80 лет назад, 22 января 1934 года, молодой российский композитор Дмитрий Шостакович был на седьмом небе от счастья. Его первая опера, написанная в возрасте 29 лет, впервые ставилась в Малом оперном театре в Ленинграде.
ТРИУМФ ВООБРАЖЕНИЯ
В этой опере предстало слияние или нарушение стольких норм классического оперного искусства, что о ней невозможно было не говорить.
В первую очередь, это была музыка: смесь мелодии и диссонанса, пронзительного визга и пения, до тех пор пока эмоции не взрывались, как извергающийся вулкан или пенящееся шампанское.
Также в ней было что-то действительно дерзкое: сексуальная сцена, откровенная не игрой актеров, а музыкой. Когда главная героиня Катерина Измайлова позволяет своему любовнику Сергею соблазнить себя, тромбоны достигают оргазменной кульминации.
В опере было столько сюрпризов, что она стала триумфом воображения, чем и вызвала триумф у публики.
За два года, последовавших за премьерой, ее поставили почти 200 раз в Советском Союзе и восторженно хвалили в Нью-Йорке, Лондоне, Стокгольме, Копенгагене и Праге. Дмитрий Шостакович получил международную известность.
«СУМБУР ВМЕСТО МУЗЫКИ»
Однако в январе 1936 года случилось непредсказуемое. В Москве одновременно шли три постановки его оперы, и на одну пришел Иосиф Сталин. Он в ярости покинул зал со своей свитой, не дождавшись ее окончания.
Два дня спустя контролируемая государством советская пресса издала заключение, равнозначное смертному приговору творческой карьере молодого композитора. В статье «Сумбур вместо музыки» в газете «Правда» разобрали музыкальные, артистические и идеологические дефекты оперы, сказав, что
Оперу раскритиковали за ее успех за границей, обвинив в «щекотании извращенных вкусов буржуазии своей «суетливой, кричащей, невротичной музыкой». Также в статье предупредили Шостаковича и в целом советских авангардистов, что «такие игры плохо кончаются».
Остается неясным, что так разозлило Иосифа Сталина в «Леди Макбет Мценского уезда», основанной на одноименной повести Николая Лескова 1865 года.
Некоторые советские артисты считали, что Сталин мог подумать, что его изобразили в персонаже деспотичного и лицемерного свекра Катерины — Бориса. Другие думали, что он увидел себя в персонаже начальника царской полиции, арестовывающего людей за их убеждения.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ
Большинство же считало, что его возмутила сексуальная сцена, в особенности взрывные звуки стальных тромбонов. В чем бы ни заключался ее недостаток, Иосиф Сталин четко почувствовал, что настало время ужесточить контроль. Настало время социалистического реализма, в котором целью искусства стала служба идеологии государства.
Для достижения успеха и получения поддержки творческих профсоюзов, композиторы и писатели Советского Союза были ограничены единственной темой — триумфом пролетариата.
Запрет на авангард стал абсолютным, поскольку в советской системе артисты и художники не могли выставляться или публиковаться без профсоюзов. Шостаковичу не оставалось ничего другого, как повиноваться или полностью исчезнуть из мира искусства.
Среди других известных персонажей советской культуры, также пострадавших от идеологической войны Сталина с артистами, оказались композиторы Сергей Прокофьев, Игорь Стравинский и Сергей Рахманинов.
Дмитрий Шостакович, который не задумывал свою оперу как что-то компрометирующее и был удивлен и испуган гневом Кремля, оставил оперу и стал писать только музыку. Его музыка и дальше оставалась чудесно инновационной, но без оскорбления хорошего вкуса государства, и те же самые органы, которые его однажды раскритиковали, называли его работы настоящими произведениями гения.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА СЦЕНУ
Только в 1963 году, с приходом Никиты Хрущева, Дмитрий Шостакович смог вернуть свою «Леди Макбет Мценского уезда» на советскую сцену. Она вернулась в переработанном, более безопасном варианте, и под новым названием — «Катерина Измайлова».
До самой своей смерти в Москве в 1975 году композитор публично говорил, что «Катерина Измайлова» была окончательной версией оперы.
Однако в частном порядке он продолжал оставаться таким же безудержным, как ранее. Он попросил своего друга дирижера Мстислава Ростроповича записать оригинальный вариант своей оперы, если ему когда-либо удастся попасть за границу.
Мстислав Ростропович попал за границу и в 1979 году исполнил обещание, данное другу. Почти сразу же большинство оперных залов Запада начали воспроизводить оригинал 1932 года, который продолжают ставить и до сих пор.
В подготовке материала участвовали Андриус Кунчина, Йитка Шафранкова, Чарльз Рекнагель и Анна Клевцова.
