ТРАГЕДИЯ НА «СЕВЕРНОЙ»
25 февраля у шахтера Михаила Момота был выходной. Около трех часов дня, когда он вернулся домой из магазина, он увидел, как машины МЧС неслись к шахте «Северная». Без промедления он помчался туда же и до трех часов ночи помогал спасателям в поисках шахтеров, пропавших после взрывов на шахте. Старший брат Михаила Константин оказался в их числе. В результате спасательных работ к концу дня удалось вытащить 80 шахтеров. Были найдены тела четырех шахтеров, а 26 по-прежнему числились пропавшими без вести.
В тот день Евгений Гуренко работал в шахте. В 2 часа 15 минут отключился свет. Такое на шахте «Северная» случалось часто — при уровне метана в 1,3 процента должен отключиться конвейер, срезающий уголь, и выключиться электричество — во избежание искры, которая может привести к взрыву. Шахтер связался со своим начальником на поверхности, который сказал ему, что электричество отключилось по всей шахте. Случилось что-то серьезное.
Евгений Гуренко начал выбираться на поверхность. По пути ему встретились двое начальников, которые, наоборот, шли вглубь — проверить, что случилось. Когда он поднимался на поверхность в подъемной клети, он почувствовал мощный взрыв. Позднее он узнал, что тех двоих начальников разорвало взрывом метана.
Спасательные работы по поиску 26 пропавших шахтеров продолжались еще более двух дней. Хотя о них ничего не было известно, оставалась надежда, что они могли выжить. Обстановка в шахте, тем не менее, становилась всё более опасной. Уровень метана превысил все допустимые нормы, а взрывы привели к глубинным пожарам. Руководство шахты и сотрудники МЧС обсуждали, не было ли слишком опасным продолжать спасательные работы. 28 февраля в шахте прогремел третий взрыв, унесший жизни шестерых спасателей. Операцию прервали. Несколько дней спустя пропавшие рабочие были объявлены погибшими. Было принято решение затопить шахту, чтобы потушить огонь и предотвратить обвалы.
ОСИРОТЕВШИЕ СЕМЬИ
41-летний Константин Момот, брат Михаила Момота, оказался в числе шахтеров, объявленных погибшими: предполагается, что он находился в эпицентре взрыва. Его вдова Светлана Момот живет в двухкомнатной квартире на окраине Воркуты с двумя дочерьми — 16-летней Алиной и шестилетней Настей. У Константина остались еще два сына от первого брака, проживающие в Восточной Украине. Несколько месяцев назад Константин стал дедушкой.
Светлана не плачет, хотя глаза и красные, и готова говорить о погибшем муже. Она говорит, что он очень любил рыбачить и собирать грибы. Светлана рассказывает, что Константин также любил готовить и завел огромный аквариум на 300 литров. «Приходил с работы и вместо телевизора глядел в свой подводный мир», — рассказывает Светлана.
Константин работал на шахте «Северная» с 1993 года. До пенсии в 45 лет ему оставалось четыре года. Он хотел купить дом в Белгородской области, чтобы быть поближе к родителям и подальше от суровых зим и угольной пыли Воркуты. Светлана говорит, что незадолго до трагедии Константин говорил о проблеме метана — видимо, это активно обсуждалось в коллективе, однако рабочие продолжали выходить на работу по решению руководства.
«ПРИРОДНЫЕ АНОМАЛИИ»?
Многие из согласившихся побеседовать с Азаттыком шахтеров говорили о хронической проблеме превышения допустимых уровней концентрации метана на шахте. Однако тем, кто жаловался, руководство просто предлагало уволиться, рассказывают они.
Назим Гаджиев рассказывает, что по правилам конвейер должен отключаться при уровне метана в 1,3 процента, однако он продолжал работать, даже когда индикаторы показывали два процента метана или более. По его словам, если бы детекторы были расположены под потолком, где скапливается метан, весящий меньше, чем воздух, то иногда они бы показывали даже 99 процентов.
Александр Проскуряков сказал «Новой газете», что 11 февраля его личный детектор метана показывал пять процентов. Конвейер отключился, когда главный детектор достиг отметки в 3,8 процента. Однако в интервью Азаттыку несколько дней спустя шахтер сказал, что не может больше обсуждать эту проблему: «Я сейчас в Следственном комитете. И я больше не буду говорить. Ну вы меня понимаете… Извините».
По словам шахтеров, после трагедии сотрудники Следственного комитета не перестают проводить обыски и изымать документы. По официальной версии, взрыв произошел в связи с «природными аномалиями», однако большинство шахтеров, которые согласились на интервью, говорили, что правила безопасности не всегда соблюдались. «Горный инженер, директор, начальник участка, зам. начальника участка, — перечисляет Назим Гаджиев тех, кто должен был следить за безопасностью и кого, по его мнению, нужно привлечь к ответственности. — Аномалии? Я 28 лет проработал под землей — я не понимаю, что это такое!»
СУРОВЫЙ ГОРОД
Теоретически в Воркуте есть два шахтерских профсоюза, однако шахтеры говорят, что понятия не имеют, чем занимаются профсоюзы. Процесс затопления и восстановления шахты «Северная» может занять до двух лет, что вызывает большое беспокойство почти тысячи шахтеров, которые на ней работают. Компания уверила шахтеров, что передислоцирует их на другие шахты, однако шахтеры не очень этому верят.
Воркута — суровое место выше Полярного круга, где проживает почти 70 тысяч человек, почти полностью зависящее от угольной промышленности. Город был заложен в 1932 году как один из самых печально известных лагерей в сталинской системе ГУЛАГ. Из первой группы в полторы тысячи заключенных, отправленных в Воркуту, первую зиму пережили только 54 человека.
Сейчас на шахте продолжают работать дети первых шахтеров. В январе в городе зажгли огромную красную звезду как знак того, что шахты выполнили план на 2015 год. На шахте «Северная» было добыто четверть всего угля, извлеченного головной компанией «Северсталь». Сейчас звезда погасла, а вместо нее перед администрацией шахты возвели большой деревянный крест. Рядом с ним висят фотографии погибших шахтеров, люди завалили его цветами, замерзающими на морозе.
На одной из фотографий — 28-летний Виталий Нижельский. Хотя он и работал простым шахтером, заочно окончил Ухтинский государственный технический университет.
— Это моя гордость была, моя опора под старость, — говорит его отец Сергей, который сам 23 года отработал на шахте «Воркутинская». Он уволился в 2013 году, незадолго до того, как там произошел взрыв, унесший жизни 19 шахтеров. Сергей говорит, что сейчас на «Северной» произошло то же самое. Однако у него даже нет тела сына, чтобы его похоронить.
Брата Виталия Дениса могла ждать та же судьба: он работал в той же бригаде, что и Виталий. Однако четыре года назад его уволили из-за конфликта с начальством. На вопрос о том, чем теперь занимается, Денис отвечает: «Ищу работу на шахте». Иных вариантов трудоустройства в Воркуте нет.
