«Хоть однушечку». Выпускники детдомов просят выделить полагающееся им жилье

«БУДУ РУГАТЬСЯ, А ЧТО ДЕЛАТЬ?»

Бывшие детдомовцы 21-летняя Анна и 23-летний Андрей Назаровы — родные брат с сестрой. Снимают квартиру, прописываются у чужих людей. В очереди на получение жилья стоят уже несколько лет. Говорят, что сначала было продвижение, но после введения первого карантина в связи с пандемией коронавирусной инфекции в марте этого года очередь поползла назад. Вместо 607-й Анна стала в ней 734-й, Андрей отодвинулся еще дальше. Причину молодые люди выяснить не могут.

— Когда мы выпускались, нам обещали помогать, но на деле этого нет. У меня маленький ребенок. Я, мать-одиночка, скитаюсь по съемным квартирам. Уже много раз ходила к чиновникам, ругалась, плакала, просила, чтобы дали хоть какую-нибудь однушечку — я сама сделаю ремонт, — ведь снимать жилье дорого. Я даже просила перевести меня в Темиртау: может, там быстрее пойдет очередь? Недавно я снова ездила к чиновникам, но мне никто не смог объяснить, сказав прийти в августе. Хочу достучаться до акима, буду ругаться, а что еще делать? — говорит Анна Назарова.

Сдвинулся в обратном направлении в очереди на жилье и выпускник детдома 21-летний Сергей Антипенко из Караганды. Объяснений не удалось добиться и ему. Он сирота. Сейчас живет с семьей друга, приютившей его на время.

— Причину того, почему я отодвинулся в очереди, мне не объясняют, отфутболивают. Что мне делать дальше — я не знаю, — говорит Сергей.

Выпускница детского дома 26-летняя Раушан Тельхожаева вместе с ее трехлетним сыном нашла временный приют и прописку в кризисном центре «Мой дом» в Темиртау.

— Сейчас я стою в очереди на жилье под номером 189. Если будет комната в общежитии, власти сказали мне, что позвонят. Вот жду, — говорит Раушан.

Она борется не только за полагающуюся ей жилплощадь, но и за 11-месячного ребенка, которого не сумела забрать у сожителя, когда бежала от его побоев из села Бухар-Жырауского района. Раушан продолжает обивать пороги органов опеки и полиции в надежде воссоединиться с младшим сыном, которого последний раз видела весной. Найдет ли ее семья постоянное жилье, она не знает.

Ищет хотя бы временное жилье и Мария Коннова из Темиртау, еще одна бывшая воспитаннице детдома. Ей 32 года, в очереди стоит около семи лет. Вместе с 13-летним сыном скиталась по съемным квартирам, но в связи с карантином осталась без работы и средств, чтобы оплачивать жилье.

— Когда выпустились из детдома, нам обещали, что дадут квартиры. Прописки не было, ведь когда мы выпускаемся и заканчиваем учебу, нас выписывают. И мы должны прописаться кто куда — их это уже не волнует. Прописалась у знакомых. Оказавшись сейчас в трудной ситуации, не имея жилья и работы, я обратилась в кризисный центр, чтобы нас с сыном приютили. На днях подруга позвала нас к себе, временно поживем у нее, — говорит Мария Коннова.

ПИСЬМО НАЗАРБАЕВУ

25-летний сирота Виктор Ахрамов писал многочисленные запросы и жалобы чиновникам, стоял у здания акимата в Караганде, но безрезультатно. За восемь лет, которые он стоит в очереди на жилье в поселке Осакаровка, где оканчивал Литвиновскую школу-интернат, его очередь продвинулась на две позиции. Сейчас он 205-й.

Устав скитаться в поисках угла и получать отписки, говорит Виктор, он решил искать «заступничества» экс-президента Нурсултана Назарбаева от несправедливости в вопросе выделения жилья, которую называет «вопиющей».

«Некому, кроме Вас, за меня заступиться. Мне нужна причитаемая по закону жилплощадь, ведь я планирую построить семью. В то время, когда наше государство во главу угла ставит именно социальную защищенность граждан, вызывает горечь безразличия некоторых чиновников, системно отказывающихся решить мой вопрос. Так как мне было негде жить, нечем питаться, не во что одеться, я добровольно призвался в ряды Вооруженных сил, несмотря на то, что воспитанники детских домов освобождены от воинской обязанности. С честью отдал долг Родине. Я никогда не нарушал закон, хочу и могу принести много пользы своей Родине», — написал Назарбаеву Ахрамов.

ОФИЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ

В акимате Карагандинской области обеспечение выпускников детских домов жильем называют «острым вопросом», а смещение очереди в обратном направлении объясняют объективными причинами.

— Жилье из госжилфонда предоставляется по мере поступления жилья, введенного в эксплуатацию в порядке очередности. Очередь двигается за счет граждан, которым было выдано арендное жилье из государственного жилищного фонда, и за счет граждан, снятых с учета нуждающихся в жилье. Сдвиг номера очередности назад происходит в связи с восстановлением ранее снятых с учета граждан по решению суда, — сообщили на запрос репортера Азаттыка в областном акимате.

По данным областного управления образования, после выпуска из детского дома поступившие на учебу в вузы или колледжи могут проживать и прописываться в общежитии при учебном заведении. Согласно официальной статистике, из 122 выпускников детдомов 19 продолжат учебу в вузах, в колледжах — 103 человека. В домах юношества проживают 175 человек в возрасте от 16 до 23 лет, из них учатся в колледжах и вузах — 150 выпускников детдомов, работают — 25.

— В 2019–2020 учебном году в организациях технического и профессионального образования обучаются 448 студентов из числа детей-сирот в рамках государственного заказа. Из них 187 человек проживают в общежитиях, 54 — в домах юношества. 207 человек снимают квартиру или живут с родственниками (в том числе проживают с родителями супруга), — сообщили репортеру Азаттыка в управлении образования.

Власти сообщают также, что в Караганде есть Центр поддержки выпускников детских домов «Дом молодежи», где проживают 46 человек — работающая молодежь в возрасте от 23 до 29 лет, в том числе 11 семейных пар с детьми.

О снятии с учета в очереди на жилье, настаивают в акимате, людей извещают в десятидневный срок после принятия решения с указанием оснований. Однако эта информация идет вразрез с тем, о чем говорят выпускники детдомов и правозащитники.

«НОРМЫ И ПРАВИЛА, ЗА КОТОРЫМИ НЕ ВИДЯТ ЛЮДЕЙ»

Светлана Гаркуша, юрист кризисного центра общественной организации «Мой дом», говорит, что ее организация прописывает к себе обратившихся бывших воспитанниц приютов, некоторым разрешают пожить в центре, помогают продуктами, вещами, лечением, чтобы женщины могли копить на съемное жилье. Ситуации, говорит Гаркуша, бывают самые разные, но одна общая проблема — отсутствие своего угла.

— Например, если выпускница детдома жила в Темиртау, где стояла в очереди на жилье, учится в Караганде, имея там прописку, то теряется возможность получения жилья в Темиртау, куда она планировала вернуться жить после окончания учебы. Местные исполнительные органы отчитываются, что у нас всё для выпускников детских домов сделано, а по факту… Когда приглашаешь к диалогу чиновников и конкретного выпускника детдома, его проблему частично начинают решать. Но чтобы в целом взяться — на это не смотрят, — говорит Светлана Гаркуша.

К правозащитнику Нуржану Джалбирову выпускники детдомов часто обращаются за юридической помощью. Одной из проблем он считает то, что госорганы автоматически удаляют людей из очереди на жилье, когда обновляют сведения, например выясняя, что выпускник прописан в другом городе, или если человек в течение года не предоставлял информацию о себе.

— Прежде чем исключать из очереди либо обновлять сведения по воспитанникам, акиматы должны заранее поинтересоваться лично у них: действительно ли ситуация такая? Они же этого не делают, а сами воспитанники не знают, никто им не объясняет. Нет диалога. Это нормы и правила, за которыми не видят людей. Я видел таких воспитанников, которые были вынуждены рабствовать, чтобы какую-то крышу над головой иметь и пропитание, — говорит Джалбиров.

С выпускниками детдомов, считает правозащитник, не ведется никакой разъяснительной работы. Они зачастую не знают ни своих прав, ни того, как их отстаивать.

— Когда выясняется через полгода или больше, что сняли с очереди на жилье, выпускник не знает, что делать, кто-то пробует восстановиться, но многие юристы не полностью информацию дают, говоря, что трехмесячный срок обжалования истек и якобы уже ничего нельзя сделать. Я объясняю, чтобы они не теряли надежд, ведь момент обжалования (трехмесячный срок. —​ Ред.) действий госорганов наступает с того момента, когда он узнает, что его сняли с очереди, — например, в случае предоставления по его заявлению номера очередности и когда ему дают официальный ответ, — говорит Нуржан Джалбиров.

Если выпускник обнаруживает, что снят с очереди спустя год или два, говорит Джалбиров, этот вопрос можно решать в судебном порядке.

— Акимат каждый год обновляет списки очередности, и если в течение года не обращались, то с очереди снимают. Но этот годичный срок придумал сам акимат, никакого такого срока законом не предусмотрено. Раз в квартал (раз в три месяца. —​ Ред.) для себя выпускнику нужно проверять, желательно через e-gov свою очередь на жилье, потому что раз в квартал выходит акиматовская программа по предоставлению жилья. Если будет интересоваться, то хотя бы не упустит момент, когда будет объявлена программа по арендному жилью, на сайте акимата это публикуется, — рассказывает юрист.

Изменить действующее законодательство сложно, считает он, поэтому необходимо максимально использовать то, что есть.

— Биться с законом — это бесполезно. Значит, надо, насколько возможно, придерживаться его. Нормы закона у нас позволяют что-то делать. [Надо] чтобы власти на местах это грамотно реализовывали, — считает юрист.

По официальным данным, в Карагандинской области в очереди на получение жилья из государственного жилищного фонда состоят 7 320 человек из категории детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. С 2011 года для этой категории выделена 861 квартира, в том числе 113 в прошлом году и 25 за минувшие полгода.