ИСТОРИЯ № 1. ГРУСТНАЯ
37-летний предприниматель Вячеслав Воликов держит небольшой бутик в одном из оживленных районов старого центра Нур-Султана. Воликов зарабатывает на жизнь, предоставляя услуги полиграфии: печатает визитные карточки, фото и баннеры.
Помещение в десять квадратных метров предприниматель арендует и делит вместе со своим партнером, который торгует цветами. До карантина бизнес Вячеслава был в деловом районе — на левом берегу, но из-за ограничений во время карантина он был вынужден закрыть точку. Сейчас пытается начать бизнес заново.
Вячеслав Воликов.
— Начался карантин. Заказы прекратились. За аренду нечем было платить. Два месяца сидели без денег, и пришлось закрыться. Я полностью обанкротился, — вспоминает Вячеслав Воликов.
Индивидуальным предпринимателям, как Воликов, правительство разрешило работать с 10 утра до 18 часов. За несколько минут до закрытия в бутик заходят девушка и парень. Первая за 100 тенге распечатывает текст, второй — за 400 фото. Если раньше Воликов мог отказать клиентам, дорожа своим временем, то сейчас каждый посетитель на вес золота, и Вячеслав терпеливо обслуживает посетителей.
— Покупателей стало меньше на треть. Но с каждым днем клиентов становится больше. Чтобы полностью восстановиться, по моим подсчетам, мне нужен как минимум год, — говорит Вячеслав.
Воликов дважды подавал заявку на получение государственной помощи — 42 500 тенге.
— Оба раза отказали. Без объяснения причин. Просил отсрочку по кредиту у банка, но неожиданно стал платить больше, — недоумевает предприниматель.
Воликов по-прежнему надеется, что государство ему поможет, иначе, говорит, он не выдержит второй волны эпидемии осенью, которая уже кажется неизбежной.
ИСТОРИЯ № 2. РАДУЖНАЯ
Нурхан Жумабеков, владелец швейной фабрики из города Абай в Карагандинской области. На производстве занято чуть больше 100 человек.
Нурхан Жумабеков.
— Мы сейчас хорошо идем. Раньше почти вся одежда поставлялась из Китая, России, Узбекистана, а сейчас границы закрыты. Покупатели волей-неволей вынуждены обращаться к местным. Заказы увеличились. Государство даже начало заказывать. Возможно, это случилось из-за того, что мы шьем быстро, качественно и недорого, — рассказывает Нурхан Жумабеков.
Нурхан Жумабеков начинал бизнес в 2014 году с небольшого швейного цеха. В прошлом году предприниматель за собственный счет частично восстановил некогда знаменитую в стране Абайскую швейную фабрику. Предприятие специализируется на пошиве спецодежды.
— Мои заказчики — в основном частные строительные и производственные компании. Сейчас шьем маски и защитные костюмы для врачей. Мы работаем, потому что отрасль такая. В такие моменты, как сейчас, наверное, производители продуктов питания, лекарств и одежды не должны переставать работать. Всем нужно кушать, одеваться и лекарства принимать. Нынешний поток заказов я по-другому объяснить не могу, — говорит Нурхан Жумабеков.
По словам предпринимателя, цех смог продержаться благодаря заказам крупных предприятий.
В ближайшее время тяжело придется и Вячеславу Воликову, который пытается поднять бизнес с нуля, и Нурхану Жумабекову, которого не коснулся коронакризис благодаря медицинским заказам. Рассказываем почему.
«ВВП МОЖЕТ УПАСТЬ ДО 30 ПРОЦЕНТОВ»
Экономист Мухтар Тайжан предрекает тотальное ухудшение положения бизнеса, рядовых граждан, бюджета страны и экономики в целом.
— ВВП может уменьшиться как минимум на 30 процентов (за семь месяцев ВВП Казахстана снизился на 2,9 процента. — Ред.). С одной стороны, упадет внутренний спрос, с другой — мировые цены на нефть тоже падают. Цена 40 долларов за баррель для Казахстана — это ноль пользы. В стране очень высокая себестоимость нефтепроизводства, — прогнозирует Тайжан.
Тайжан уверен, что бизнес в стране находится на грани банкротства.
Мухтар Тайжан.
— Последние два месяца я нахожусь в Алматы. Встречаюсь с разными бизнесменами, наблюдаю за знакомыми и вижу, что бизнес у многих находится на грани банкротства. Чтобы выйти из этого положения, властям необходимо провести политические и экономические реформы. Тогда можно надеяться на позитивные изменения в стране, — резюмирует Мухтар Тайжан.
«НЕПЛОХО ЖИВЕТСЯ ТЕМ, КТО СИДИТ НА БЮДЖЕТНЫХ КОНТРАКТАХ»
Вводя режим чрезвычайного положения в середине марта, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что на поддержку бизнеса власти выделят не менее 300 миллиардов тенге.
В конце апреля Токаев сообщил, что более 1,6 миллиона граждан и 11,5 тысячи субъектов МСБ получили отсрочку по выплатам займов и кредитов на общую сумму более 360 миллиардов тенге.
— Малый и средний бизнес сегодня находится в сложном положении. Если мы сегодня не поможем ему выстоять, о восстановлении экономики страны не может быть и речи, — говорил президент.
Но малый бизнес говорит, что помощи не заметил.
Юрий Пааль.
— Большинство предпринимателей вообще не ощутили на себе поддержки государства, кроме тех, кому торговые центры «простили» аренду. Отрасль на грани исчезновения, — говорит глава Ассоциации ресторанного бизнеса Казахстана из Алматы Юрий Пааль, объединяющей около 300 предпринимателей.
Пааль говорит, что рынок потерял примерно 60 процентов. Остальные выживают.
— Если в ближайшее время не будет никакой помощи со стороны властей, мы и эти 30 потеряем, — уверен глава ассоциации.
Десяти процентам кафе и ресторанов, говорит Пааль, живется неплохо. Но это в основном те заведения, которые сидят на бюджетных контрактах или являются представительствами крупных международных сетей.
— Налоги, штрафы или закрытие бизнеса — это три варианта, которые предлагает нам сейчас государство. Иных путей и диалогов у нас нет, — говорит глава ассоциации.
«ПОМОЩЬ ДЛЯ МСБ УШЛА "СИСТЕМООБРАЗУЮЩИМ ПРЕДПРИЯТИЯМ"»
Власти много говорили о помощи МСБ, но в итоге эту помощь получили так называемые системообразующие предприятия, считает экономист Айман Турсынкан, директор форсайтингового агентства Eximar.
По словам Айман Турсынкан, власти обещали:
- отменить корпоративный подоходный налог;
- отменить имущественный налог для субъектов МСБ сроком до 31 декабря 2020 года;
- предоставить отсрочки по налоговой задолженности;
- увеличить ассигнования по программе финансирования через агробизнес;
- увеличить суммы льготных займов под 6 процентов годовых как на оборотный капитал, так и на создание новых производств;
- увеличить суммы ассигнований сначала до 650 миллиардов тенге, потом — до триллиона тенге по программе «Экономика простых вещей»;
- открыть кредитование под 6 процентов годовых сроком от 7 до 10 лет на создание новых производство или на расширение действующих.
Айман Турсынкан.
— Однако, когда принимали комплексный план, там было указано, что да, средства выделяются, но на них претендуют не только МСБ, а в первую очередь крупный бизнес. Помните, скандал со списком «системообразующих предприятий» (после протеста в обществе правительство отказалось от идеи создать перечень «системообразующих предприятий», вместо них ввели «приоритетные отрасли экономики», куда вошли вышеназванные предприятия тоже. — Ред.). У меня создалось впечатление, что больше средств, о которых говорил Токаев как о помощи МСБ, было использовано для помощи таким крупным предприятиям, — говорит Айман Турсынкан. — Получается, что государство под лозунгом помощи МСБ берет деньги из бюджета, но на самом деле эти средства используются для крупного бизнеса. То есть МСБ не было оказано помощи и поддержки. Можно сказать, что МСБ — умер.
СЛОВА БИЗНЕСМЕНОВ НЕ БЬЮТСЯ С ОТЧЕТОМ МИНИСТЕРСТВА НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
О том, что дела плохи не только у людей и бизнеса, но и у государства в целом, говорит тот факт, что в бюджете Казахстана «значительно увеличился дефицит».
— Проект [трехлетнего] республиканского бюджета предусматривает значительное увеличение дефицита государственного бюджета и объема трансфертов из Национального фонда. В результате, согласно прогнозу, к концу 2023 года средства Нацфонда составят 30,8 процента ВВП, приблизившись к уровню неснижаемого остатка — 30 процентов от ВВП. Необходимо будет принять меры для поддержания сберегательной функции Национального фонда и снижения нефтяного дефицита, — сказал председатель Национального банка Ерболат Досаев на заседании правительства 25 августа.
К слову, Нацфонд создавался 20 лет назад как фонд будущих поколений, однако правительству перманентно приходится обращаться в фонд, чтобы закрыть дефицит бюджета. В ближайшие три года из Нацфонда заберут еще восемь триллионов тенге.
Слова бизнесменов и экономистов не бьются с отчетом министра национальной экономики Казахстана Руслана Даленова. Судя по его докладу, за прошедшие семь месяцев производство услуг сократилось всего на 6,2 процента, а производство товаров даже выросло — на 2,1 процента.
Оптимистичными выглядят и цифры комитета по статистике. По данным ведомства на 1 июля 2020 года, процент новых предприятий, создаваемых МСБ, уменьшился на 1,2 процента, а количество действующих ИП снизилось всего на один процент.
«МЕРЫ ПРАВИТЕЛЬСТВА БЫЛИ ПРИЗВАНЫ ЗАМЕДЛИТЬ ПАДЕНИЕ ЭКОНОМИКИ, А НЕ РЕШИТЬ ВСЕ ЕЕ ПРОБЛЕМЫ»
Правительство приняло адекватные меры поддержки бизнеса, считает директор общественного фонда Financial Freedom финансист Расул Рысмамбетов.
Расул Рысмамбетов.
— Принимая во внимание, что кризис у нас начался задолго до пандемии и карантина из-за диспропорции структуры экономики в сторону недропользования, меры были нормальные. У нас тут совокупность двух кризисов — долгосрочный, уже не первый год, и краткосрочный, острый период пандемии. Решение сложностей в нашей экономике не может быть краткосрочным, поэтому, думаю, правительство понимает, что меры, предпринятые во время карантина, — это замедление падения экономики, а не решение всех ее проблем, — считает Расул Рысмамбетов.
Рысмамбетов уверен, что бизнес, будь то малый или крупный, страдает «как от в целом снижения деловой активности уже не первый год, так и в нынешний острый период».
— Больше всего пострадали торговля, транспорт и логистика. Любопытно, что при большом объеме импорта в торговле сокращение активности в отрасли дало временную передышку курсу тенге. Закрытие границ тоже благотворно повлияло, потому что казахстанцы перестали активно закупать доллары. Однако это временная передышка, со снятием карантинных мер давление на бизнес усилится. Процентные ставки по кредитам, снижение активности покупателей — всё это усугубит кризис для МСБ, — прогнозирует финансист.
В этих условиях для предпринимателей, по его мнению, наиболее логичный выход — идти в Интернет и срочно перенимать опыт стран, где быстрее приспособились к карантину.
— Однако есть виды бизнеса, которые невозможно приспособить к карантину, — спортзалы, салоны красоты, большие торговые центры. К сожалению, часть бизнеса закроется и не сможет восстановиться, однако поэтому государство обращает внимание на МСБ, потому что малый и средний бизнес может или быстро восстанавливаться, или замещаться конкурентами. Есть опасения, что торговля сократиться на 15–20 процентов, что повлечет снижение ВВП. В масштабе экономики это печально, но не трагично, — считает Рысмамбетов.
ОПРОС НПП: КАЖДЫЙ ЧЕТВЕРТЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ ОТМЕТИЛ ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ ДОХОДОВ
Национальная палата предпринимателей «Атамекен» в июле текущего года проводила опрос, который охватил свыше 41 тысячи субъектов бизнеса в пострадавших отраслях. Каждый четвертый предприниматель отметил полное отсутствие доходов, 12 процентов предпринимателей указали на «высокую вероятность закрытия бизнеса и сокращения работников».
Предприниматели пишут в НПП и бизнес-омбудсмену и просят содействовать в продлении отсрочки по уплате налогов и социальных платежей. По их мнению, действующие положения налогового законодательства в части обязательного предоставления залога имущества и банковской гарантии «не соответствуют возможностям бизнеса в текущих экономических реалиях».
Рустам Журсунов.
— В ближайшее время ожидаем принятия положительного решения по продлению неначисления арендных платежей арендаторам госимущества и имущества субъектов квазигосударственного сектора до конца текущего года. Необходимо приостановить меры принудительного взыскания налоговыми органами до момента полного урегулирования ситуации по коронавирусу, а также предусмотреть дополнительную отсрочку для субъектов МСБ, — поделился рекомендациями уполномоченный по защите прав предпринимателей Казахстана Рустам Журсунов в конце августа.
Бизнес-омбудсмен не склонен драматизировать ситуацию, в которой оказался отечественный бизнес.
— По некоторым оценкам, до 30 процентов бизнеса может уйти. Понятно, что кто-то в большей степени, кто-то в меньшей степени был готов. Это жизнь. Но я не особо верю этим цифрам. Сколько бизнеса уйдет, сколько останется — это будет зависеть от многих факторов: насколько сжался спрос, насколько сами люди начнут выходить из кризиса, — сообщил в ответе на запрос Рустам Журсунов.
Во время «послания народу» президент Касым-Жомарт Токаев действительно «поручил» приостановить до конца года начисление платы за аренду для МСБ (касается, только если вы арендуете недвижимость у госоргана или в квазигоссекторе). Президент сказал, что «ситуация всё еще сложная», и также «поручил» продлить действие программы Нацбанка по пополнению оборотных средств для МСБ «в наиболее пострадавших секторах». Он сказал, что на эти цели «следует» дополнительно предусмотреть 200 миллиардов тенге.
«В порядке дополнительной помощи малому и среднему бизнесу поручаю обеспечить государственное субсидирование процентных ставок до шести процентов годовых по всем действующим кредитам МСБ в пострадавших секторах экономики», — сообщил Токаев.
Согласно последнему докладу Всемирного банка «Преодолевая кризис», экономические последствия COVID-19 «стали крупнейшими для экономики Казахстана за последние почти два десятилетия и уже оказывают существенное негативное влияние на ее рост».
В докладе сообщается, что «затянувшийся кризис может привести к росту бедности в 2020 году с прогнозируемых 8,3 до 12,7 процента, что соответствует более 800 тысячам человек». Правительству рекомендуется «провести перераспределение ресурсов из некоторых госпрограмм в пользу мер по повышению доступа к образованию и здравоохранению и их качества, а также временной поддержки работников и работодателей».