Константин Эггерт регулярно комментирует и проводит анализ событий в России для немецкой телекомпании Deutsche Welle. Ранее он возглавлял московское бюро Русской службы Би-би-си и вёл программу на независимом российском телеканале «Дождь».
Азаттык: Итак, что это было?
Константин Эггерт: Это определённо было похоже на настоящий военный мятеж против Путина, несмотря на то что его имя прямо не упоминалось. Но ясно, что это подорвало и продолжает подрывать путинскую систему. По какой-то причине Пригожин [сказал], что останавливает продвижение своих наёмников и хочет избежать кровопролития, как будто не понимал этого, когда так уверенно шёл на Москву. При этом посредником в переговорах является не кто иной, как [авторитарный лидер Беларуси Александр] Лукашенко. Итак, вопрос о том, что это было, становится очень важным и в некотором смысле безответным, поскольку здесь есть механизмы, которых мы просто не понимаем.
Однако позвольте сказать одну вещь: это событие значительно ослабило власть Путина над его собственной системой. Оно значительно ослабило его способность вести войну. Оно создало хаос среди миллионов российских госслужащих, на плечах которых стоит этот режим... Я полагаю, что путинскому режиму, каким мы его знали, пришёл конец и в России начинается что-то новое. Может, кстати, и хуже, чем было, хотя трудно представить себе что-то ещё хуже, особенно если ты украинец. Я не думаю, что мы можем и далее предполагать, что Путин полностью контролирует страну и что он действительно является хозяином своей судьбы.
Азаттык: Зачем Пригожину вообще всё это делать?
Константин Эггерт: На данный момент мы не знаем. Но сам факт того, что именно Лукашенко (на первый взгляд) остановил наступление на Москву, означает, что в глазах российской бюрократии Путин уже не на вершине власти. Он зависит от Лукашенко в общении с Пригожиным, что означает, что Путин, который утром говорил, что Пригожин — предатель, сейчас ведёт переговоры с этим предателем [через] посредника, который, по идее, является его младшим партнёром.
Поэтому я думаю, что нет никакого другого объяснения, чем то, что Путин реально испугался и ему действительно нужен был выход. И Пригожин тоже испугался, поскольку около 15 000 хорошо обученных бойцов — это сила, которая могла бы пробиться в Москву, однако я не думаю, что этого достаточно, чтобы удержать город и полностью контролировать страну… Я полагаю, всё это означает, что обе стороны поняли одно: на данный момент им лучше всего сделать вид, что они пришли к соглашению. Но это поднимает Пригожина до уровня Путина, что, конечно, тоже очень сильно бьёт по Путину.
Так или иначе, мы имеем дело с новой политической реальностью. И в этих условиях не имеет значения, понимают ли так называемые «простые люди», что произошло, или нет, большинство из них будет оставаться пассивным. Но многие из них, особенно на юге России, были очень встревожены случившимся. А во-вторых, понятно, что те, на кого рассчитывал Путин в управлении Россией, то есть местные начальники ФСБ, МВД, главы госкорпораций и тому подобные, теперь знают, что Путин уже не полностью контролирует ситуацию. Так что это не конец истории.
Азаттык: Может ли Путин спокойно спать по ночам, зная, что Пригожин где-то рядом, пока этот человек жив, пока он дышит?
Константин Эггерт: Всё, что вы видели до сих пор, выглядит улучшенной версией романа Тома Клэнси. Я не представляю, как спит Путин и будет ли он спать дальше, то ли он уйдёт в отставку, то ли Пригожина ликвидируют. Я думаю, что Пригожин понимает, что его шансы на выживание, вероятно, не так высоки. Но я также полагаю, что важным элементом всего этого является развитие событий с войной [в Украине]. Я предполагаю, что всё это как-то связано с агрессией против Украины. Думаю, мы скоро это увидим, какое-то указание на то, что должно произойти, потому что без какого-то решения по этому вопросу прогнозы затруднительны.
СТАБИЛОКРАТИЯ И СЕРЬЁЗНЫЙ МОРАЛЬНЫЙ КРИЗИС
Азаттык: Вы говорите, что в путинской системе появляются трещины. И есть один конкретный аспект, который всегда упоминался, когда люди пытались объяснить многолетнее нахождение Путина и его системы у руля. Дело в том, что обычные россияне так долго терпят Путина благодаря тому, что он «принёс стабильность». Но в этот раз «горят дома» не в Украине, а в Ростове-на-Дону и Воронеже. Чем это может обернуться для так называемой путинской «стабилократии»?
Константин Эггерт: Ситуация в России в том, что касается общества, очень проста. Общество, большая его часть, просто бездействовало. Мы не видели, скажем так, много митингов в поддержку Пригожина. Также мы не наблюдали выступлений против Пригожина или демонстраций в поддержку Путина в Москве. Мы не видели массовых мятежей в российской армии. Это общество, которое, вероятно, скажет: «Всё хорошо, слава богу, удалось избежать кровопролития. Что ж, попробуем вернуться к нормальной жизни». «Народ безмолвствует» — это заключительная строка самой важной, на мой взгляд, пьесы Александра Пушкина «Борис Годунов», повествующей о Смуте в России начала XVII века.
Но я думаю, что тот факт, что «народ безмолвствует», не имеет отношения к борьбе за власть. Это уже не тот режим, который мы видели раньше. И многие теперь будут смотреть на Путина под другим углом. И мы попытаемся понять, что произошло. Эта стабильность, по крайней мере, в отношении значимых лиц, принимающих решения в стране, исчезла. И её уже нельзя восстановить. Потому что, даже если это был грандиозный спектакль, поставленный Путиным, что я думаю маловероятно, то как можно доверять человеку, который может так над тобой «пошутить»? Если же нет, то ясно, что Путину пришлось выкручиваться и спасать себя. В обоих случаях, я думаю, мы будем видеть всё новые расколы внутри российской системы. Что бы ни случилось, Путин сократил своё пребывание в Кремле, если он вообще останется в Кремле.
Азаттык: И, наконец, несколько философский вопрос или дилемма нравственного характера. В двух словах, какими бы ни были реальные мотивы Пригожина, всё сводится к тому, что одни русские убивают других русских, потому что у них нет согласия относительно того, как убивать украинцев. Что это говорит о современной России?
Константин Эггерт: Это только дополняет картину — наблюдается серьёзный моральный кризис внутри российского общества. Моральный кризис, который, боюсь, может привести к тому, что российское общество уже никогда не сможет подняться и сделать что-то хорошее для своей страны. Оно не за Путина, оно не против Путина, для него нормально, когда убивают людей, пока их лично это не коснётся. Для него нормально, когда вооружённые банды захватывают города, а затем отступают.
Это общество, в котором граждане составляют меньшинство. А это значит, что, кто бы ни находился в Кремле, он или она сможет навязать обществу практически любой свой личный выбор. И есть очень большая вероятность, что общество просто примет его. Это главная проблема. Это не столько вопрос оружия или демографии, какими бы важными эти темы ни были. Это вопрос общества, которое подчиняется практически любому приказу сверху. Кто-то с радостью, кто-то неохотно, кто-то хочет просто отгородиться от реальности и делал это довольно успешно до недавнего времени. Таким образом, любые изменения, которые могут произойти в таких обстоятельствах, определённо будут вызваны борьбой внутри элит, а не какой-то народно-демократической революцией. И, как мне кажется, это та перспектива, с которой мы столкнёмся в ближайшие недели и месяцы.
КОММЕНТАРИИ