УДРУЧАЮЩАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ТРЕБОВАЛА ВОЗВРАТА ДЕНЕГ В СТРАНУ
Нет, не «все мы вышли из гоголевской «Шинели». Есть еще те, кто важнейшим днем отсчета в Казахстане считает 14 июня 2001 года. Именно в тот день вступил в силу закон о помиловании всех теневых и левых денег. Этот закон тогда называли красиво и возбуждающе: «Закон об амнистии граждан Республики Казахстан в связи с легализацией ими денег».
Из страны на протяжении десятилетия постоянно уходили за рубеж огромные суммы, что, собственно говоря, происходило практически во всех странах постсоветского пространства.
Немалое количество валюты оседало внутри страны, и люди не спешили класть деньги в отечественные банки. Уже тогда между народом и правителями цементировалось устойчивое недоверие. Это же самое происходило и в Украине, и в России, и в Грузии, и в Азербайджане.
Летом 2001 года Казахстан первым среди постсоветских государств попробовал пробить эту толщу массовой подозрительности сограждан к режиму и пригласил народ к финансовому сотрудничеству.
Сама удручающая действительность требовала решительных шагов по возврату денег в страну. Ведь уже тогда, по подсчетам специалистов, в Казахстане инвестиционные возможности использовались не более чем на 25 процентов.
Все остальные финансы находились в наличных долларах в самой стране. А еще большую часть сбережений предприниматели вывозили за пределы Казахстана. Опять же фактор кредита доверия был решающим.
Вернее сказать, кредита недоверия. Даже по официальным данным Национального банка страны, бегство капиталов в 1999 году составило почти 650 миллионов долларов.
К этой цифре тоже относились со скепсисом, что углубляло недоверие к государственным источникам. Сказывалась давняя советская практика очковтирательства сверху вниз и снизу вверх.
Казахстанское правительство решилось на немыслимое - предложить народу мировую. Казалось бы, правительство сделало все от него зависящее. Был издан закон, предусматривающий проведение «исключительно разовой (рассчитанной на 20 дней) акции по легализации денег, которые были ранее выведены из экономического оборота и не были задекларированы.
Законом освобождены от ответственности лица, совершившие отдельные правонарушения в сфере экономики. Причем такого рода амнистия касалась целого ряда статей не только Кодекса об административных правонарушениях, но и Уголовного кодекса Республики Казахстан.
Таких, к примеру, как незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство, уклонение гражданина от уплаты налогов и другие».
ОСНОВНОЙ ТЕНЕВОЙ КАПИТАЛ ОСТАЛСЯ ЗА РУБЕЖОМ
Чем же ответил народ на такое неслыханное предложение? Ведь подобного откровения советская власть не позволяла себе ни при каких обстоятельствах.
Только один раз в истории прежней большой страны власти предержащие обратились к народу «на равных». Это было тогда, когда гитлеровцы начали наступление на Советский Союз. Тогда-то Сталин и сказал свое, ставшее историческим, обращение к людям «братья и сестры».
Как же казахстанцы ответили на патриотический призыв своего правительства возвращать капиталы в экономику страны?
Уже через месяц ответ был довольно предсказуемым. На официальном уровне предполагали, что в страну может вернуться до трех миллиардов долларов. В реальности были легализированы не более 15 процентов от ожидаемых валютных поступлений. Общая сумма не превышала 480 миллионов долларов.
Абсолютное большинство вкладов, почти 90 процентов, пришло не из-за рубежа, а за счет внутреннего притока наличности.
В этом признавался сам глава Национального банка страны Григорий Марченко. То есть основной теневой капитал предпочел остаться за рубежом.
МИРОВАЯ ПРАКТИКА ЛЕГАЛИЗАЦИИ КАПИТАЛОВ
Легализация теневых капиталов, конечно же, дело не новое в мировой практике. Этот процесс переживали и такие гиганты, как Франция и США, во времена Великой депрессии. Подобные затеи возникали и в Аргентине, Индии, Ирландии.
Постсоветские страны пробовали после Казахстана что-то там легализировать, но, как правило, больших положительных результатов это не приносило.
Интересным для Казахстана мог бы стать опыт Турции. Теневой бизнес охватывал до 40 процентов турецкой экономики. Амнистию капиталов там провели в 1998 году. В результате амнистии из теневого оборота было возвращено почти 20 миллиардов долларов. Турки не побоялись довериться своим властям.
ВЕРХОВЕНСТВО АВТОКРАТИИ, А НЕ ЗАКОНА
Казахи – не турки. Судьба легализированных или задекларированных в Казахстане в июне-июле 2001 года денег до сих пор пребывает в полном тумане. Уже вскоре после проведенной амнистии появились сведения, что ставшие законными миллионы вновь отправились заграницу.
Опять недоверие перевесило. Уже тогда это касалось не только активно работающих предпринимателей и не только тех, кто создал огромный капитал в смутное время всякими махинациями, но и рядовых сограждан. Как люди не верили в утвержденный закон при советской власти, так люди не могут довериться и нынешним властям.
И главное, что это массовое недоверие стойко продолжает существовать до дней сегодняшних. Оно не уходит по времени с удаленностью от советского периода.
И есть природа этого недоверия. Она давно известна всему миру. Это четкое отсутствие в обществе верховенства закона, верховенства права. Взамен ему при советской власти царствовало верховенство идеологии, политической целесообразности, а сегодня идеологию подменили верховенством автократии.
Правит не закон, а правят конкретные властители. Они и являются малой, местной истиной, переходящей в истину в последней инстанции.
ВЕРХНИЙ ЭШЕЛОН ВЛАСТИ – ЗОНА КРАЙНЕГО НЕДОВЕРИЯ
Кто в Казахстане не знает, кому принадлежит истина в последней инстанции? Все всё правильно понимают. Ведь деньги тем более не любят контроля и несвободы.
Да и откуда может возникнуть хоть какой-нибудь доверительный разговор по вертикали, если чуть ли не каждую неделю доблестные казахстанские ревизоры из финансовой полиции и КНБ заводят дела на крупных управленцев?
Между тем в глазах многих скептиков эти дела тщательно отобраны по принципу политических чисток против несговорчивых или непослушных деятелей, в которых власть усматривает потенциальных оппонентов.
Поэтому до сих пор всякие попытки легализовать гигантскую теневую массу капиталов будут обречены также, как это провалилось вследствие амнистии капиталов от 14 июня 2001 года.
С самого начала в казахстанском обществе эту амнистию называли попыткой верхних бюрократов от власти легализовать и задокументировать свои личные накопления.
Некоторые из них даже попали в табели о рангах миллиардеров по шкале американского журнала «Форбс». Там, например, красовался известный всему Казахстану помощник президента Булат Утемуратов.
Кто уж там есть ближе к истине в последней инстанции. Подобные попытки верхних владельцев этой истины усматривают и в последовавшей позднее амнистии имущества в Казахстане.
Сам верхний эшелон власти по своему преобразовался в зону крайнего недоверия. И долго еще будут преподносить сюрпризы те или иные представители казахстанских верхов, когда обнаружится, что и они тоже не прочь держать свои основные и немалые сбережения подальше от страны.
Они-то больше других знают, насколько ненадежно их состояние и как легко приблизиться к последнему рубежу «из князи в грязи».
Но может быть, они задают главный тон в амнистии капиталов, чтобы раствориться среди других, слиться с массой, размыться там, где срабатывает чисто народный инстинкт: в толпе всегда легче смыться?
Нет, не «все мы вышли из гоголевской «Шинели». Есть еще те, кто важнейшим днем отсчета в Казахстане считает 14 июня 2001 года. Именно в тот день вступил в силу закон о помиловании всех теневых и левых денег. Этот закон тогда называли красиво и возбуждающе: «Закон об амнистии граждан Республики Казахстан в связи с легализацией ими денег».
Из страны на протяжении десятилетия постоянно уходили за рубеж огромные суммы, что, собственно говоря, происходило практически во всех странах постсоветского пространства.
Немалое количество валюты оседало внутри страны, и люди не спешили класть деньги в отечественные банки. Уже тогда между народом и правителями цементировалось устойчивое недоверие. Это же самое происходило и в Украине, и в России, и в Грузии, и в Азербайджане.
Летом 2001 года Казахстан первым среди постсоветских государств попробовал пробить эту толщу массовой подозрительности сограждан к режиму и пригласил народ к финансовому сотрудничеству.
Сама удручающая действительность требовала решительных шагов по возврату денег в страну. Ведь уже тогда, по подсчетам специалистов, в Казахстане инвестиционные возможности использовались не более чем на 25 процентов.
Все остальные финансы находились в наличных долларах в самой стране. А еще большую часть сбережений предприниматели вывозили за пределы Казахстана. Опять же фактор кредита доверия был решающим.
Вернее сказать, кредита недоверия. Даже по официальным данным Национального банка страны, бегство капиталов в 1999 году составило почти 650 миллионов долларов.
К этой цифре тоже относились со скепсисом, что углубляло недоверие к государственным источникам. Сказывалась давняя советская практика очковтирательства сверху вниз и снизу вверх.
Казахстанское правительство решилось на немыслимое - предложить народу мировую. Казалось бы, правительство сделало все от него зависящее. Был издан закон, предусматривающий проведение «исключительно разовой (рассчитанной на 20 дней) акции по легализации денег, которые были ранее выведены из экономического оборота и не были задекларированы.
Законом освобождены от ответственности лица, совершившие отдельные правонарушения в сфере экономики. Причем такого рода амнистия касалась целого ряда статей не только Кодекса об административных правонарушениях, но и Уголовного кодекса Республики Казахстан.
Таких, к примеру, как незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство, уклонение гражданина от уплаты налогов и другие».
ОСНОВНОЙ ТЕНЕВОЙ КАПИТАЛ ОСТАЛСЯ ЗА РУБЕЖОМ
Чем же ответил народ на такое неслыханное предложение? Ведь подобного откровения советская власть не позволяла себе ни при каких обстоятельствах.
Только один раз в истории прежней большой страны власти предержащие обратились к народу «на равных». Это было тогда, когда гитлеровцы начали наступление на Советский Союз. Тогда-то Сталин и сказал свое, ставшее историческим, обращение к людям «братья и сестры».
Как же казахстанцы ответили на патриотический призыв своего правительства возвращать капиталы в экономику страны?
Уже через месяц ответ был довольно предсказуемым. На официальном уровне предполагали, что в страну может вернуться до трех миллиардов долларов. В реальности были легализированы не более 15 процентов от ожидаемых валютных поступлений. Общая сумма не превышала 480 миллионов долларов.
Абсолютное большинство вкладов, почти 90 процентов, пришло не из-за рубежа, а за счет внутреннего притока наличности.
В этом признавался сам глава Национального банка страны Григорий Марченко. То есть основной теневой капитал предпочел остаться за рубежом.
МИРОВАЯ ПРАКТИКА ЛЕГАЛИЗАЦИИ КАПИТАЛОВ
Легализация теневых капиталов, конечно же, дело не новое в мировой практике. Этот процесс переживали и такие гиганты, как Франция и США, во времена Великой депрессии. Подобные затеи возникали и в Аргентине, Индии, Ирландии.
Постсоветские страны пробовали после Казахстана что-то там легализировать, но, как правило, больших положительных результатов это не приносило.
Интересным для Казахстана мог бы стать опыт Турции. Теневой бизнес охватывал до 40 процентов турецкой экономики. Амнистию капиталов там провели в 1998 году. В результате амнистии из теневого оборота было возвращено почти 20 миллиардов долларов. Турки не побоялись довериться своим властям.
ВЕРХОВЕНСТВО АВТОКРАТИИ, А НЕ ЗАКОНА
Казахи – не турки. Судьба легализированных или задекларированных в Казахстане в июне-июле 2001 года денег до сих пор пребывает в полном тумане. Уже вскоре после проведенной амнистии появились сведения, что ставшие законными миллионы вновь отправились заграницу.
Опять недоверие перевесило. Уже тогда это касалось не только активно работающих предпринимателей и не только тех, кто создал огромный капитал в смутное время всякими махинациями, но и рядовых сограждан. Как люди не верили в утвержденный закон при советской власти, так люди не могут довериться и нынешним властям.
И главное, что это массовое недоверие стойко продолжает существовать до дней сегодняшних. Оно не уходит по времени с удаленностью от советского периода.
И есть природа этого недоверия. Она давно известна всему миру. Это четкое отсутствие в обществе верховенства закона, верховенства права. Взамен ему при советской власти царствовало верховенство идеологии, политической целесообразности, а сегодня идеологию подменили верховенством автократии.
Правит не закон, а правят конкретные властители. Они и являются малой, местной истиной, переходящей в истину в последней инстанции.
ВЕРХНИЙ ЭШЕЛОН ВЛАСТИ – ЗОНА КРАЙНЕГО НЕДОВЕРИЯ
Кто в Казахстане не знает, кому принадлежит истина в последней инстанции? Все всё правильно понимают. Ведь деньги тем более не любят контроля и несвободы.
Да и откуда может возникнуть хоть какой-нибудь доверительный разговор по вертикали, если чуть ли не каждую неделю доблестные казахстанские ревизоры из финансовой полиции и КНБ заводят дела на крупных управленцев?
Между тем в глазах многих скептиков эти дела тщательно отобраны по принципу политических чисток против несговорчивых или непослушных деятелей, в которых власть усматривает потенциальных оппонентов.
Поэтому до сих пор всякие попытки легализовать гигантскую теневую массу капиталов будут обречены также, как это провалилось вследствие амнистии капиталов от 14 июня 2001 года.
С самого начала в казахстанском обществе эту амнистию называли попыткой верхних бюрократов от власти легализовать и задокументировать свои личные накопления.
Некоторые из них даже попали в табели о рангах миллиардеров по шкале американского журнала «Форбс». Там, например, красовался известный всему Казахстану помощник президента Булат Утемуратов.
Кто уж там есть ближе к истине в последней инстанции. Подобные попытки верхних владельцев этой истины усматривают и в последовавшей позднее амнистии имущества в Казахстане.
Сам верхний эшелон власти по своему преобразовался в зону крайнего недоверия. И долго еще будут преподносить сюрпризы те или иные представители казахстанских верхов, когда обнаружится, что и они тоже не прочь держать свои основные и немалые сбережения подальше от страны.
Они-то больше других знают, насколько ненадежно их состояние и как легко приблизиться к последнему рубежу «из князи в грязи».
Но может быть, они задают главный тон в амнистии капиталов, чтобы раствориться среди других, слиться с массой, размыться там, где срабатывает чисто народный инстинкт: в толпе всегда легче смыться?
