Представляющийся лидером Союза мусульман Казахстана Мурат Телибеков — автор неопубликованной книги «Ветер с улицы», получившей скандальную известность в связи с делом гражданских активистов Серикжана Мамбеталина и Ермека Нарымбаева, приговоренных к трем и двум годам тюрьмы соответственно за публикацию отрывка из якобы этой книги. В ходе расследования этого дела Мурату Телибекову было велено не разглашать данные досудебного расследования.
Эта статья «Недопустимость разглашения данных досудебного расследования», утверждает Телибеков, носит откровенно дискриминационный характер. Она создает, по его словам, благоприятную почву для произвола со стороны следственных органов.
— Порой для человека это единственная защита — донести до общественности информацию о той вакханалии, о том издевательстве, которые происходят даже на стадии расследования, — говорит Мурат Телибеков.
Связанный «по рукам и ногам» подпиской о неразглашении данных досудебного расследования, он, по словам Мурата Телибекова, не мог довести до журналистов, до общественности и даже до вышестоящего начальства по линии МВД «откровенные издевательства», творимые в отношении него.
Правозащитники и адвокаты в Казахстане считают статью 201 уголовно-процессуального кодекса «Недопустимость разглашения данных досудебного расследования» своего рода улицей с односторонним движением, поскольку практика применения этой статьи позволяет прокуратуре и органам дознания нарушать ее и в то же время запрещает обвиняемому и его адвокатам информировать общество о досудебном расследовании.
ИНСТРУМЕНТ ДАВЛЕНИЯ?
Неясное определение понятий, которые используются в статье уголовно-процессуального кодекса о недопустимости разглашения данных досудебного расследования, позволяет органам дознания трактовать их по-своему, превращая практику применения этой статьи в инструмент давления, заявил ведущий правозащитник Евгений Жовтис сегодня на пресс-конференции в Алматы, в которой также участвовали руководитель прессозащитной организации «Адил соз» Тамара Калеева и адвокат Айман Умарова.
— В последние годы наши органы предварительного расследования стали трактовать это всё максимально широко и засекречивают, можно сказать, всё. То есть они отбирают подписку о неразглашении вообще всего, что происходит в ходе предварительного расследования. По существу, эта статья — тем образом, которым она применяется, — является инструментом давления и на защитников, и на свидетелей, и на потерпевших, потому что у органов прокуратуры и органов расследования таких обязательств нет. То есть они могут эти данные (в том объеме, которые они считают нужным) разглашать, рассказывать о ком-то (кто, по их мнению, подозревается в совершении преступления) какие-то детали. А защита полностью этого лишена, — говорит Евгений Жовтис.
Тоталитарные режимы используют статью, которая подобна статье 201 уголовно-процессуального кодекса Казахстана, в качестве дубины против неугодных, говорит Жовтис. Ситуация в Казахстане в связи с применением статьи о недопустимости разглашения данных досудебного расследования, характерна, по его словам, и для России.
ХОД СУДА И ИНФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
Руководитель прессозащитной организации «Адил соз» Тамара Калеева говорит, что эта статья применяется, как правило, в тех случаях, когда обвинение не хочет, чтобы общественность знала о ситуации в полном объеме. В качестве примера она привела расследование дела редактора павлодарской газеты «Версия» Ярослава Голышкина, который 30 октября 2015 года был приговорен к восьми годам тюрьмы по обвинению в вымогательстве денег у акима Павлодарской области Каната Бозумбаева в обмен на «неразглашение компромата».
— Судебное производство сразу было признано закрытым, потому что в деле изначально фигурировало изнасилование несовершеннолетней — но это отдельный фрагмент, который был давно освещен, было озвучено по нему судебное решение. Это был только предлог, чтобы объявить всё дело закрытым, — говорит Тамара Калеева.
Из-за засекречивания дела адвокат Ярослава Голышкина, по словам Калеевой, не мог выкладывать в Интернете информацию о деле как на стадии следствия, так и на стадии судебного расследования. Только после оглашения приговора адвокат смог сообщить в Facebook’e об осуждении Голышкина.
Адвокат Айман Умарова, защищающая журналиста оппозиционного сайта Nakanune.kz Юлию Козлову, обвиняемую в хранении наркотиков, говорит, что тоже столкнулась со статьей о недопустимости разглашения данных досудебного расследования.
По делу Юлии Козловой у меня брали подписку о неразглашении. Но в статье не указано, с какого момента это действует, а до этого я уже много интервью дала. Всё, что мне известно, я уже рассказала.
— По делу Юлии Козловой у меня брали подписку о неразглашении. Но в статье не указано, с какого момента это действует, а до этого я уже много интервью дала. Всё, что мне известно, я уже рассказала, — говорит Айман Умарова.
Руководитель правозащитной организации «Международная правовая инициатива» Айна Шорманбаева в телефонном разговоре с репортером Азаттыка говорит, что уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Казахстана написано в репрессивном ключе и одним из ярких примеров проявления этой репрессивной сути является статья о недопустимости разглашения данных досудебного расследования. На самом деле, по ее словам, нет равноправия между органами преследования и защитой подозреваемых. Когда силовым ведомствам выгодно, они сразу же выкладывают на всеобщее обозрение кадры оперативной съемки с открытыми лицами подозреваемых, трубят в СМИ о якобы совершённом преступлении.
— Они создают общественное мнение, и можно признать это как давление на суд, поскольку судьи, как часть общества, видят эти материалы, — говорит Айна Шорманбаева.
Правозащитники считают, что в содержание статьи о недопустимости разглашения данных досудебного расследования следует внести изменения, которые должны ясно и четко определять каждое понятие, используемое в ней.
Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Дуня Миятович выступила 26 января с заявлением, в котором подвергла критике недавние приговоры и расследования по уголовным обвинениям в отношении ряда блогеров, активистов и оппозиционных журналистов в Казахстане, назвав их осуждение давлением на гражданское общество.
