Накануне саммита "Восточного партнерства" в Вильнюсе бывший министр иностранных дел Чехии и глава чешской партии "ТОП 09" Карел Шварценберг поделился своими мыслями о сотрудничестве Европейского союза с шестью странами бывшего СССР. В интервью редактору Украинской службы нашей радиостанции Оксане Пеленской чешский политик отметил важность темы европейской интеграции Украины.
– Как вы оцениваете решение Киева отказаться от подписания соглашения об ассоциации с Европейским союзом?
– Я думаю, что в Киеве была очень жестокая борьба. Страны региона из соображений конкуренции не желают отпустить Украину в ЕС. Некоторые из них находятся под сильным влиянием России. Я считаю это трагедией для Украины.
– Некоторые украинские политики считают, что решение о подписании соглашения о более глубоком сотрудничестве с ЕС не может зависеть от судьбы одного единственного человека – Юлии Тимошенко. Какова ваша точка зрения?
– Я с пониманием отношусь к такому мнению. Однако у каждого сообщества, будь то Европейский союз или общество игроков в кегли, есть свой устав. И, если вы хотите стать членом этого сообщества, необходимо соблюдать устав. Но Украина хочет других правил, более выгодных, чем для других стран. А этого никогда не произойдет. Мы все обязаны были выполнить условия вступления, и это касается в той же степени Украины.
– Украина, по крайней мере на данном этапе, отказалась от подписания договора. Ранее это сделала Армения. Имеет ли тогда смысл весь проект "Восточного партнерства"?
– Да, ситуация очень сложная, но я всегда буду сторонником того, чтобы диалог с Украиной продолжался в будущем.
– Как вы оцениваете результаты программы "Восточное партнерство" за годы ее работы с момента создания в 2008 году?
– Как всегда бывает в таких случаях, результаты смешанные. Редко когда удается достигнуть исключительно успеха. Мы, конечно, достигли прогресса в Молдавии. В Грузии удалось добиться демократического перехода властных полномочий, чего в этой стране ранее не было. К власти в Грузии пришла оппозиция, старая партия власти уступила ей место, президент сложил с себя полномочия после окончания его срока, не было никакого кровопролития, все прошло демократическим путем. Грузия сделала много важных шагов, если сравнить с тем, что там происходило в 90-х годах. Теперь об Армении и Азербайджане. В Армении ситуация незначительно улучшилась, в первую очередь в экономической области. Если принять во внимание территориальное расположение этой страны, видно, что у армянских политиков есть определенные ограничения по интеграции в ЕС. И мы все это хорошо понимаем. Азербайджан за эти годы стал богатым государством. Однако, к сожалению, не наблюдаются улучшения в области демократии.
– Вы недавно довольно критически отзывались о режиме в Азербайджане.
– Я не был критичен, я просто сказал правду. Это очень важная страна, однако в ней очень ограничены возможности улучшения ситуации с правами человека и в области демократических процессов. Хотя ни в одной из названных мной стран ситуацию нельзя назвать идеальной.
– А как обстоят дела в других странах – участницах "Восточного партнерства"?
– С Белоруссией отношения не складываются. Я говорю это с сожалением. С Украиной отношения нестабильные: сначала нам удается сделать шаг вперед, но за этим следуют два шага назад. Эта страна, как мне кажется, все еще находится в поисках собственной идентичности. И события последних дней тому свидетельство. Эта страна в определенной степени разделена. Не удалось добиться принятия законов, которые позволили бы Украине вступить в Европейский союз. Речь не идет о каком-то принуждении Украины (это мнение распространено в обществе), речь идет об обычных условиях, которые выполняет каждая страна, желающая стать частью Евросоюза. Этим путем шли Чехия, Венгрия, другие страны. Выполнение определенных условий касается каждого государства, которое стало членом ЕС, и Украина не является исключением. К этому добавляется значительное, подчеркну, значительное давление со стороны России, стремящейся воспрепятствовать сближению Киева и Брюсселя. Россия стремится вовлечь страны "Восточного партнерства" в Таможенный союз, который включает в себя кроме России Белоруссию и Казахстан. Но я считаю вступление в этот союз ошибкой. И в экономическом, и в политическом смысле. Конечно, российский рынок огромен, конечно, он предлагает большие возможности, которые используют и чешские предприятия. Однако современным технологиям, современным стандартам управления компаниями можно научиться на Западе, а не на Востоке. И, если посмотреть на разницу в развитии Российской Федерации и стран Европейского союза, то стоит признать, что странам "Восточного партнерства" выгоднее присоединиться к ЕС.
– У Чешской Республики 8 лет ушло на процедуру вступления в Евросоюз. Как вы убеждали граждан своей страны выдержать столь длительный период подготовки?
– Я говорил две вещи и продолжаю повторять их всем правительствам и политикам, с которыми встречаюсь. Чехия тоже не сразу была готова вступить в ЕС, и у нас этот процесс занял несколько лет. Иногда все это было очень утомительным. Но оно того стоило. Когда я смотрю на экономические показатели Чехии до и после вступления в ЕС, на объемы инвестиций и т. д., выгодность сделанного шага очевидна. Быть полноправным членом самого крупного экономического союза в мире все-таки что-то да значит. Хочу отметить, что иностранные инвестиции полились в нашу страну только тогда, когда инвесторы убедились в наших намерениях. Нет в мире ничего более трусливого, чем деньги. Таким образом, мы зарегистрировали первую существенную волну инвестиций после вступления в НАТО, а вторую – после вступления в ЕС. Обе эти волны важны. Первая была связана с ликвидацией непосредственной военной угрозы, а вторая – с тем, что инвесторы поняли: в Чехии теперь действуют правила Европейского союза, правила цивилизованных стран, обеспечивающих стабилизацию экономической жизни. Многие компании мира расценивают это как преимущество.
