Аркен Уак – участник Декабрьских событий, узник Колымы, ученый, преподаватель. Мы не будем сейчас говорить об его отношениях с властью. О них написано достаточно. Поговорим о превратностях человеческой судьбы и расскажем о некоторых эпизодах из жизни Аркена Уака, характеризующих его как личность. А читатели сами сделают выводы, что он был за человек. И задумаются, как бы они повели себя, будь на его месте.
Итак, вот эти истории, рассказанные автору этих строк еще при жизни самим Аркеном Уаком и дополненные его супругой Тохтар Рахметовой.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. РАСЧЕТ С КЛЕВЕТНИКОМ
Когда летом 1987 года судили доцента Алматинского архитектурно-строительного института Аркена Уака, как «одного из организаторов Желтоксана и ярого националиста», была задача: найти общественного обвинителя с места работы и как можно больше свидетелей обвинения.
Общественного обвинителя искали долго, уговаривали многих, но никто не соглашался на эту роль. Потому что все знали Аркена Уака как интеллигентного человека, талантливого педагога и ученого. И все-таки нашли одного на роль общественного обвинителя. На роль свидетелей обвинения нашли больше.
Все понимали, что этих людей к низким поступкам подталкивает руководство института, что у них за душой есть свои грешки и они вынуждены их замаливать. Но даже и они на суде, давая показания против Аркена Уака, как «националиста», признавали, что он сильный преподаватель и ученый.
Но были и такие, которые, несмотря на противодействие со стороны руководства вуза, добровольно взяли на себя миссию – защищать Аркена Уака. Среди них были доцент Валерий Каро-Мадэ, доцент Шамиль Омаров и старший преподаватель Нинель Фокина. Они выступили свидетелями со стороны защиты.
После суда против них было вынесено частное определение в адрес министерства высшего образования «рассмотреть возможность доверия в воспитании молодежи».
Когда на суде появился общественный обвинитель и только собрался дать свои показания, Аркен Уак и его адвокат Григорий Кармановский выступили с отводом. Они заявили, что человек, который намерен разоблачать Аркена Уака, недавно был освобожден от работы за взятку и аморальное поведение. Суд затребовал дело общественного обвинителя. Все подтвердилось.
После выяснилось, что этому человек пообещали: если он выступит против Аркена Уака, то будет восстановлен на работу.
На суде Аркен Уак держался с достоинством, защищался так профессионально, что даже его адвокат как-то заметил, что Аркен Уак своими выступлениями ставит в тупик государственных обвинителей. Временами Аркен Уак действительно не защищался, а нападал. И на его аргументы нередко сами обвинители не знали что ответить.
Но суд был заказной, а потому исход его был заранее предрешен. Аркену Уаку ставили в вину даже такие абсурдные факты, как разъяснение лекции на казахском языке аульным ребятам. Если он у городских казахов спрашивал, почему они не знают родного языка (по этому случаю специально нашли свидетеля), то суд отмечал такие моменты, как «верх национализма».
Хотя ни одно из обвинений так и не было доказано, Аркена Уака осудили на восемь лет строгого режима, с ярлыком «националист и организатор беспорядков».
О том, как Аркен Уак выслушал приговор суда, рассказывает глава Алматинского Хельсинкского комитета Нинель Фокина:
– Почти все были уверены, что Аркена Уака оправдают. Защита тем более не сомневалась. Но когда объявили приговор, я поразилась тому, с каким мужеством это встретил Аркен Уак. Ни один мускул на его лице не вздрогнул, лишь побледнел. Ни одним движением он не показал слабость. Наоборот, от него повеяло холодной внутренней силой.
Видя, как величественно держится Аркен, ни один из его родственников не заплакал, не устроил истерики. Судья же зачитал приговор, не поднимая глаз. Как только он закончил, весь красный, так и не подняв глаз, судья быстро вышел из зала.
Среди свидетелей обвинения был один, с которым Аркен Уак вообще никогда не общался. Имел только шапочное знакомство. Его появление на суде сильно удивило Аркена Уака.
Спустя годы, в 1995 году, рассказывая мне эту историю, Аркен Уак возмущался:
– С ним я по работе никогда не сталкивался, не дружил, не враждовал, не общался. Он вообще с другой кафедры. При встрече всегда приветливо улыбался, корчил из себя интеллигента. И вдруг на суде стал такие вещи про меня рассказывать, что, оказывается, он давно за мной наблюдал, что таким, как я, не место среди порядочных граждан и всякую ахинею.
Во время отбытия срока на Колыме, Аркен Уак, частенько вспоминая этого свидетеля, стискивал кулаки. Но Аркен Уак находился за колючей проволокой, а его коллега наслаждался жизнью на воле. И казалось, справедливая расплата никогда не наступит. Но они ошибались – и Аркен Уак, и его коллега-клеветник.
Три года спустя Аркена Уака освободили с определением «меры пресечения приостановлены». Целый год он жил с подпиской о невыезде. За малейшее нарушение закона мог попасть опять в тюрьму, на четыре года. Но он установленные правила нарушал постоянно, осознанно и умышленно.
Однажды он поехал провожать сына в аэропорт. В ожидании рейса они прогуливались по залу. Вдруг, о боже, какое знакомое лицо! К нему навстречу на всех парах несся тот самый коллега по вузу. Обе руки вытянуты вперед, на лице кисло-сладкая улыбка-ухмылка, но Аркен Уак в ответ не протянул ему руку.
Аркен вмиг схватил того за шкирку и крепко встряхнул, затем нанес коленкой сильнейший удар, отчего у того из глаз брызнули слезы и он от ужасной боли скрючился. В этот момент Аркен Уак, не мешкая, нанес удар кулаком по носу. Поняв, что ему пришел конец, клеветник, закрыв окровавленный нос руками, развернулся и побежал.
Если бы не сын Аркена Уака, который никак не мог понять, что происходит, на какое-то время замешкался от растерянности, но, придя в себя, кинулся спасать неизвестного человека от разъяренного отца, тому бы не поздоровилось. Аркен Уак был готов растерзать своего бывшего коллегу прямо в аэропорту, на глазах у десятков людей, которые, увидев необычную сцену, начали стекаться к месту события.
Когда тот стал убегать, Аркен Уак, как бы сын ни пытался удержать отца, успел пнуть клеветника под зад.
О своих необычных ощущениях в тот момент Аркен Уак рассказывал следующее:
– Никогда не получал такого удовлетворения от мордобития. Почти четыре года я мечтал об этом дне. Да, я знал, что если он заявит в милицию, то меня могут арестовать и опять отправят в тюрьму. Но в тот момент меня это не волновало. Я видел перед собой мразь, и я должен был прибить его, как собаку. В этот день, впервые за долгие годы, я уснул, как младенец.
Другой общественный обвинитель, тоже клеветавший на суде против Аркена Уака, не дожидаясь случайной встречи с ним, передал через Валерия Каро-Мадэ, друга Аркена, что сильно раскаивается и просит прощения. Как человек благородный от природы, Аркен Уак простил его.
Тохтар Рахметова рассказывает об отношении ее мужа к его положению человека, имеющего подписку о невыезде :
– Ну и характер был, я вам скажу, у Аркена! За год он так ни разу и не отметился в милиции. Между тем полагалось, чтобы он каждый месяц приходил с явкой и докладывал, что он никуда не убежал. Когда я как жена и мать его детей пыталась на него воздействовать, боясь, как бы опять его не упекли, он всегда жестко отвечал: «Да пошли они все в одно место… Пусть что хотят, то и делают». Милиционеры сами молча делали отметки и его не беспокоили. Но они постоянно следили за ним.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. АМНИСТИЯ ИЛИ ПОКУШЕНИЕ
В 1990 году Аркен Уак отбывал третий год срока в зоне строгого режима на Колыме. Ситуация в стране сильно изменилась. Перестройка пошла полным ходом, депутат Верховного Совета СССР Мухтар Шаханов организовал комиссию по Желтоксану. Появились первые казахстанские правозащитники, которые требовали пересмотра дел по Желтоксану.
И очень скоро они добились успеха. Аркена Уака амнистировали и сказали, что можешь ехать домой. И тут случился конфуз. Аркен Уак отказался подписать документы по амнистии и покинуть зону. Он требовал полной реабилитации. Никаким уговорам со стороны защитников и руководства зоны он не поддался.
Прошло время, и по Аркену Уаку вышла вторая амнистия, и опять он - ни в какую.
Среди заключенных Аркен Уак пользовался большим уважением и авторитетом, но руководство зоны, которое изначально его невзлюбило, поверив ложному обвинению, что он ярый националист и якобы ненавидит русских, не знало, как с ним поступить.
Аркен Уак заведовал на зоне банно-прачечным хозяйством. Это место ему по наследству передал заключенный с Кавказа, который числился в паханах, а, уходя, всем блатным, мужикам и паханам наказал, чтобы никто не посмел трогать Аркена и тем более покушаться на его должность. Но сами заключенные (а среди них было много отпетых головорезов) по тому, с каким достоинством Аркен держался, как говорил, сразу поняли, что Аркен Уак необычный, исключительно образованный человек. И не робкого десятка. Несмотря на свою интеллигентность и возраст, а тогда ему было 57 лет, в случае чего может и двинуть, как следует.
Поэтому если в первое время у него и были недоброжелатели (особенно из тех, кто подкармливался у руководства зоны и кого они использовали в своих грязных делишках), то очень скоро многие зэки сами попали к нему в зависимость.
Дело в том, что многие заключенные, по своей неграмотности, не могли добиться пересмотра дела или снизить меру наказания. Между тем таких, которые действительно имели смягчающие обстоятельства или даже были осуждены по ошибке следствия, – хватало.
И вот этим заключенным Аркен Уак начал помогать писать жалобы. Каждое дело он тщательно изучал, а потом писал такие аргументированные письма, что от них ни руководству зоны, ни Верховному суду, ни Генеральной прокуратуре невозможно было просто так отмахнуться. Поток жалоб хлынул во все партийные и силовые органы. Однажды начальник зоны вызвал к себе Аркена Уака и с горечью сказал:
– С вашим приходом наши головные боли возросли многократно. Поток жалоб увеличился. К нам приезжает комиссия за комиссией. Я вас прошу, перестаньте помогать писать заключенным жалобы. Если хотят, пусть пишут сами. Зачем вам это нужно?
На это Аркен Уак ответил:
– Я пытаюсь помочь исправить ошибки, которые допустило следствие.
– А почем вам знать, допустили они ошибку или нет, вы что – следователь, прокурор?
– Я это знаю. Одна из ошибок правосудия стоит перед вами.
И тогда начальник зоны бросил угрожающую реплику:
– Я бы на вашем месте воспользовался амнистией и уехал домой. Вам же будет лучше.
Аркен Уак уловил скрытую угрозу. Как-то к нему в каптерку зашел вор-медвежатник и, заметив, что Аркен Уак чем-то слегка встревожен, предложил ему: я могу, мол, украсть твое личное дело из сейфа начальника. Аркен Уак отказался от такой услуги, посчитав ее очень опасной. Но тот стал настаивать, что все сделает по высшему классу.
Аркен Уак разбирался в людях и доверял этому человеку. Тем более что тот его сильно уважал и постоянно информировал о готовящихся провокациях, раскрывал имена стукачей.
Спустя два дня, медвежатник принес уголовное дело Аркена. Когда Аркен Уак изучил свое дело, он был сильно рад тому, что узнал такие факты, без которых он мог бы попасть в беду.
Прямо на сопроводиловке его дела чьей-то рукой было написано «Подлежит уничтожению». Еще через два дня личный информатор Аркена Уака сообщил ему, что через два дня его место собираются передать другому заключенному, а его хотят отправить в промышленную зону, где он будет «случайно убит». Балка на голову упадет или сам с вышки слетит – это не важно.
В тот же день Аркен Уак сообщил об этом врачу изолятора, с которым он давно подружился. Кроме того, там еще работала медсестра – астраханская казашка, которая просто души не чаяла в Аркене. Она со своим русским мужем всегда помогала ему, чем могла. Когда врач узнал, какая смертельная опасность нависла над ученым Аркеном Уаком, он искусственно поднял его давление и срочно положил в лазарет.
В ту же ночь о готовящемся на него покушении Аркен Уак написал письмо своему другу Валерию Каро-Мадэ в Алма-Ату. Тот тут же связался с Нинель Фокиной, и вместе они обратились к депутатам – Олжасу Сулейменову и Мухтару Шаханову. Они направили 49 телеграмм в различные инстанции Москвы и Казахстана. Начиная от Михаила Горбачева, кончая Андреем Сахаровым.
Что началось после этого, супруга Аркена Уака могла бы рассказывать очень долго. Но ограничимся одним эпизодом. Через два или три дня начальник зоны на Колыме вызвал к себе Аркена Уака, собственноручно налил ему чай с сахаром и чуть ли не со слезами на глазах сказал:
– Аркен Баталович, ну что вы делаете? Вы же меня на весь Союз ославили. Я клянусь вам, мы ничего против вас не замышляем. Пожалуйста, не делайте больше так. Больше сорока запросов поступило по вашему делу. Скажите, как мне дальше работать?
После этого случая Аркен Уак был уверен, что, сколько бы он дальше ни пробыл на зоне, теперь ни один волос не упадет с его головы. Он не боялся смерти, но он обязан был вернуться домой живым. Ведь впереди столько дел для восстановления справедливости, не говоря о личных врагах, по которым руки чешутся…
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. ОХРАННИК-ДУБАК
На зоне был один охранник-надзиратель, которого все заключенные жутко ненавидели. Аркен Уак тоже его не любил. Это был крайне неприятный, подлый и мелочный человек. Этот охранник тоже не любил Аркена Уака – за его образованность и интеллигентность. Не упускал случая, чтобы не придраться или пожаловаться на него начальству.
Охранника за глаза зэки называли дубаком. Такое оскорбительное прозвище на зоне давали надсмотрщикам самого низкого уровня.
К этому времени в стране наступил период, когда в печати стали много критиковать положение дел в местах заключения, за излишне жестокое обращение с заключенными. А этот дубак продолжал издеваться над ними. И никто не знал, как от него избавиться. Если бы кто помог это сделать, то к такому все отнеслись бы с большим уважением. Оценили бы.
Однажды на зону пригласили местный ансамбль с концертом. Пришло много местных людей в качестве зрителей.
Аркен Уак в это время зашел в библиотеку: он не испытывал интереса к подобным мероприятиям. В библиотеке, кроме работника, был еще один посетитель. В это время туда заглянул дубак. Увидев Аркена Уака, он набросился на него с оскорбительными выкриками, как будто поймал его на месте преступления.
Аркен Уак, чтобы успокоить охранника, подошел к нему поближе, но тот еще больше распалился. Охранник поднял руку, в которой он держал какой-то предмет, и стал указывать ему на дверь. Аркен Уак одной рукой открыл дверь, а другой схватил охранника за руку и попятился к выходу.
Когда они оказались на улице, то со стороны казалось, что охранник бьет Аркена Уака каким-то предметом, а он убегает от него. Толпа, которая собралась на концерт, в это время находилась рядом. Аркен Уак моментально оценил ситуацию и тут же громко закричал:
– Когда вы перестанете издеваться над заключенными?! Люди, смотрите, как он бьет человека! За что это вы над нами, а? Мы ведь тоже люди!..
Обложка самиздатовской книги разоблачений, изданной Аркеном Уаком в 2000 году.
Разразился сильнейший скандал. Никто из руководства зоны не стал даже слушать объяснения охранника. На него и раньше было много жалоб, и его моментально уволили с работы.
Авторитет Аркена Уака среди заключенных вырос еще больше. По зоновским понятиям такие действия в отношении подлых надзирателей оценивались как подвиг, потому что это был рискованный поступок.
Вот три небольших, но довольно характерных истории из жизни участника Декабрьских событий ученого Аркена Уака, связанные с его несправедливым осуждением. Человека мужественного, целеустремленного и несгибаемого. 1 марта исполнилось шесть лет, как Аркен Уак покинул этот мир в 2003 году.
В 2000 году Аркен Уак выпустил самиздатовскую книгу «Материалы геноцида, организованного Н. А. Назарбаевым против казахского народа в декабре 1986 года». Аркену Уаку достались считанные экземпляры этой книги, поскольку основной тираж был перехвачен сотрудниками спецслужб. Аркен Уак написал и продолжение этой книги под названием “Геноцид”, она вышла в свет уже после его смерти, но тираж также попал в руки спецслужб.
Его книги построены на неопубликованных материалах специальной комиссии Верховного Совета Казахской ССР. Работа этой и последующих комиссий по Желтоксану была свернута. Ни одна политическая партия в современном Казахстане не требует нового расследования событий декабря 1986 года и последовавших репрессий. С кончиной Аркена Уака эпоха романтиков-правдоискателей и борцов-одиночек в Казахстане как бы завершилась.
До последнего дня Аркен Уак боролся за раскрытие тайны Желтоксана.
(Журналист Болат Рыскожа написал эту статью на основе рассказов отдельных участников описываемых здесь событий. Позиция автора может не совпадать с позицией редакции радио Азаттык).
Итак, вот эти истории, рассказанные автору этих строк еще при жизни самим Аркеном Уаком и дополненные его супругой Тохтар Рахметовой.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. РАСЧЕТ С КЛЕВЕТНИКОМ
Когда летом 1987 года судили доцента Алматинского архитектурно-строительного института Аркена Уака, как «одного из организаторов Желтоксана и ярого националиста», была задача: найти общественного обвинителя с места работы и как можно больше свидетелей обвинения.
Общественного обвинителя искали долго, уговаривали многих, но никто не соглашался на эту роль. Потому что все знали Аркена Уака как интеллигентного человека, талантливого педагога и ученого. И все-таки нашли одного на роль общественного обвинителя. На роль свидетелей обвинения нашли больше.
Все понимали, что этих людей к низким поступкам подталкивает руководство института, что у них за душой есть свои грешки и они вынуждены их замаливать. Но даже и они на суде, давая показания против Аркена Уака, как «националиста», признавали, что он сильный преподаватель и ученый.
Но были и такие, которые, несмотря на противодействие со стороны руководства вуза, добровольно взяли на себя миссию – защищать Аркена Уака. Среди них были доцент Валерий Каро-Мадэ, доцент Шамиль Омаров и старший преподаватель Нинель Фокина. Они выступили свидетелями со стороны защиты.
После суда против них было вынесено частное определение в адрес министерства высшего образования «рассмотреть возможность доверия в воспитании молодежи».
Когда на суде появился общественный обвинитель и только собрался дать свои показания, Аркен Уак и его адвокат Григорий Кармановский выступили с отводом. Они заявили, что человек, который намерен разоблачать Аркена Уака, недавно был освобожден от работы за взятку и аморальное поведение. Суд затребовал дело общественного обвинителя. Все подтвердилось.
После выяснилось, что этому человек пообещали: если он выступит против Аркена Уака, то будет восстановлен на работу.
На суде Аркен Уак держался с достоинством, защищался так профессионально, что даже его адвокат как-то заметил, что Аркен Уак своими выступлениями ставит в тупик государственных обвинителей. Временами Аркен Уак действительно не защищался, а нападал. И на его аргументы нередко сами обвинители не знали что ответить.
Но суд был заказной, а потому исход его был заранее предрешен. Аркену Уаку ставили в вину даже такие абсурдные факты, как разъяснение лекции на казахском языке аульным ребятам. Если он у городских казахов спрашивал, почему они не знают родного языка (по этому случаю специально нашли свидетеля), то суд отмечал такие моменты, как «верх национализма».
Хотя ни одно из обвинений так и не было доказано, Аркена Уака осудили на восемь лет строгого режима, с ярлыком «националист и организатор беспорядков».
О том, как Аркен Уак выслушал приговор суда, рассказывает глава Алматинского Хельсинкского комитета Нинель Фокина:
– Почти все были уверены, что Аркена Уака оправдают. Защита тем более не сомневалась. Но когда объявили приговор, я поразилась тому, с каким мужеством это встретил Аркен Уак. Ни один мускул на его лице не вздрогнул, лишь побледнел. Ни одним движением он не показал слабость. Наоборот, от него повеяло холодной внутренней силой.
Видя, как величественно держится Аркен, ни один из его родственников не заплакал, не устроил истерики. Судья же зачитал приговор, не поднимая глаз. Как только он закончил, весь красный, так и не подняв глаз, судья быстро вышел из зала.
Среди свидетелей обвинения был один, с которым Аркен Уак вообще никогда не общался. Имел только шапочное знакомство. Его появление на суде сильно удивило Аркена Уака.
Спустя годы, в 1995 году, рассказывая мне эту историю, Аркен Уак возмущался:
– С ним я по работе никогда не сталкивался, не дружил, не враждовал, не общался. Он вообще с другой кафедры. При встрече всегда приветливо улыбался, корчил из себя интеллигента. И вдруг на суде стал такие вещи про меня рассказывать, что, оказывается, он давно за мной наблюдал, что таким, как я, не место среди порядочных граждан и всякую ахинею.
Во время отбытия срока на Колыме, Аркен Уак, частенько вспоминая этого свидетеля, стискивал кулаки. Но Аркен Уак находился за колючей проволокой, а его коллега наслаждался жизнью на воле. И казалось, справедливая расплата никогда не наступит. Но они ошибались – и Аркен Уак, и его коллега-клеветник.
Три года спустя Аркена Уака освободили с определением «меры пресечения приостановлены». Целый год он жил с подпиской о невыезде. За малейшее нарушение закона мог попасть опять в тюрьму, на четыре года. Но он установленные правила нарушал постоянно, осознанно и умышленно.
Однажды он поехал провожать сына в аэропорт. В ожидании рейса они прогуливались по залу. Вдруг, о боже, какое знакомое лицо! К нему навстречу на всех парах несся тот самый коллега по вузу. Обе руки вытянуты вперед, на лице кисло-сладкая улыбка-ухмылка, но Аркен Уак в ответ не протянул ему руку.
Аркен вмиг схватил того за шкирку и крепко встряхнул, затем нанес коленкой сильнейший удар, отчего у того из глаз брызнули слезы и он от ужасной боли скрючился. В этот момент Аркен Уак, не мешкая, нанес удар кулаком по носу. Поняв, что ему пришел конец, клеветник, закрыв окровавленный нос руками, развернулся и побежал.
Если бы не сын Аркена Уака, который никак не мог понять, что происходит, на какое-то время замешкался от растерянности, но, придя в себя, кинулся спасать неизвестного человека от разъяренного отца, тому бы не поздоровилось. Аркен Уак был готов растерзать своего бывшего коллегу прямо в аэропорту, на глазах у десятков людей, которые, увидев необычную сцену, начали стекаться к месту события.
Когда тот стал убегать, Аркен Уак, как бы сын ни пытался удержать отца, успел пнуть клеветника под зад.
О своих необычных ощущениях в тот момент Аркен Уак рассказывал следующее:
– Никогда не получал такого удовлетворения от мордобития. Почти четыре года я мечтал об этом дне. Да, я знал, что если он заявит в милицию, то меня могут арестовать и опять отправят в тюрьму. Но в тот момент меня это не волновало. Я видел перед собой мразь, и я должен был прибить его, как собаку. В этот день, впервые за долгие годы, я уснул, как младенец.
Другой общественный обвинитель, тоже клеветавший на суде против Аркена Уака, не дожидаясь случайной встречи с ним, передал через Валерия Каро-Мадэ, друга Аркена, что сильно раскаивается и просит прощения. Как человек благородный от природы, Аркен Уак простил его.
Тохтар Рахметова рассказывает об отношении ее мужа к его положению человека, имеющего подписку о невыезде :
– Ну и характер был, я вам скажу, у Аркена! За год он так ни разу и не отметился в милиции. Между тем полагалось, чтобы он каждый месяц приходил с явкой и докладывал, что он никуда не убежал. Когда я как жена и мать его детей пыталась на него воздействовать, боясь, как бы опять его не упекли, он всегда жестко отвечал: «Да пошли они все в одно место… Пусть что хотят, то и делают». Милиционеры сами молча делали отметки и его не беспокоили. Но они постоянно следили за ним.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. АМНИСТИЯ ИЛИ ПОКУШЕНИЕ
В 1990 году Аркен Уак отбывал третий год срока в зоне строгого режима на Колыме. Ситуация в стране сильно изменилась. Перестройка пошла полным ходом, депутат Верховного Совета СССР Мухтар Шаханов организовал комиссию по Желтоксану. Появились первые казахстанские правозащитники, которые требовали пересмотра дел по Желтоксану.
И очень скоро они добились успеха. Аркена Уака амнистировали и сказали, что можешь ехать домой. И тут случился конфуз. Аркен Уак отказался подписать документы по амнистии и покинуть зону. Он требовал полной реабилитации. Никаким уговорам со стороны защитников и руководства зоны он не поддался.
Прошло время, и по Аркену Уаку вышла вторая амнистия, и опять он - ни в какую.
Среди заключенных Аркен Уак пользовался большим уважением и авторитетом, но руководство зоны, которое изначально его невзлюбило, поверив ложному обвинению, что он ярый националист и якобы ненавидит русских, не знало, как с ним поступить.
Аркен Уак заведовал на зоне банно-прачечным хозяйством. Это место ему по наследству передал заключенный с Кавказа, который числился в паханах, а, уходя, всем блатным, мужикам и паханам наказал, чтобы никто не посмел трогать Аркена и тем более покушаться на его должность. Но сами заключенные (а среди них было много отпетых головорезов) по тому, с каким достоинством Аркен держался, как говорил, сразу поняли, что Аркен Уак необычный, исключительно образованный человек. И не робкого десятка. Несмотря на свою интеллигентность и возраст, а тогда ему было 57 лет, в случае чего может и двинуть, как следует.
Поэтому если в первое время у него и были недоброжелатели (особенно из тех, кто подкармливался у руководства зоны и кого они использовали в своих грязных делишках), то очень скоро многие зэки сами попали к нему в зависимость.
Дело в том, что многие заключенные, по своей неграмотности, не могли добиться пересмотра дела или снизить меру наказания. Между тем таких, которые действительно имели смягчающие обстоятельства или даже были осуждены по ошибке следствия, – хватало.
И вот этим заключенным Аркен Уак начал помогать писать жалобы. Каждое дело он тщательно изучал, а потом писал такие аргументированные письма, что от них ни руководству зоны, ни Верховному суду, ни Генеральной прокуратуре невозможно было просто так отмахнуться. Поток жалоб хлынул во все партийные и силовые органы. Однажды начальник зоны вызвал к себе Аркена Уака и с горечью сказал:
– С вашим приходом наши головные боли возросли многократно. Поток жалоб увеличился. К нам приезжает комиссия за комиссией. Я вас прошу, перестаньте помогать писать заключенным жалобы. Если хотят, пусть пишут сами. Зачем вам это нужно?
На это Аркен Уак ответил:
– Я пытаюсь помочь исправить ошибки, которые допустило следствие.
– А почем вам знать, допустили они ошибку или нет, вы что – следователь, прокурор?
– Я это знаю. Одна из ошибок правосудия стоит перед вами.
И тогда начальник зоны бросил угрожающую реплику:
– Я бы на вашем месте воспользовался амнистией и уехал домой. Вам же будет лучше.
Аркен Уак уловил скрытую угрозу. Как-то к нему в каптерку зашел вор-медвежатник и, заметив, что Аркен Уак чем-то слегка встревожен, предложил ему: я могу, мол, украсть твое личное дело из сейфа начальника. Аркен Уак отказался от такой услуги, посчитав ее очень опасной. Но тот стал настаивать, что все сделает по высшему классу.
Аркен Уак разбирался в людях и доверял этому человеку. Тем более что тот его сильно уважал и постоянно информировал о готовящихся провокациях, раскрывал имена стукачей.
Спустя два дня, медвежатник принес уголовное дело Аркена. Когда Аркен Уак изучил свое дело, он был сильно рад тому, что узнал такие факты, без которых он мог бы попасть в беду.
Прямо на сопроводиловке его дела чьей-то рукой было написано «Подлежит уничтожению». Еще через два дня личный информатор Аркена Уака сообщил ему, что через два дня его место собираются передать другому заключенному, а его хотят отправить в промышленную зону, где он будет «случайно убит». Балка на голову упадет или сам с вышки слетит – это не важно.
В тот же день Аркен Уак сообщил об этом врачу изолятора, с которым он давно подружился. Кроме того, там еще работала медсестра – астраханская казашка, которая просто души не чаяла в Аркене. Она со своим русским мужем всегда помогала ему, чем могла. Когда врач узнал, какая смертельная опасность нависла над ученым Аркеном Уаком, он искусственно поднял его давление и срочно положил в лазарет.
В ту же ночь о готовящемся на него покушении Аркен Уак написал письмо своему другу Валерию Каро-Мадэ в Алма-Ату. Тот тут же связался с Нинель Фокиной, и вместе они обратились к депутатам – Олжасу Сулейменову и Мухтару Шаханову. Они направили 49 телеграмм в различные инстанции Москвы и Казахстана. Начиная от Михаила Горбачева, кончая Андреем Сахаровым.
Что началось после этого, супруга Аркена Уака могла бы рассказывать очень долго. Но ограничимся одним эпизодом. Через два или три дня начальник зоны на Колыме вызвал к себе Аркена Уака, собственноручно налил ему чай с сахаром и чуть ли не со слезами на глазах сказал:
– Аркен Баталович, ну что вы делаете? Вы же меня на весь Союз ославили. Я клянусь вам, мы ничего против вас не замышляем. Пожалуйста, не делайте больше так. Больше сорока запросов поступило по вашему делу. Скажите, как мне дальше работать?
После этого случая Аркен Уак был уверен, что, сколько бы он дальше ни пробыл на зоне, теперь ни один волос не упадет с его головы. Он не боялся смерти, но он обязан был вернуться домой живым. Ведь впереди столько дел для восстановления справедливости, не говоря о личных врагах, по которым руки чешутся…
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. ОХРАННИК-ДУБАК
На зоне был один охранник-надзиратель, которого все заключенные жутко ненавидели. Аркен Уак тоже его не любил. Это был крайне неприятный, подлый и мелочный человек. Этот охранник тоже не любил Аркена Уака – за его образованность и интеллигентность. Не упускал случая, чтобы не придраться или пожаловаться на него начальству.
Охранника за глаза зэки называли дубаком. Такое оскорбительное прозвище на зоне давали надсмотрщикам самого низкого уровня.
К этому времени в стране наступил период, когда в печати стали много критиковать положение дел в местах заключения, за излишне жестокое обращение с заключенными. А этот дубак продолжал издеваться над ними. И никто не знал, как от него избавиться. Если бы кто помог это сделать, то к такому все отнеслись бы с большим уважением. Оценили бы.
Однажды на зону пригласили местный ансамбль с концертом. Пришло много местных людей в качестве зрителей.
Аркен Уак в это время зашел в библиотеку: он не испытывал интереса к подобным мероприятиям. В библиотеке, кроме работника, был еще один посетитель. В это время туда заглянул дубак. Увидев Аркена Уака, он набросился на него с оскорбительными выкриками, как будто поймал его на месте преступления.
Аркен Уак, чтобы успокоить охранника, подошел к нему поближе, но тот еще больше распалился. Охранник поднял руку, в которой он держал какой-то предмет, и стал указывать ему на дверь. Аркен Уак одной рукой открыл дверь, а другой схватил охранника за руку и попятился к выходу.
Когда они оказались на улице, то со стороны казалось, что охранник бьет Аркена Уака каким-то предметом, а он убегает от него. Толпа, которая собралась на концерт, в это время находилась рядом. Аркен Уак моментально оценил ситуацию и тут же громко закричал:
– Когда вы перестанете издеваться над заключенными?! Люди, смотрите, как он бьет человека! За что это вы над нами, а? Мы ведь тоже люди!..
Авторитет Аркена Уака среди заключенных вырос еще больше. По зоновским понятиям такие действия в отношении подлых надзирателей оценивались как подвиг, потому что это был рискованный поступок.
Вот три небольших, но довольно характерных истории из жизни участника Декабрьских событий ученого Аркена Уака, связанные с его несправедливым осуждением. Человека мужественного, целеустремленного и несгибаемого. 1 марта исполнилось шесть лет, как Аркен Уак покинул этот мир в 2003 году.
В 2000 году Аркен Уак выпустил самиздатовскую книгу «Материалы геноцида, организованного Н. А. Назарбаевым против казахского народа в декабре 1986 года». Аркену Уаку достались считанные экземпляры этой книги, поскольку основной тираж был перехвачен сотрудниками спецслужб. Аркен Уак написал и продолжение этой книги под названием “Геноцид”, она вышла в свет уже после его смерти, но тираж также попал в руки спецслужб.
Его книги построены на неопубликованных материалах специальной комиссии Верховного Совета Казахской ССР. Работа этой и последующих комиссий по Желтоксану была свернута. Ни одна политическая партия в современном Казахстане не требует нового расследования событий декабря 1986 года и последовавших репрессий. С кончиной Аркена Уака эпоха романтиков-правдоискателей и борцов-одиночек в Казахстане как бы завершилась.
До последнего дня Аркен Уак боролся за раскрытие тайны Желтоксана.
(Журналист Болат Рыскожа написал эту статью на основе рассказов отдельных участников описываемых здесь событий. Позиция автора может не совпадать с позицией редакции радио Азаттык).
