«ЕСЛИ ДЕТИ СКУЧАЮТ, ПУСТЬ ПРИЕЗЖАЮТ В КИТАЙ»
37-летний Мухамет Кызырбек, переехавший из Синьцзяна в Казахстан в 2014 году и получивший гражданство Казахстана, живет в селе Дастан Сарыагашского района Туркестанской области.
В семье Мухамета трое несовершеннолетних детей. Старшему 11 лет, младшему — три года. Отцу становится не по себе, когда растущие без матери дети плачут, скучая по ней, но Мухамет не в силах что-либо изменить.
— Остался вдовцом при живой жене. Она поехала навестить родственников в Китае и не смогла вернуться. Как объяснишь детям, что власти Китая не выпускают ее? — вопрошает он.
Мухамет Кызырбек сейчас знает о тяжелом положении казахов в Синьцзяне. Если бы знал тогда, два года назад, то не отпустил бы жену в Китай, сокрушается он.
Жена Мухамета Аманжол Кайсакызы находилась в Казахстане с видом на жительство. В декабре 2017 года она выехала в Китай и сразу же по пересечении границы была задержана китайскими властями. В течение года и трех месяцев она содержалась в «лагере политического перевоспитания». Вначале ее отправили на «обучение» сроком до 90 дней. Она ездила на «трехмесячные курсы» из дома. Когда срок «обучения» подошел к концу, женщина поехала в местную полицию за документами, откуда ее снова направили в «лагерь политического перевоспитания». С апреля 2018 года по апрель 2019 года Аманжол Кайсакызы провела в «лагере политического перевоспитания». После освобождения ее принудили работать на швейном предприятии в городе Урумчи.
— Жена сказала, что если я буду жаловаться, то ей будут чинить препятствия. Поэтому я некоторое время молчал. Недавно жене сказали, что, куда бы она ни жаловалась, в Казахстан она не вернется. Если дети скучают, пусть приезжают в Китай, сказали ей. Я не знаю, как быть, — говорит Мухамет.
Он не скрывает, что разговоры с женой стали настоящей пыткой. Единственная мечта женщины, разлученной с детьми и мужем, — вернуться в Казахстан и воссоединиться с семьей.
«ГОРЯЧЕЕ ЕДЯТ ТОЛЬКО ОДИН РАЗ В ДЕНЬ — В ШКОЛЕ»
Самостоятельно присматривающий за маленькими детьми Мухамет в прошлом году приобрел земельный участок за 700 тысяч тенге, а в этом построил дом.
— Беда не приходит одна, — говорит он. — Радовался, что будет свой дом, как у людей, но теперь выяснилось, что документы не в порядке. Без документов не прописывают.
Он хотел получить адресную социальную помощь от государства и для этого прописался в одном из домов в селе. Собрав документы, Мухамет обратился в акимат, но ему сообщили, что подавать документы на пособие «уже поздно».
На видеозаписи, которую Мухамет выслал Азаттыку, сидящие за столом его дети едят хлеб, обмакивая его в черный чай. На столе нет ничего, кроме хлеба и чая.
Сейчас Мухамет живет на средства, которые ему дают близкие родственники и несколько активистов. Пытается заработать частным извозом на своей старом автомобиле, курсируя межу Дастаном и Куркелесом.
— Мы являемся гражданами Казахстана, но адресную социальную помощь не смогли получить. От государства помощи нет. Дети горячее едят один раз в день — в школе, — говорит он.
Репортер Азаттыка расспросил жителей села о положении Мухамета Кызырбека.
Председатель совета аксакалов села Дастан Асат Сабырулы говорит, что знаком с ситуацией в семье Мухамета.
— Куда он только не обращался, чтобы вернуть свою жену из Китая. Тяжело ему очень, — сказал местный старейшина.
По его словам, односельчане по мере возможностей оказывают Мухамету помощь: кто-то дает одежду, другой приносит продукты. Людям трудно наблюдать за тем, как живется этим детям без матери.
Главный специалист Куркелесского сельского округа Асхат Бейсен говорит, что «не в курсе того, как живет Мухамет».
— Я слышал, что его жена не смогла вернуться из Китая. Пусть придет к нам, оказание адресной социальной помощи не такая уж проблема, — лаконично ответил главный специалист.
ПИСЬМО ИЗ МИДА
Мухамет неоднократно обращался в министерство иностранных дел Казахстана с просьбой оказать помощь в возвращении жены. В октябре 2018 года он получил ответ ведомства.
«Поскольку ваша жена является гражданкой Китая, этот вопрос будет рассмотрен компетентными органами страны в соответствии с внутренним законодательством Китая», — говорится в письме.
В ответе министерства также говорится, что дипломаты приняли во внимание принципы неразделения семьи, предусмотренные международным правом и законодательством Китая, и направили просьбу китайской стороне.
Письмо вселило надежду. С момента его получения прошел год, и в душу Мухамета закрадываются сомнения, не пустые ли это слова.
Репортеру Азаттыка удалось пообщаться с официальным представителем министерства иностранных дел Айбеком Смадияровым. «Мы ответили автору обращения, продолжаем вести переговоры с Китаем», — сказал он.
Репортер Азаттыка видел такие же письма на руках нескольких человек, пришедших 10 октября в офис общественной организации «Атажұрт еріктілері» в Алматы, которые сказали, что их родственники в Китае находятся в заключении в «лагерях политического перевоспитания».
Они опровергли слова министра иностранных дел Казахстана Мухтара Тлеуберди, который сообщил 4 октября, что в «лагерях политического перевоспитания» в Китае этнических казахов сейчас нет.
«Казахов сейчас нет». Комментарий министра о «лагерях» в Синьцзяне (4 октября 2019 года):
Поиски пропавших родственников в Китае резко активизировались с весны 2017 года. Дело Сайрагуль Сауытбай — женщины из Китая, которая привлекалась к ответственности по обвинению в незаконном пересечении границы, — вызвало в 2018 году общественный резонанс. Сайрагуль сообщила, что работала в одном из «лагерей политического перевоспитания» в Синьцзяне и побег из Китая был единственным способом воссоединиться с двумя детьми и мужем, которые жили в Казахстане. В этом году Сауытбай, не добившись предоставления убежища в Казахстане, уехала с семьей в Швецию.
В 2018 году в ООН заявили, что в «лагерях» на северо-западе Китая может содержаться до одного миллиона представителей коренных этносов Синьцзяна, в основном исповедующих ислам. Китай, который вначале отрицал существование «лагерей», позже признал их наличие, но назвал эти учреждения «образовательными центрами», созданными для противодействия экстремизму и терроризму и обучения людей китайскому языку и профессиям.
КОММЕНТАРИИ