В тюрьму за шоколадку. История воспитанника детского дома

20-летний выпускник детдома Игорь Шамин из Самары украл в магазине шоколадку, попался и был приговорен к реальному сроку лишения свободы. Он получил почти три года колонии общего режима, и это не предел: после избиений в полиции Игорь взял на себя и другие преступления.

Когда стало известно о приговоре, за детдомовца вступились два депутата Госдумы, больше 70 тысяч человек подписали петицию за смягчение наказания. Поэтому в начале октября прокуратура Самары попросила суд пересмотреть приговор. Но Игорь Шамин до сих пор остаётся в СИЗО, где провел уже полгода.

БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШАЯ МАМА

Игорь Шамин хорошо помнит маму. В семь лет вместе с ней и отчимом он приехал из Саха-Якутии погостить к бабушке в Самару. Бабушка, которая год назад променяла Сибирь на Волгу, расхваливала город, и родители Игоря решили на время снять здесь квартиру.

Отчиму Игоря больше города понравились его жительницы. Он перестал появляться дома, а потом вовсе бросил жену. Мама запила, и бабушка забрала Игоря к себе. Обычно он видел маму несколько раз в неделю, но никогда трезвой. Однажды свидание с мамой в обычное время не состоялось, и когда Игорь вместе с бабушкой поехал ее проведать, квартира оказалась пустой. Его мать до сих пор считается пропавшей без вести.

Бабушка воспитывала внука, пока у нее не начались проблемы с сердцем. Органы опеки отправили десятилетнего Игоря сначала в приют на краю города, а потом в детский дом. Домашний мальчик не понимал, зачем его бросили среди других детей, и убегал обратно к бабушке. Она встречала его, успокаивала и звонила в опеку.

К 14 годам Игорь понял, что дома у него больше нет, и стал убегать не к бабушке, а на улицу с другими сиротами. Кто-то из его новых друзей рассказал про центр постинтернатного сопровождения «Домик детства». Так Игорь познакомился с Антоном Рубиным, директором центра.

– Он сбежал из детского дома, не знал, куда пойти, – вспоминает Рубин первую встречу с Игорем. – Все сироты про нас знают. Конечно, сотрудники детдома его нашли и забрали обратно.

Игорь рассказал Антону о своей жизни – как воспитанникам постарше в детском доме не нравилось, что он убегает, как за это его сначала избивали, а потом подсадили на наркотики, чтобы убегать не хотелось.

– Его старшие заставляли пробовать, – рассказывает Рубин. – Сначала он курил, а потом было всё остальное.

По словам Рубина, Игорь понимал, как быстро разрушает свою жизнь. Поначалу воровал одежду в торговых центрах, потом стал воровать деньги, а затем просто отбирать у младших детдомовцев. В 2016 году Шамин вышел из детского дома и тут же получил за наркотики год условно и два года испытательного срока. Потом прошел спецшколу, но наркотики употреблять не перестал.

ОТКАТ ПОСЛЕ ДОСТИЖЕНИЙ

Однажды утром Шамин проснулся в малознакомой квартире. Справа и слева от него лежали два трупа – приятели по наркотикам. Он понял, что пора что-то менять.

– В 2017 году Игорь стал бывать у нас постоянно, – рассказывает Рубин. – Тогда он уже не сидел на тяжелых наркотиках, но еще отвыкал от спайса. Говорил, что больше не хочет так жить: употребил, поспал, употребил. Он слезал сам. Жестких ломок не было. Было видно, как после периода спокойствия, ему хотелось адреналина, он становился раздражительным. Были моменты регресса, когда он срывался.

После спецшколы Игорь поступил в Самарский многопрофильный колледж, куда попадают 70% бывших детдомовцев. В общежитии его поселили с выпускниками того самого детдома, где ему первый раз дали попробовать наркотики. Волонтёр «Домика детства»​ Татьяна Пуш в то время часто общалась с Игорем.

– Как и большинство выпускников детского дома, Игорь, по сути, не имел права выбрать профессию, – рассказывает она. – В колледжи распределяют по принципу: там есть общежитие, свободные места и вообще так принято. Поэтому я даже не могу вспомнить, какую профессию пытался получить Игорь, знаю только, что она была ему абсолютно не интересна и энтузиазма не вызывала.​

Шамин сам попросился в проект Татьяны Пуш «Путевка в профессию. Поддержка безработной молодежи Самары». Здесь детдомовцев учат работать самостоятельно. Игорь хотел стать поваром и открыть свое дело.

– На пекаря он учился в техникуме кулинарного искусства, параллельно с колледжем. Оказалось, что готовить – его призвание. Парня хвалили педагоги и за теорию, и за практику. Больше того, его хвалили не только наши педагоги, но все, кто видел, как он работает с тестом.

В 2018-м Игорь закончил курсы на отлично, горел желанием полноценно поступить в кулинарный техникум. Волонтёры «Домика детства» помогли подать документы. Но сироту не приняли.

– В кулинарном техникуме нет общежития, а жить парню иначе будет просто негде, – поясняет Татьяна Пуш. – После курсов он получил сертификат. Это не средне-специальное, а именно профессия пекаря с разрядом. Сертификат помог ему устроить пекарем «У Палыча»​ (популярная в Самаре сеть питания. – Прим. РС). Но проработал недолго. График не совпадал с занятиями в колледже. А бросить колледж – значит, остаться без крыши над головой и поддержки в виде стипендии.

Игорь остался в колледже изучать случайную профессию, которую не выбирал. Жил в комнате с такими же бывшими детдомовцами. И тут сильно заболела бабушка – у неё диагностировали рак в тяжелой стадии.

– Социализация выпускника детдома – это всегда откаты после достижений, – объясняет Татьяна Пуш. – И что может послужить спусковым крючком – всегда трудно предугадать. В случае с Игорем – его сильно подкосило заболевание бабушки. Собственно, эти шоколадки он крал для нее.

Утром 26 марта Игорь шел проведать бабушку. Он думал о её болезни: когда она умрет, у него больше не останется родственников. На глаза попалась вывеска «Пятерочки». Игорь решил зайти. На полке приметил большую, красивую упаковку шоколадок «Милка» за 1600 рублей, засунул под кофту и пошёл к выходу. Игорь не успел открыть входную дверь магазина, как сзади налетел охранник. Шоколадки вернули на полку, Игоря увезли в отдел полиции Промышленного района Самары, посмотрели записи с камер в магазине, не нашли состава преступления и отпустили.

Через несколько дней Игорь с другом гуляли, подвыпившие. Увидели одинокую машину, дёрнули дверь, машина открылась. Сели, сняли с ручника, оттолкали на 20 метров, двери захлопнули, машину оставили. Дальше гуляли по частному сектору, увидели оставленный велосипед. Хотели покататься, но вышел хозяин.

После этой прогулки Игоря задержали и увезли в отдел полиции №4 по Октябрьскому району Самары. Хозяин велосипеда написал заявление в полицию и указал, что один из парней кидал в него камни.

– Если кидал Игорь, его можно обвинить в «грабеже» (161-я статья УК РФ) и дать реальный срок, если нет – «мелкое хищение», административка и общественные работы, – объясняет Антон Рубин, который стал защитником Игоря на суде. – Видимо, разбираться оперативники не захотели, а просто выбили признание. Когда вам заводят руки за ноги, пристегивают наручниками и поднимают на палке в воздух, чувства появляются смешанные. Боль, страх и желание всё это поскорее закончить. А закончить это можно, только подписав то, что тебе дали.

В отделе полиции Октябрьского района Игорь подписал, что именно он кидал камни в хозяина велосипеда. По словам Рубина, когда с Игорем начали работать оперативники из отдела, где его пытали, прокуратура вспомнила про украденные шоколадки.

– Полицейские из отдела Промышленного района дважды писали отказной материал, у них не было состава преступления, чтобы завести на Игоря дело. Потом надавила прокуратура.

В СИЗО Шамин поступил уже с «телесными повреждениями» – они зафиксированы в протоколе медосвидетельствования. По словам Антона Рубина, в изоляторе от Игоря потребовали подписать бумагу, согласно которой у него нет претензий к сотрудникам полиции. Он подписал.

– Теперь они будут держаться за эту бумагу, – предполагает Рубин. – Мы написали заявление в СК, описали, кто и что делал, куда бил и чего требовал. Получили ответ: «Обращение о несогласии с действиями сотрудников полиции передано для разбирательства в полицию».

Суды по «угону» автомобиля и «грабежу» велосипеда идут до сих пор. Реальный срок Игорь получил за шоколадки.

ПООБЕЩАЛИ КАМЕРУ ПОЛУЧШЕ

Как в деле с автомобилем и велосипедом, в ситуации с шоколадками важны нюансы. Защита Игоря билась за детали четыре месяца, с июня по сентябрь.

– Если он тайно похитил, его тут же в магазине задержали, и он при этом не знал, что хищение кто-то видел, то 7.27 КоАП (мелкое хищение) и штраф или обязательные работы, – объясняет стратегию защиты Антон Рубин. – Если он взял открыто, при других, его пытались остановить, а он убегал, то 161-я статья УК (грабёж) и реальный срок. В деле есть запись с камеры наблюдения в магазине. Судью и прокурора мы, конечно же, с ней знакомили. И они даже делали вид, что смотрели.

В пользу Игоря могли бы сыграть свидетельские показания охранника. Со слов Рубина, в ходе доследственной проверки на опросе охранник говорил, что отобрал у Игоря шоколадки без сопротивления. А когда возбудили дело о «грабеже», охранник дал другие показания: Игорь убегал от него, охранник кричал: «Стой». На суде прокуратура возражала против приобщения к делу первых показаний охранника, судья согласилась.

– Мы не смогли доказать, что показания единственного свидетеля во время проверки и в ходе следствия противоречат друг другу, и лишились аргументов в защиту Игоря, – говорит защитник.

Потерпевший – представитель магазина – так и не явился ни на одно заседание. Судья не воспользовалась опцией «принудительного привода». В основу обвинительного заключения легли более поздние показания охранника. Игоря осудили по части 1 статьи 161 УК РФ «Грабеж» на 2 года и 7 месяцев лишения свободы.

В СИЗО Игорю повезло с сокамерниками. Его не бьют, в камере нет дедовщины. Антон Рубин общается с Игорем, но говорит, что руководство СИЗО прячет его от прессы:

– РЕН-ТВ написало запрос во ФСИН, попросили взять у Игоря интервью в СИЗО. Его вызвали в кабинет и мягко объяснили, что нужно написать отказную. За это пообещали перевести в камеру получше.

В СИЗО осторожничают из-за шумихи, которая поднялась после вынесения приговора. Об этой истории написали несколько самарских СМИ, неравнодушные люди создали петицию, которая собрала больше 70 тысяч подписей. За Игоря вступились два депутата Госдумы: Сергей Шаргунов и Александр Хинштейн.

После обращения Хинштейна Самарская городская прокуратура направила в областной суд апелляционное представление по делу Игоря Шамина: попросила отменить приговор, направив дело на новое рассмотрение, и изменить меру пресечения. Надзорный орган отказался оперативно прокомментировать для Радио Свобода перемену своего отношения к делу, предложив направить письменный запрос.

В телефонном разговоре Александр Хинштейн признался: он надеется на смягчение наказания, но считает, что сделать это будет непросто из-за формальностей.

– При всём моём уважении к Антону Рубину, он не глубокий специалист в уголовном праве. Квалификация состава 161-й статьи предусматривает открытое хищение. Наличие видеозаписи, на которой видно, как Шамин выходит из помещения, а охранник кричит ему вслед, – это основание для 161-й статьи с формально правовой точки зрения. Если бы факт хищения обнаружился через время, то это «кража», – говорит Хинштейн, оправдывая статью обвинения. – В том надзорном представлении, которое прокуратура уже направила в суд, содержатся другие доводы. Кроме того, само преступление части 1 статьи 161, по которой осуждён Шамин, не относится к разряду тяжких. У суда была (и остаётся) возможность назначить наказание, не связанное с реальным лишением свободы.

Никто из защитников не считает Игоря «белым и пушистым». Общее мнение – выпустить и отправить на общественные работы. Татьяна Пуш уверена, что парень уже получил свой урок.

– Опыт СИЗО для многих детдомовцев колоссальный. У нас в «Домике детства» был парень, который провел время в СИЗО за кражу и побег из суда (мы вместе ходили сдаваться в полицию). Мне его там отдали, посчитав, что время, которое он провел в СИЗО, – достаточное наказание. Третий год он живет мирно, ему хватило, и второй раз не вытащат.

Рубин и Пуш говорят, что в Самаре нет официальной статистики, сколько выпускников детдомов становятся правонарушителями.

– Судят их постоянно. Я даже не скажу, какой именно это суд на моей только практике, – признаётся Пуш. – В целом принято считать, что к 30 годам в социум встраивается только 10% выпускников детдомов. Остальные – зона, алкоголь, суицид, проституция, повторное сиротство. У Игоря нетипичная история. Дети, которые помнят, что их любили, более травмированы и ранимы. Но с ними можно работать, поскольку у них есть опыт любви.

Пока готовился материал, в Октябрьском районном суде Самары начались слушания по делу против Игоря Шамина о попытке угона автомобиля и велосипеда. День апелляции по делу о шоколадках пока не назначен.

Автор: Федор Слюсарев