«Намеки» Москвы, «беспозвоночность» Нур-Султана. Досым Сатпаев — о внешнеполитических вызовах

Министр иностранных дел России Сергей Лавров на брифинге в Нур-Султане после встречи с главой казахстанского МИД Мухтаром Тлеуберди 8 апреля обрушился с очередной порцией критики в адрес США, назвав Вашингтон «ненадежным партнером» и обвинив в проведении «тупиковой, даже тупой линии» в отношении Москвы.

«Мы должны полагаться на себя, потому что ни США, ни их союзники не являются надежными партнерами. В ключевых для жизнеобеспечения государства областях мы не можем полагаться на их настроения и на то, с какой ноги они встают с утра», — заявил Лавров.

Визит Лаврова в Казахстан пришелся на момент острой конфронтации между Западом и Москвой: Россия перебрасывает войска к границе с Украиной и в аннексированный Крым. Киев, Брюссель и Вашингтон выражают обеспокоенность по поводу возможной эскалации ситуации в Донбассе.

Казахстанские госорганы выдали скупую информацию о визите Лаврова, не отразив в сообщениях антизападную риторику российского чиновника. МИД Казахстана заявил, глава ведомства Мухтар Тлеуберди назвал Россию важнейшим геополитическим приоритетом во внешней политике для Казахстана и сказал, что «в двусторонних отношениях отсутствуют неразрешенные вопросы».

В интервью Азаттыку политолог Досым Сатпаев рассуждает о том, как реагирует и как будет действовать руководство Казахстана на усиление трений между Москвой и Западом и что означает для центральноазиатской страны новый виток конфронтации.

Азаттык: Заявление Сергея Лаврова в Нур-Султане — что это было? Месседж и Западу, и своим сателлитам?

Досым Сатпаев: Заявление Лаврова укладывается в идеологическую концепцию «Эпоха 14+», которую Вячеслав Сурков озвучил еще в 2018 году (в то время он был советником президента России. — Ред.) , со ссылкой на события 2014 года в связи с аннексией Крыма. По мнению Суркова, после этих событий Россия попадет в геополитическое одиночество и в этом плане страна должна опираться на двух своих союзников — армию и флот. Кроме того, сейчас падают рейтинги Путина, и это настораживает российские власти, учитывая то, что Россия сейчас находится не в очень хороших условиях в плане социально-экономического развития. Начинают звучать и какие-то мобилизационные лозунги, что «мы опять в окружении врагов и нам необходимо объединиться вокруг лидера». Я думаю, что этот посыл и озвучивается в том числе и устами Лаврова, а получателем месседжа является в первую очередь внутриполитическая, внутрироссийская аудитория.

Важно отметить, что Россия воспринимает страны, которые входят в ЕАЭС (Евразийский экономический союз, в котором, кроме России и Казахстана, состоят Армения, Беларусь и Кыргызстан. — Ред.) и в ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности, члены: Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан. — Ред.), не как равноправных союзников, а как сателлитов. Поэтому Россия будет очень негативно воспринимать любые попытки сотрудничества с Западом своих так называемых партнеров в этих региональных объединениях, как попытку играть в двойную игру.

Также стоит учесть, что Казахстан является сторонником многовекторной внешней политики, а страны Европейского союза в течение многих лет являются одними из важных торговых партнеров и основными покупателями казахстанской нефти. Поэтому для Казахстана отношения с Европейским союзом — один из приоритетов. С точки зрения экономического сотрудничества Европейский союз — такой же важный партнер для Казахстана, как Китай и Россия.

ОСТОРОЖНОСТЬ АКОРДЫ, ВНЕШНИЕ ИГРОКИ

Азаттык: Информацию о встрече Лаврова и Тлеуберди разместили Акорда и МИД Казахстана. Они выдали политически прилизанные тексты, в которых говорится об обсуждении двустороннего сотрудничества, углублении интеграции. Никаких трений, судя по текстам, не было. Так ли это на самом деле? И о чем такая риторика говорит?

Политолог Досым Сатпаев.

Досым Сатпаев: Я здесь вижу определенные отличия того, какую внешнеполитическую модель воспринимает «библиотека» (канцелярия бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, сохраняющего широкие полномочия после отставки. — Ред.) и какую — Акорда. Если речь идет о Назарбаеве, то в последние годы, несмотря на официальную многовекторную политику и активную поддержку сотрудничества с другими странами, мы видели очень тесную попытку всё больше слиться с Россией — от создания ЕАЭС до активного взаимоотношения по многим внешнеполитическим вопросам. Плюс критика Назарбаевым Запада, которая, кстати, в последние годы тоже усилилась.

Теперь посмотрим на Акорду. Токаев, как дипломат, старается быть более осторожен в своих выражениях и пытается проявить гибкость в отношениях с крупными геополитическими игроками. Но при этом Токаев отмечается и критическими замечаниями. Например, выступая против принятия стратегии развития ЕАЭС на ближайшие годы, он заявил о том, что там не учитываются интересы Казахстана. Или в феврале этого года на встрече премьер-министров стран ЕАЭС в Алматы, где казахстанская сторона также сделала довольно жесткие заявления по поводу того, что ЕАЭС стал в определенных направлениях ущемлять интересы Казахстана. Всё это говорит о том, что в Акорде начинают понимать, что конфронтационная внешняя политика России создает проблемы для Казахстана.

Даже последняя резолюция Европарламента на самом деле была связана не только с реальными внутренними политическими провалами в стране при Токаеве. Многие разочаровались в его обещаниях провести политические реформы. Жесткая резолюция Европарламента по отношению к Казахстану возникла в том числе и на фоне конфронтации Запада с Россией и Беларусью. Выходит, что мы тоже попали под горячую руку, потому что в этом плане Казахстан для Европы не сильно отличается от России и Беларуси.

Глава МИД России Сергей Лавров и президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Нур-Султан, 8 апреля 2021 года.

Азаттык: Лавров прибыл в Казахстан через неделю после онлайн-саммита глав тюркоязычных государств, в котором участвовали лидеры четырех государств Центральной Азии, Азербайджана и Турции. Некоторые видят в этом саммите попытки Турции увеличить влияние в Центрально-Азиатском регионе вслед за усилением роли на Кавказе — после войны в Нагорном Карабахе осенью прошлого года — и говорят, что такой поворот не устроит Россию и Китай, ключевых игроков в регионе. Можно ли говорить о том, что Лавров прибыл, чтобы услышать заверения в лояльности?

Досым Сатпаев: Тут нужно четко разделять дипломатические реверансы и реальную политику. Тот же самый Токаев на встрече стран тюркоязычного пространства сам сделал несколько интересных предложений по поводу более активного экономического сотрудничества и усиления взаимодействия этих стран в разных направлениях. Казахстан не был там пассивным участником, даже сам инициировал определенные проекты, в том числе предложение рассмотреть Туркестан в качестве столицы тюркоязычного мира.

На данный момент с точки зрения экономического сотрудничества Турция выгодна возможностью выхода на большой турецкий и даже мировой рынки, особенно с учетом того, что Азербайджан контролирует сейчас тот самый транспортный маршрут через Нагорный Карабах, который по сути сократил путь выхода на Турцию. Тем более что Казахстан в рамках [китайского] проекта «Один пояс — один путь» активно пытается эксплуатировать маршрут в Турцию через Каспий и Азербайджан.

С точки зрения политического сотрудничества Турция выгодна как некий политический противовес России и Китаю. Дверь в Европу Турции закрыта, отношения с Россией тоже не очень стабильные, у нее довольно сильная конкуренция с Ираном и Саудовской Аравией в мусульманском мире. Поэтому Турция сейчас всеми силами пытается прийти в регионы, где она может иметь более-менее лояльных к себе партнеров, включая Центральную Азию.

«ТРЕВОЖНЫЙ ЗНАК ДЛЯ КАЗАХСТАНА»

Азаттык: Может ли ухудшение отношений между Россией и Западом привести к росту давления России на Казахстан? Если да, то в какой форме может выражаться это давление?

Досым Сатпапев: По мере усиления конфронтации России с Западом участились провокационные заявления российских политиков. Например, последние заявления Мединского, бывшего министра культуры, по поводу российских территорий, которые, по его мнению, странным образом оказались в Украине, Беларуси и Казахстане. Опять же, эти провокационные заявления, которые звучат, неофициально, определяются именно тем, как думают в Кремле.

Я думаю, что пока Россия только намекает Казахстану и другим странам постсоветского пространства на то, что если она будет воспринимать их политику враждебно, то у нее будут свои инструменты для наказания. По сути, против Казахстана Россия уже ведет информационную войну, пока что неполноценную. Но мы видим, какие мощные наезды со стороны некоторых российских СМИ ведутся против латинизации, по поводу переселения казахов с юга страны на север, касательного того, что если Казахстан не будет с Россией, то превратится в вассала Китая.

Повторю, что всё это делается не спонтанно — это начало информационной обработки. И я это рассматриваю как очень тревожный знак для Казахстана, потому что, какую бы сферу мы ни взяли — информационную, экономическую, политическую, военную, ни в одном из этих сегментов Казахстан не может эффективно противодействовать гибридным атакам со стороны России, если те вдруг произойдут в более масштабном формате.

Дипломатическую гибкость не нужно путать с дипломатической беспозвоночностью. И когда эта беспозвоночность постоянно демонстрируется во внешней политике, когда даже на провокационные заявления российских политиков наша сторона постоянно пытается сохранить более-менее пристойную мину при явно плохой игре, — это дает повод России думать, что в Казахстане не готовы защищать свой суверенитет, и разочаровывает многих казахстанцев, потому что речь идет о территориальной целостности страны.

Азаттык: Можно ли сейчас говорить о том, что экономика союзников России, в том числе и Казахстана, несет на себе бремя военных и геополитических амбиций Москвы, особенно сейчас, на фоне ослабления и тенге, и рубля?

Досым Сатпаев: Сейчас мы видим серьезное падение курса национальной валюты Казахстана несмотря на то, что цена на нефть не маленькая (а стоимость сырьевых ресурсов поддерживает курс нацвалюты). Но мы настолько сильно привязаны к российскому рублю, что любая ситуация с российской национальной валютой автоматически бьет по Казахстану. Казахстан стал заложником российского рубля с точки зрения финансовых рисков. И даже в этом плане мы начинаем испытывать определенные издержки от конфронтационной политики России. От того, что Запад собирается ужесточить санкции.

Кроме того, основные потоки экспорта казахстанской нефти идут через Каспийский трубопроводный консорциум, где Россия играет ключевую роль с точки зрения доступа казахстанского сырья на мировые рынки. Другие маршруты существуют, конечно, но они не могут работать с казахстанским сырьем в таких объемах. Поэтому в проблемных условиях Россия может оказать давление на Казахстан именно в этой точке. Но опять же, если это произойдет, тогда уже можно говорить о начале прямой конфронтации Казахстана и России, потому что для Казахстана именно экспорт энергоресурсов является ключевым фактором определенной экономической стабильности. И если Россия будет здесь создавать препятствия для Казахстана, то это можно воспринимать как начало экономической войны.