не политик, мне некогда с ними спорить. Именно поэтому всё это привело к тому, чтобы обратиться с заявлением в органы внутренних дел, — прокомментировал Куспан Азаттыку.
17 августа Куспан подал заявление в полицию города Алматы по статье «Клевета» кодекса об административных нарушениях, и уже через шесть дней его заявление было рассмотрено в суде. Процесс длился 19 минут, и в итоге судья признал Абилова виновным и оштрафовал политика на 180 МРП (551 340 тенге).
ЧТО ЕСТЬ КЛЕВЕТА
В Казахстане жалобу за ложное распространение подают по двум разным законам: по статье «Клевета» кодекса об административных правонарушениях (статья 73-3) и по статье «Защита чести, достоинства и деловой репутации» гражданского кодекса (статья 143).
Чтобы некое заявление признать клеветой, в международной практике должны быть соблюдены следующие общие условия:
- сказанное должно быть фактом,
- факт должен быть ложным,
- ложный факт должен касаться истца,
- факт об истце должен быть клеветническим,
- ложный факт об истце должен быть опубликован,
- опубликованный ложный факт должен нанести вред истцу.
В рассматриваемом случае очевидно, что Булат Абилов сделал заявление об Абзале Куспане, которое было опубликовано. Но были ли соблюдены условия клеветы?
В ЧЕМ РАЗНИЦА МЕЖДУ ФАКТОМ И МНЕНИЕМ? КАК ЭТО ДОКАЗЫВАЕТСЯ?
Факт — это объективная истина. К примеру, некто «получил взятку». Человек либо берет взятку, либо нет. В этом случае, если вы скажете «по моему мнению» и сообщите ложный факт, это не избавит вас от ответственности.
Мнение — это субъективная точка зрения человека. Вы не можете это доказать. Одна вещь может быть красивой для вас и уродливой для вашего друга. В этом случае нельзя определить, кто прав.
Но не всегда легко отделить факты от мнений. Сказанное слово воспринимается в контексте среды. Факт может заключаться в этимологии слова, но в историческом контексте его употребление приобретает иной характер и становится мнением, и человек, слышавший слово, может не принять его за факт. К примеру, политики в развитых странах часто называют друг друга «лжецами». Однако из-за этого они не обращаются в суды. Слово «лжец» может означать факт, что человек солгал, распространял ложную информацию. Но в современном понимании это слово используется публичными людьми весьма широко.
В таком случае, верно ли утверждение или нет, определяет экспертиза. Экспертизу обычно проводят лингвисты.
«КРАСНЫЙ АДВОКАТ ВЛАСТИ» — МНЕНИЕ ИЛИ ФАКТ?
Адвокат Булата Абилова, Данияр Карипжанов, говорит, что просил суд провести филологическую экспертизу, но судья это ходатайство не удовлетворил. Абзал Куспан подтверждает, что экспертиза не проводилась, и утверждает, что он тоже был против этого.
— Он неделю избегал суда по разным причинам. Тогда я сказал, что тоже против. Пусть назначают апелляционную коллегию, — говорит Куспан.
В решении суда говорится, что «в интервью в адрес А. Т. Куспана было сказано "человек власти, красный адвокат", и эти слова являются "ложными" и наносят ущерб его чести и достоинству».
Абзал Куспан уверен, что сказанное — факт. Он говорит, что никогда не работал на государственной службе, а выражение «красный адвокат» имеет четкое значение среди юристов.
— Выражение «красный адвокат власти» имеет только одно значение. Так говорят об адвокатах, которые нарушают права людей, находящихся под их защитой, и работают против них, которые вступают в сговор со следователем против людей, находящихся под их защитой, и отправляют их под суд. Смысл такой, другого смысла, значения нет, — говорит он.
Азаттык поинтересовался значением этого выражения у филолога Рахили Карымсаковой, судебного эксперта.
— У филолога-эксперта две задачи. Во-первых, вытащить негативную информацию из спорного текста, описать, в чем состоит негатив, и определить форму выражения этой негативной информации. Или это факт, или это мнение, оценка, предположение и так далее, — говорит кандидат филологических наук Рахиля Карымсакова.
На просьбу дать оценку фразе «красный адвокат власти» специалист говорит, что фразу необходимо рассматривать в контексте и сразу высказать профессиональное мнение сложно. Но дала примерную оценку.
— Не в моих правилах с ходу давать анализ, но я думаю, что это все-таки не утверждение о факте. Это все-таки оценочное суждение. Оно может быть субъективного отношения. Это выражение мнения, — говорит она.
ПОЧЕМУ НЕ НАЗНАЧИЛИ ЭКСПЕРТИЗУ?
Юристы говорят, что административные суды рассматривают дела быстрее, чем гражданские, и при необходимости могут выносить решения без экспертизы.
—В административном суде проведение экспертизы не обязательно. Это на усмотрение судьи. Если судья посчитает, что ему достаточно того, что во всех документах, которые предоставила сторона, то тогда он не будет назначать экспертизу, — говорит юрист общественного фонда «Правовой медиацентр» Гульмира Биржанова.
По этой причине правозащитники считают, что статью «Клевета» следует перенести в гражданский кодекс.
До 2020 года статья «Клевета» содержалась в уголовном кодексе. Позднее власти сообщили, что в рамках гуманизации уголовного законодательства эту статью перенесут в кодекс об административных правонарушениях.
Юрист Роман Реймер, один из учредителей общественного фонда «Еркіндік қанаты», говорит, что ранее предупреждал: перенос статьи в кодекс об административных правонарушениях проблемы не решит.
— Когда поднимался вопрос о декриминализации клеветы, было принято решение просто о переносе из уголовного кодекса этой статьи в административный, что вообще с точки зрения логики, здравого смысла, международных стандартов не является декриминализацией, потому что декриминализацией является полное исключение этой статьи как из уголовного, так и административного кодексов и передача подобного рода кейсов, связанных с клеветой, в ведение гражданских судов.
— Суд признаёт господина Абилова виновным по статье 73-3, то есть за распространение клеветнических сведений в отношении адвоката, и назначает господину Абилову административный штраф. При этом штраф идет не в пользу человека, в отношении которого «клеветнические сведения» были озвучены, а в доход государства, что само по себе является очень странным. То есть тем самым государство проявляет свой репрессивный механизм, о чем как раз таки правозащитники говорили по поводу декриминализации, — говорит он.
По словам Романа Реймера, истец, выигравший административный суд по обвинению в «клевете», может обратиться с этим решением и в гражданский суд. Таким образом, у него есть возможность потребовать возмещения морального вреда и материального ущерба.
Абзал Куспан говорит, что продолжит это дело в гражданском суде. На вопрос, почему он сразу не обратился в гражданский суд, ответил, что рассмотрение дела в гражданском порядке занимает много времени.
— Я сразу начал оба дела, но рассмотрение в гражданском суде затягивается. Сначала необходимо подать досудебную претензию. Она должна дойти по адресу. Адреса я не знаю. Я даже не знаю номера телефона. В административном суде полиция это быстро находит. Сейчас я увидел адрес, который дали, отправил туда досудебную претензию, а почтой идти будет долго. В гражданском суде есть возможность судиться без спешки, — говорит он.
В ЧЕМ РАЗНИЦА МЕЖДУ ГРАЖДАНСКИМ И АДМИНИСТРАТИВНЫМ СУДОМ?
По словам юриста общественного фонда «Правовой медиацентр» Гульмиры Биржановой, по статье кодекса об административных правонарушениях жалобу могут подать только физические лица, а у юридических лиц такой возможности нет. Последние могут обращаться только в гражданские суды. Если в административном суде штраф уплачивается в пользу государства, то в гражданском суде возмещение морального вреда и материального ущерба производится истцу.
Но, по словам адвоката, главное отличие состоит в том, что в административном суде необходимо доказать, что ответчик умышленно опубликовал заведомо ложные сведения об истце.
— В казахстанской практике к статье «Клевета» не часто обращались как в уголовном кодексе, так и административном. Потому что «заведомость» очень сложно доказать, что человек имел прямой умысел, то есть осознавал, что он распространяет ложные сведения, — говорит Гульмира Биржанова.
— Под заведомо ложным сведением подразумевается тот факт, что человек уже изначально подготовил речь, он уже знал, что он скажет, и при этом он понимал, что эти сведения не являются правдивыми, то есть, грубо говоря, если я это сделал не спонтанно. А если меня на улице поймали и спросили, я вам спонтанно ответил, не относится к распространению заведомо ложной информации, — говорит юрист Роман Реймер.
По словам адвоката Булата Абилова Данияра Карипжанова, в суде доказательств распространения ложной информации представлено не было. Истец Абзал Куспан это подтверждает, но говорит, что в административном суде необязательно доказывать распространение ложной информации.
— Если прочитать санкцию в кодексе об административных правонарушениях, то там ничего не говорится о заведомости. Если вы проедете на красный свет, намеренно вы нарушили правила или нет, никто ломать голову над этим не будет, вас оштрафуют, — говорит он.
В соответствии со статьей 73-3 кодекса об административных правонарушениях, «клевета есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию».
Руководитель юридического отдела фонда «Адил соз» Сергей Злотников говорит, что в любом случае «заведомость» требует доказательств, а если филологическая экспертиза скажет, что заведомости нет, обвинение снимается.
По словам адвоката Гульмиры Биржановой, в гражданском суде бремя доказывания лежит на ответчике, то есть лице, распространяющем ложную информацию, а в административном суде заведомость должен доказывать истец.
Если подытожить особенности судебного процесса, то, по мнению опрошенных Азаттыком экспертов, два условия «клеветы» в споре между адвокатом Абзалом Куспаном и политиком Булатом Абиловым не доказаны в полной мере. Первое — сказанное является фактом, второе — распространение заведомо ложной информации.
Юрист «Еркіндік қанаты» Роман Реймер говорит, что в казахстанском законодательстве есть еще один недостаток.
— У нас чиновники не разделены от отдельного гражданина. Любой чиновник, лидеры политических партий либо общественные деятели — все они должны быть открытыми к критике. Потому что они публичные люди и это общественное поле. При этом у нас такого различия в законодательстве нет. Если вы проанализируете, то заметите, сколько людей получили уголовное наказание за клевету, когда клевета была еще в уголовном кодексе. При этом абсолютное большинство людей, которые стали «жертвами» клеветы, — это чиновники, то есть они какие-то обидчивые, — говорит он.
Юристы относят Абзала Куспана, не являющегося государственным служащим, к «публичным личностям» на основании его общественной деятельности.
Эксперты также отмечают, что существующее в международных нормах понятие «общественный интерес» отсутствует в казахстанском законодательстве и это также является недостатком. Глава общественного фонда «Правовой медиацентр» Диана Окремова говорит: если бы это понятие было введено, свобода слова была бы защищена шире по важным для общества темам.
Эксперт считает, что дискуссии, связанные с Январскими событиями в упомянутом деле, относятся к общественным интересам.
— В международных стандартах, которые применяются в Европейском суде по правам человека и в Комитете ООН по правам человека, куда мы можем обращаться и, собственно, чьи стандарты мы обязуемся выполнять, потому что подписали ряд международных документов, в частности, говорится, что все высказывания, которые имеют политическую окраску, всё, что происходит в поле политики, политических дискуссий, имеют большую защиту в рамках статьи 19 (Всеобщая декларация прав человека ООН. — Ред.), что больше предоставляется свобода слова при обсуждениях каких-то политических высказываний и так далее. В данном случае мы видим, что как раз речь идет о таком достаточно резонансном событии. Eсли бы это рассматривали где-то в Европе или Америке, то, конечно, здесь никто бы признаков клеветы никогда не усмотрел, — говорит она.
Всеобщая декларация прав человека, статья 19
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.
И Роман Реймер, и Диана Окремова говорят, что это дело является опасным прецедентом и открывает административным судам возможность преследовать тех, кто критикует чиновников и другие публичные личности.
— Это очень опасный прецедент, потому что, глядя на него, многие могут обращаться в суды по таким же, на мой взгляд, совершенно незначительным поводам. Это действительно имеет потенциальную опасность и для журналистов, и для блогеров. К сожалению, это происходит в сфере политических дискуссий, там, где дискуссия должна быть максимально свободной, насыщенной, бурной. Для того чтобы люди имели представление о том, что вообще происходит в политической сфере, чтобы у нас сами политики были активные. Между тем в сфере, где должна быть дискуссия, ее пытаются придушить такими судебными решениями, — говорит Окремова.
Булат Абилов сообщил, что подал апелляционную жалобу на решение суда. Но, по словам его адвоката Данияра Карипжанова, состоявшийся 8 сентября апелляционный суд оставил решение первой инстанции без изменений.
Абзал Куспан также обратился с аналогичной жалобой на журналиста Данеша Байболатова, который брал интервью у Булата Абилова. Но в конце августа он внял просьбе журналистов, заступившихся за него, и заявил, что судиться с Байболатовым не будет.
КОММЕНТАРИИ