Сорок лет назад коммунистические власти Болгарии начали жестокие репрессии против большой этнической турецкой общины страны. Так называемый «Процесс возрождения» был направлен на принудительное изменение турецких имен на славянские, запрет языка и традиций общины и, в конечном итоге, подавление турецкой идентичности. Одной из тех, кто сопротивлялся, была Севгинар Махмуд, которая утверждает, что до сих пор не добилась справедливости.
Севгинар Махмуд помнит 26 декабря 1984 года так, словно это было вчера. Она помнит, как пуля попала в ее подругу, мучительные крики соседей, умирающих в придорожной канаве. И она помнит солдат, которые ворвались в ее деревню, чтобы забрать ее имя.
Около 40 лет назад, в декабре 1984 года, коммунистические власти Болгарии начали насильственную и систематическую кампанию по принуждению этнических турок к смене имен на болгарские. Это было частью «Процесса возрождения», которым режим стремился установить единое болгарское национальное сознание, а также ограничивал использование турецкого языка и запрещал религиозные и культурные традиции.
Эта кампания, которая привела к гибели до 2,500 турок и депортации 320,000 человек в Турцию пять лет спустя, считается одной из крупнейших кампаний насильственной ассимиляции мусульманской общины в Европе в XX веке. До сегодняшнего дня, утверждают болгарские турки, справедливость так и не восторжествовала, и ни один человек или институт не были привлечены к ответственности.
На тот момент 18-летняя Махмуд жила в Груево, селе в районе Кырджали на юге Болгарии, где проживало большое количество этнических турок. Когда поползли слухи о принудительных изменениях имен, обеспокоенные жители вышли на улицы, собравшись в Момчилграде, одном из крупнейших городов региона, 26 декабря 1984 года.
Махмуд рассказывает, что тогда началась стрельба, но она все равно решила присоединиться к протестам в Момчилграде.
«Я не боялась, потому что мы были невинны. У нас не было ничего, даже палок. Мы были обычными деревенскими жителями», — рассказывает она.
Протесты начались мирно: растерянные и напуганные граждане пытались получить ответы от властей на слухи о смене имен. Но вскоре они стали насильственными: солдаты и полиция применили водометы, дубинки, а затем начали стрелять по толпе боевыми патронами.
Когда протестующие начали разбегаться, подруга Махмуд, Фериште, была ранена в спину. Она потеряла много крови, и Махмуд отвезла ее в больницу. Там, говорит женщина, она стала свидетелем того, что никогда не забудет: в больницу привезли 17-месячную девочку по имени Туркян, которая уже была мертва.
С сумкой с окровавленной одеждой Фериште Махмуд вернулась домой в Груево, чтобы предупредить людей.
«Я показала им одежду», — сказала она, — «и сказала: “Смотрите, они стреляют в людей. Никого не щадят”».
Когда войска прибыли поздно вечером, жители деревни были готовы.
«Они начали стрелять, но мы не побежали. Вся деревня — дети, молодые люди, взрослые — мы все были на улице», — рассказывает Махмуд. Люди встали в живую цепь и подожгли покрышки.
Протестующие не смогли противостоять силам безопасности, стрельба усилилась. Махмуд вспоминает, как упали в канаву после того, как были ранены, трое сельчан — Абдулазиз Бекир, Мустафа Али и Мустафа Ибрагим. Они кричали от боли, но солдаты не позволили никому прийти им на помощь.
В конце концов, протест в Кырджали был подавлен, введен комендантский час, улицы патрулировала полиция. Вся связь с внешним миром была прекращена. Коммунистические власти конфисковали удостоверения личности и насильно изменили имена людей. Севгинар стала «Снежаной». Турецкие имена даже стирали с надгробий.
Всего за три месяца режим насильственно изменил имена более 800 тысяч человек. Им было запрещено говорить на турецком языке в общественных местах и соблюдать религиозные и культурные традиции — ограничения, которые сохранялись до падения коммунизма в 1989 году. Этнических турок, которых власти считали зачинщиками, сажали без суда в концлагеря.
В последний год коммунистического правления власти во главе с диктатором Тодором Живковым депортировали 320 тысяч болгарских турок в Турцию в рамках так называемой «Большой прогулки». Это стало крупнейшей массовой миграцией людей в Европе со времен изгнания судетских немцев из Чехословакии в 1946 году.
Семья Махмуд не была депортирована, на вопрос журналиста о причинах, женщина отвечать не стала. Некоторые турки избежали депортации, поскольку были важны для экономики или имели личные связи с властями. Другие могли считаться ассимилированными.
После свержения Живкова в ноябре 1989 года и новых протестов этнических турок Коммунистическая партия восстановила права турок и мусульман в Болгарии, вернула имена (процесс, который продолжается до сих пор) и разрешила говорить на турецком языке. К концу 1991 года до 200 тысяч этнических турок вернулись в Болгарию.
В начале 1990-х Живков и другие высокопоставленные коммунисты были обвинены в преступлениях, связанных с репрессиями этнических турок, включая «разжигание национальной ненависти». Однако дела тянулись, обвинения были смягчены или в конечном итоге сняты. Никто так и не был осужден, все причастные сейчас мертвы.
Махмуд говорит, что никогда не ожидала увидеть справедливость.
«Мы знали, что никого не накажут. Мы здесь меньшинство», — говорит она.
По разным оценкам, сейчас в Болгарии проживает не менее 500,000 этнических турок, общая численность населения страны составляет около 6,8 миллиона человек.
В этом году памятные церемонии, посвященные 40-й годовщине «Процесса возрождения», прошли в различных городах и поселках, включая Момчилград, где мемориальный фонтан носит имя Туркян, маленькой девочки, погибшей в те дни.
Представители турецкой общины Болгарии и официальные лица из Турции отметили годовщину 29 декабря 2024 года, представители болгарского правительства на мероприятиях отсутствовали, официальных заявлений в память о погибших тоже не прозвучало.
58-летняя Махмуд все еще живет в районе, где происходило насилие. Хотя этнические турки в Болгарии по-прежнему сталкиваются с такими препятствиями, как социально-экономическое неравенство и дискриминация, особенно в государственном секторе и высшем образовании, жизнь Махмуд в значительной степени вернулась в нормальное русло. У нее есть сын, дочь и трое внуков. Она работает в косметической компании и иногда навещает родственников в Англии.
Но события 1984 года до сих пор заставляют ее содрогаться.
«Я никогда не забуду свою подругу. Или Туркян», — говорит она.
КОММЕНТАРИИ