Первый президент Туниса Хабиб Бургиба с триумфом вернулся на окаймленный деревьями столичный бульвар, названный его именем. Памятник лидеру, сидящему верхом на коне, долгое время находился на окраине города после того, как диктатор Бен Али сверг Хабиба Бургибу в 1987 году. Однако в 2011 году сотни тысяч тунисцев собрались на этом бульваре с требованием свергнуть Бен Али. В мае было принято решение вернуть памятник на надлежащее место.
Тунисцы с почтением относятся к Бургибе, который привел страну к независимости от Франции в 1956 году и ввел всеобщее образование, здравоохранение, права женщин и правопорядок. Его наследие модернизации, единства и стабильности посредством постепенных перемен уважается нацией, которая пострадала от терактов, существенно навредивших туризму в стране, где за последние пять лет сменилось шесть правительств.
Пять лет спустя после «жасминовой революции» тунисцы пытаются восстановить экономическое благосостояние и безопасность времен Бургибы и в то же время взрастить права граждан и демократию, которых не хватало трем десятилетиям его правления. Население с нетерпением ждет результатов.
ВОССТАНОВИТЬ БЛАГОСОСТОЯНИЕ
Духа Хамада сидит на солнечной террасе в кафе в центре Туниса, где раздается смех студентов, пьющих лимонад и кофе. 28-летняя девушка окончила магистратуру по инжинирингу, она говорит, что подавала сотни заявок на трудоустройство и получила только три приглашения на собеседование.
— Я просыпаюсь утром. Пью кофе с друзьями. Потом иду домой и читаю книги. Я хочу делать что-то более важное, — говорит Духа Хамада.
Почти треть молодых тунисцев не имеют работы, и они теряют терпение с медленным прогрессом нового правительства. В конце 2010 года отчаявшийся молодой уличный продавец совершил самоподжог в центральном городе Сиди-Бузид, что положило начало революции. В январе этого года выпускник колледжа Рида Яхяуи скончался после того, как залез на столб электропередач во время протеста против безработицы в городе Кассерин. Его смерть вдохновила новую волну протестов и забастовок по всему Тунису.
Политолог Юссеф Шериф говорит, что экономика не просто остановилась, она потеряла несущие колонны. Соседняя Ливия — ранее крупнейший торговый партнер Туниса — находится в состоянии краха, а туризм сократился на 35 процентов после проведенных исламистскими экстремистами терактов.
— Большинство молодых тунисцев считают, что государство должно предоставить им работу. Во времена Бен Али государство всегда давало людям надежду, что они могут получить работу. Сейчас государственные лидеры, политики открыто говорят, что они не могут больше предоставлять рабочие места, — говорит Юссеф Шериф.
Власти Туниса пытаются двигаться вперед. В прошлом году был заложен амбициозный план развития: достигнуть пятипроцентного годового роста, ориентируясь на инвестиции и торговлю. В настоящее время рост составляет один процент, но есть повод для оптимизма. Международный валютный фонд одобрил заем для Туниса в размере 2,9 миллиарда долларов, связанный с заложенными в плане рыночными реформами, в том числе сокращением государственного сектора и развитием частного предпринимательства. Всемирный банк, ЕС и США вместе пообещали выделить еще шесть миллиардов долларов в займах и гарантиях займов.
Предполагаемый процент годового роста мог бы показаться нереальным, однако в 1990-х годах Тунис развивался с аналогичной скоростью при правлении Бен Али, чему способствовали инвестиции правительства.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПЕРЕКАЛИБРОВКА
Одним из главных вызовов экономическим реформам после революции является неспособность Туниса создать долговременное правительство. В то же время Тунис прошел через тяжелый переходный период гораздо легче, чем другие арабские страны, такие как Египет, где произошел военный переворот, или охваченные войной Сирия и Ливия. Ключом к этому балансированию политических весов стало коалиционное правительство.
Действующий президент Туниса Беджи Каид Эс-Себси — технократ и основатель светской партии Nidaa Tounes, служивший при Бургибе и Бен Али. В мае Эс-Себси выступил на 10-м ежегодном съезде своего главного политического соперника, умеренной исламистской партии Ennahda (Партии возрождения). Это стало поворотным моментом для политической организации, вдохновленной египетской партией «Братья-мусульмане» и находящейся под ее влиянием. Запрещенная при Бен Али Партия возрождения одержала подавляющую победу на первых свободных выборах в 2011 году, но вскоре была отстранена от власти после того, как были убиты два оппозиционных лидера и партия мягко обращалась с придерживающимися жесткого курса салафитами. Кризис 2013 года стал угрозой дестабилизации демократии Туниса.
Nidaa Tounes, партия Эс-Себси, была основана годом раньше, чтобы потеснить Партию возрождения, и сам Эс-Себси выступал с жесткой критикой против нее. Однако вместо того, чтобы впасть в хаос, Тунис смог совершить мирный переход к новому лидерству. С тех пор Партия возрождения стала защитником компромисса. На съезде партии в прибрежном городе Хаммамет депутат Сайида Унисси пояснила, что ее партия отойдет от исламистских корней и будет проводить программу экономического роста для всех тунисцев.
— То, какой Партия возрождения была 30 лет назад, было хорошо для контекста, в котором мы тогда находились. Но сейчас нам нужно отвечать на требования в терминах экономики, социальной справедливости, социального сплочения и занятости, — говорит Сайида Унисси.
Президент Эс-Себси появился на съезде под громкие аплодисменты и благословил перемены. В январе несколько членов Nidaa Tounes перешли в новую партию, утверждая, что Эс-Себси пытался обеспечить преемственность для своего сына. Сегодня Партия возрождения занимает большинство мест в парламенте, но не претендует на лидерство. Жан-Баптист Галлопин, докторант из Йельского университета, изучающий тунисскую демократию, поясняет, что «раны кризиса 2013 года всё еще свежи и Партия возрождения не видит никакого интереса в том, чтобы раскачивать лодку».
УКРЕПЛЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ
Проблема терроризма, появившаяся при Партии возрождения, продолжилась и при светской партии Nidaa Tounes. Тунисские члены группировки «Исламское государство» убили почти 60 туристов в 2015 году, большинство из них — в массовом обстреле морского курорта год назад. Отдыхающие с тех пор избегают Туниса, в прошлом году количество вновь прибывших сократилось до пяти с половиной миллионов — самого низкого уровня за десятилетия. Чтобы залечить раны, власти удвоили меры безопасности. Полиция присутствует повсюду в столице Тунисе. Строятся новые заграждения на границе с Ливией, ставшей обучающим лагерем для тунисских экстремистов. Президент Эс-Себси говорит, что на противодействие терроризму ежегодно уходит около четырех миллиардов долларов, что составляет восемь процентов от ВВП страны.
Эта проблема не только внутренняя — до семи тысяч тунисских джихадистов, возможно, отправились в Сирию и Ирак, и власти ввели на поездки ограничение, согласно которому мужчины и женщины младше 35 лет должны получить разрешение родителей на поездки в страны, считающиеся опасными в плане терроризма.
Human Rights Watch обвиняет тунисские власти в принятии широкого антитеррористического закона, который нарушает гражданские права, наделяя государство всеобъемлющими полномочиями по наблюдению.
ЗАЩИТА ПРАВ
Ключом защиты гражданских прав в новом Тунисе является Конституция страны, принятая в 2014 году после бурных общественных дебатов. Она признаёт свободу слова, свободу собраний, справедливое судебное разбирательство и гендерное равенство. Она также гарантирует свободу вероисповедания, но закрепляет ислам в качестве государственной религии. «Квартет национального диалога в Тунисе», включивший Конституцию как часть мирного ухода из власти Партии возрождения, получил Нобелевскую премию мира в 2015 году. Однако новая Конституция не смогла справиться со всеми пережитками времен Бен Али.
Рим Темими — фотограф, чьи фотографии демонстраций в Тунисе в 2011 году выставлялись по всему миру, — говорит, что новые лидеры Туниса продолжают использовать драконовские законы времен Бен Али, такие как уголовное преследование гомосексуалистов или тюремное наказание тех, кто курит марихуану. За кружкой местного пива Celtia на террасе с видом на заход солнца в Сиди Бу Саиде — богатом районе столицы — 43-летняя Темими говорит, что сначала она считала «жасминовую революцию» бодрящей, однако ее уверенность растворилась после убийства светских лидеров.
— Люди украли эту страну. Это должна была быть революция молодежи, но ее захватили динозавры, — говорит Рим Темими. Она считает, что действующие власти под руководством 80-летнего Эс-Себси потеряли связь с нуждами людей.
Другие тунисцы заявляют, что абстрактные обещания Конституции не отвечают их нуждам.
— Политики заняты новой конституцией. А я должна работать, — сказала безработная выпускница инженер Духа Хамада. Она планирует записаться на курсы английского в надежде найти работу в Швеции.
НЕДАЛЕКО ОТ БУРГИБЫ
Журналист Зухеир Латиф говорит, что вернулся в Тунис после революции, спустя почти два десятилетия вынужденной ссылки за свою политическую активность. В 2013 году он основал новый частный телеканал Telvza, где сейчас работает около ста человек. Благодаря своей работе он побывал во всех странах региона, включая охваченную войной Сирию, и это дало ему чувство, что Тунис, возможно, находится на правильном пути. Никакая политическая партия не может выполнить все обещания революции сразу, говорит он.
— Наш народ такой сентиментальный. Мы влюбляемся [в партию] за пять минут, и мы ее разлюбляем за три минуты. Чтобы построить доверие и демократию, нужно время, — говорит Зухеир Латиф.
Он говорит в нескольких шагах от памятника Бургибе, всё еще завернутого в пленку накануне открытия 1 июля. Латиф отмечает, что при Бен Али он бы не смог открыто давать интервью на бульваре. Когда Бен Али убрал памятник Бургибе, он заменил его высокой часовой башней. Сейчас, хотя памятник Бургибе возвращен, он стоит не на своем прежнем месте, а на несколько шагов в сторону.
