«Сынок, прежде чем завтра отправишься в дальний путь, поешь. Увидимся ли теперь… Если увидимся, то когда?.. Мы с твоим отцом на работе, ближе к обеду заедем домой. Дождись нас в любом случае».
Слова матери навсегда врезались в память Ерсина Еркинулы. Он помнит её лицо, как будто простился с ней вчера. Через четыре года после бегства из Китая Ерсин живёт в лагере для беженцев в Польше. Ему очень хочется услышать голос матери, увидеть её, и ему больно от мысли, что в тот день, когда он решил бежать, так и не дождался родителей.
25-летнему Еркинулы не удалось остаться на родине предков — в Казахстане, о жизни в котором он мечтал. Ерсин нелегально пересекал границы европейских стран, скитался без документов. Его история достойна экранизации: мог бы получиться экшен-фильм.
«Это кажется невероятным, но это правда», — начинает он рассказ о своих приключениях. В варшавском лагере для беженцев плохая связь. Живущие здесь выходят во двор, чтобы поговорить по телефону. Они звонят в правозащитные организации, посольства демократических стран, журналистам и всем, кто может помочь. Разговаривают часами, стоя под открытым небом — под дождём или под палящим солнцем.
БЕГСТВО ОТ КИТАЙСКОГО ДАВЛЕНИЯ
«Представители сельского комитета приехали в дом соседей в три часа ночи. Я был удивлён, что они сделали замечание за то, что соседи ели в это время», — вспоминает Ерсин эпизод из жизни в Китае.
На следующий день он услышал, что проверяющие снова пришли в этот дом и спросили, почему люди в этом доме не обедают днём.
«Разве нельзя соблюдать оразу?» — подумал он. Это было в 2017 году.
— Китай начал вводить ограничения для верующих. Это действительно так. Когда я начал расспрашивать своих родителей, убедился в этом, — говорит Ерсин Еркинулы.
Представители властей интересовались у его родителей, поженились ли они по мусульманским обычаям, читают ли намаз их дети, расспрашивали, какие места посещали, объясняет Ерсин.
В 2018 году в Китае притеснения коренных народов Синьцзяна перешли в открытую фазу. Всех, кого считали вызывающими подозрения, в том числе побывавших за границей, отправляли в «лагеря перевоспитания», где их обучали китайскому языку и по нескольку раз в день показывали «пропагандистские ролики» о политике Коммунистической партии Китая.
— Раньше я жил в районе Нылкы в Синьцзяне. Когда я собрался поехать в город Кульджу, меня долго проверяли. Я забыл дома ID-карту, поэтому они связались с сельским комитетом и пропустили только после того, как подтвердили место жительства. Спросили, с какой целью я еду. Я им отправлял фотографии и видео из мест, которые посетил. В общем, подобные вещи стали рутиной. Даже если мы возвращались из поездки в близлежащие места, за нами потом следили неделю, а если уезжали далеко — то месяц. Мы должны были рассказывать обо всём, что видели и узнавали, — говорит Ерсин.
По его словам, многих его знакомых поместили в «лагеря перевоспитания». Проверки в отношении него самого усилились, хотя он говорил, что его религиозные познания «поверхностные».
Устав от ограничений, Еркинулы решил выехать в Казахстан. Ему не терпелось поскорее осуществить свою давнюю мечту — увидеть родину предков. В Урумчи он получил казахстанскую визу на три года.
— Мои действия, должно быть, показались подозрительными. «Зачем ты туда едешь?» — снова спросили они. Я солгал, что вернусь через три месяца и добровольно пойду в «лагерь перевоспитания», — говорит Ерсин.
Родители нехотя отпустили Ерсина. Он думал, что прощание с ними будет тяжёлой сценой. К тому же он спешил поскорее перебраться в Казахстан.
Несмотря на то что его родители должны были вернуться с работы в полдень, проснувшись утром, он стразу же выехал в Хоргос.
— Что у меня на уме, как я отношусь к политике партии? Китайские власти хотели всё это знать и залезть мне в голову, — считает Ерсин Еркинулы, рассказывая о том, как бежал в поисках свободы.
РОДИНА ПРЕДКОВ. РАЗОЧАРОВАНИЕ
— Когда я приехал в Сарканд в Алматинской области, мои знакомые не брали трубку. Я поселился в хостеле. Владелец хостела сообщил Комитету национальной безопасности (КНБ) обо мне, сказал, что я из Китая. В тот же день приехали комитетчики, — говорит Ерсин.
В свой первый день пребывания в Казахстане он понял, что «не избавился от слежки».
— Я целый час рассказывал им (сотрудникам Комитета национальной безопасности. — Ред.) о политике в Синьцзяне. Сказал, что ситуация сложная. Они поддерживали со мной связь каждый день. «Где ты? Куда идёшь? Нам нужно ещё поговорить», — говорили они. «Я всё вам рассказал, что вы ещё от меня хотите? Почему продолжаете названивать?» — спросил я. Они пробовали вызывать меня через других людей. Однажды сотрудник управления миграционной службы позвонил и попросил заехать. Люди из Китая, живущие в Сарканде, перестали меня приглашать к себе. Потом я поехал в Талдыкорган. Там я некоторое время жил у другого знакомого из Китая. Но мне продолжали звонить разные люди. Я был напуган, — продолжает Ерсин.
Он признаётся, что после настойчивых звонков у него возникла мысль, что Казахстан поддерживает политику Китая по притеснению коренных народов Синьцзяна. Отказ в предоставлении статуса беженца некоторым кандасам «стал тому подтверждением», убежден он.
— Из-за постоянного давления я через полгода решил покинуть Казахстан. Я хотел уехать в страну, которая уважает права человека и сочувствует меньшинствам в Китае, — говорит Ерсин.
«ПРЕИМУЩЕСТВО» ВОЙНЫ
Ерсин находился в Украине, когда Россия 24 февраля 2022 года начала полномасштабное вторжение на её территорию. Социальные сети заполонили фото и видео со взрывающимися бомбами и разрушенными зданиями. Ерсин видел взрывы своими глазами.
Но он не предполагал, что война откроет ему «возможность» добраться до Польши.
Когда Ерсин решил уехать из Казахстана, он купил билет по маршруту Алматы — Стамбул — Париж. Он рассчитывал просить в Париже статус беженца.
Но он не смог покинуть пределы Стамбула. Его задержали.
С этого момента начались легальные и нелегальные перемещения Ерсина по европейским странам. Из Турции он полетел в Сербию, а затем в Украину. Из этих стран он пытался перебраться в государства Шенгенского соглашения. Отсутствие шенгенской визы стало препятствием. Он так и не смог воспользоваться несколькими заранее приобретёнными билетами.
— Вам может быть интересно, откуда я брал деньги на свои перелёты. Пограничники тоже задавали этот вопрос, когда меня задержали в Украине. Мне помогали родители. В Сербии мой новозеландский попутчик, с которым я познакомился в хостеле, дал мне 50 долларов, а потом его друг дал 100 долларов. Вообще, англоговорящие люди очень добрые. Они поняли, что я бежал из Китая. Мне также помогли сочувствующие люди, наблюдавшие за мной в соцсетях. Обо всём этом я рассказал пограничникам, — объясняет он.
Ерсин вынужден был купить билет в Турцию. В тот день он ночевал в аэропорту. Проснувшись, не нашёл паспорт, рассказывает он.
— Украинские пограничники заявили, что «мне не удастся остаться в стране из-за отсутствия разрешения и что въезд в страну будет разрешён при наличии билета в другую страну». Меня также строго предупредили, что я должен покинуть страну. Другого варианта не было, и я купил билет в Турцию. Я очень устал и решил, что вернусь в Турцию, поэтому провёл ночь в аэропорту. Но я неожиданно потерял паспорт и очень расстроился. Я сообщил об этом сотрудникам аэропорта и попросил их сделать объявление о пропаже. Сообщил полиции. Я везде искал. Места себе не находил. Паспорт пропал бесследно. Как назло и билет пропал впустую, — говорит Ерсин.
Так Ерсин остался в Украине. Теперь у него был только один способ добраться до государств Шенгенской зоны — нелегально пересечь границу. Он думал, что если повезет, то отправится в Польшу, а затем в Германию.
— На границе Украины с Польшей и Словакией мало людей. Населённые пункты встречаются редко. Я собирался бежать под покровом ночи. Ночью бродят волки и лисы. Они не боятся ни людей, ни машин на дороге. Мне было страшно, потому что я был один в темноте. Я не видел никого, к кому мог бы присоединиться. Позже я нанял такси за 50 долларов, меня оставили за километр от границы. Но пограничники поймали меня, — говорит Ерсин.
Украинский суд вынес решение о депортации Ерсина в Китай. Ему должны были купить билет, поэтому поместили в изолятор временного содержания.
— В изоляторе разрешают говорить по телефону, по два часа каждый день. Оттуда я позвонил представителям организации «Атажурт» в Казахстане и сообщил, что меня собираются депортировать в Китай. «Через год оттуда вынесут мой труп», — сказал я. Далее о моём положении узнали организации в Америке и западных странах. Украина не смогла депортировать меня из-за того, что другие страны протянули мне руку помощи, — говорит Ерсин.
Он признаётся, что тогда «ему удалось избежать смерти». Но приключения на этом не закончились. Впереди его ждали другие поездки.
БЕГСТВО ОТ ВОЙНЫ
Куча грязных тарелок в кафе. Молодой человек ловко управляется с мытьём посуды в кухонной раковине.
Время от времени он смотрит в камеру и говорит: «Где бы мы ни находились, лишь бы не остались на улице. Какую бы работу ни выполняли, лишь бы были живы-здоровы».
Это Ерсин. Он работал в кафе в Италии. Такую же работу он выполнял в Испании и Германии. Все видео собраны в галерее его смартфона.
Зимой 2022 года он переправился в Польшу, когда миллионы украинцев бежали из страны после начала войны. Еркинулы въехал в Германию.
— Людей, бежавших от войны, на границе не проверяли. Проверяли только наличие билетов, — объясняет он.
Ерсин мечтает о том, чтобы получить статус беженца в Германии и жить свободно, без давления.
— В странах ЕС действует один закон. Страна, в которой вы зарегистрировались в первую очередь, будет решать, предоставлять вам статус беженца или нет. Впервые я подал заявление и сдал отпечатки пальцев в Польше. Но там я потерял надежду, когда увидел, что люди из Узбекистана, Чечни и Африки ждут ответа по семь-восемь лет, некоторых возвращают обратно. Я перебрался в Германию и попросил статус беженца и в этой стране. Они сослались на этот закон. Я сразу же отправился в другие страны, потому что меня хотели вернуть в Польшу. В частности, я ездил в Италию, Испанию, Португалию, Францию, мыл посуду и чистил овощи на кухнях, нанимался за 30–50 долларов в день. Может быть, из-за того, что в этих странах много беженцев, полиция не проверяет чернорабочих. Таким образом, я легко переезжал из одной страны в другую и вернулся в Германию. Говорят же, беда не приходит одна. Когда я сидел в международном автобусе, меня задержали и увезли по обвинению в «незаконном пересечении границы».
В Германии ответили на заявление Ерсина о предоставлении статуса беженца, заявив, что «вопрос рассмотрит Польша», и сопроводили его через границу. Он снова бежал из Польши и был схвачен в шведском Мальмё и возвращён в Польшу.
«СОГЛАСИЛСЯ НА ДОБРОВОЛЬНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ В КИТАЙ»
Путешествие Ерсина после скитаний без документов закончилось в Варшаве. Сейчас он живёт в открытом лагере для беженцев в польской столице. За неоднократное нарушение границы его осудили на шесть месяцев. Он только недавно вышел на свободу.
Государство обеспечивает питанием, но «кусок в горло не лезет», говорит Ерсин. Решение польского суда депортировать его в Китай остаётся в силе.
«К иностранному гражданину вряд ли применят либеральные меры. Ему негде жить в Польше и нет достаточной суммы средств», — говорится в приговоре польского суда в отношении Ерсина.
Вместе с тем в приговоре отмечено, что он «с высокой вероятностью снова сбежит за границу» и что ранее он уже искал убежища в Германии, Швеции и Нидерландах. Всё это засчитано как причина вернуть его в свою страну.
В приговоре также говорится, что Ерсин «согласился на добровольное возвращение в Китай».
Власти Польши считают, что версия Ерсина о бегстве из Китая из-за политических взглядов вызывает недоверие, поскольку он не высказывал открыто свои взгляды в интернете. Так указано в ответе миграционной службы об отказе в предоставлении ему статуса беженца.
— Я попал в тюрьму 9 февраля и вышел оттуда 7 августа этого года. Мне дали возможность обжаловать решение миграционного ведомства об отказе в предоставлении статуса беженца в течение 14 дней. Я подал жалобу. Это моя последняя надежда. Если меня снова не примут, то отправят обратно в Китай на основании решения суда от 9 февраля, когда меня в последний раз арестовали, — говорит Ерсин.
Ерсин не хочет возвращаться в Китай. «Меня там ждёт смерть», — убеждён он.
Он говорит, что в Польше «не защищены права человека», «придумывают разные причины для отказа в его просьбе» и не верят, что представителей коренных народов, вернувшихся в Синьцзян из-за границы, заключают в «лагеря».
Он подчёркивает, что не соглашался «вернуться в Китай добровольно».
Ерсин не может даже предположить, что будет дальше. Говорит, что надеется на международные организации.
Он не разговаривал со своими родителями с 2021 года, хотя беседует по телефону часами каждый день. Ерсин не знает, попали они в «лагерь политического воспитания» или нет. Власти Китая в курсе, что он ищет убежище за границей, поэтому намеренно оборвали его контакты с родственниками. «Если они узнают, что родственники получают сообщения от меня, это станет для них проблемой», — говорит он. Он удалил аккаунты в китайском мессенджере.
- Международные правозащитные организации и мировая пресса пишут о массовом заключении в «лагеря перевоспитания» мусульман, представителей коренных народов Синьцзяна.
- Согласно данным ООН, с 2017 года в открытые по приказу китайских властей закрытые учреждения в Синьцзяне были отправлены свыше миллиона уйгуров, казахов и других мусульман за их религиозные взгляды и убеждения.
- Исследователи утверждают, что Пекин проводит политику по снижению численности мусульман, занимается принудительной стерилизацией женщин, вынуждает делать аборты. Бывшие узницы «лагерей перевоспитания» рассказывали, что их насиловали охранники, руководство учреждений ставило на них медицинские эксперименты. Мужчины, побывавшие в «лагерях», сообщали о жестоких пытках. Международные правозащитные организации и страны Запада обвиняют Пекин в «геноциде» мусульман в Синьцзяне.
- Власти Китая, называющие «лагеря перевоспитания» «центрами профессиональной подготовки», а свою политику в Синьцзяне — «борьбой с экстремизмом», категорически отвергают обвинения. Пекин, отказавший во въезде в Синьцзян представителям западных стран и ООН, пытается через государственные СМИ показать «счастливую жизнь» в Синьцзяне.
КОММЕНТАРИИ