Анастасия Миллер — казахстанская правозащитница, которая в 2018 году поступила магистратуру университета Нотр-Дам в Индиане, а затем перешла на работу в международную неправительственную правозащитную организацию PILnet. На прошлой неделе Анастасия приняла участие в акции протеста против концерта Нурлана Сабурова в Нью-Йорке. Сабуров имеет казахстанское гражданство, однако известен как российский стендап-комик.
Сабурова начали критиковать во время его гастрольного тура по США. На концерте в Лос-Анджелесе зрители спросили комика, почему он не может публично высказаться про нападение России на Украину.
«Нурлан, почему ты съел язык и молчишь?» — выкрикнул какой-то мужчина из зрительного зала. На что комик ответил: «Так и есть, братан, у меня есть семья, вы должны понимать. Вы должны понять, что у меня тоже есть свои страхи. Вы кого из меня делаете?». А на концерте в Чикаго на сцену выбежала девушка в белом платье, испачканном красной краской, символизирующей украинских женщин, изнасилованных российскими солдатами. Когда охрана стаскивала девушку со сцены, Сабуров пошутил: «Это что, месячные?». Некоторые люди в зале встретили реплику смехом.
Слова Нурлана Сабурова возмутили многих: рядовые поклонники требовали бойкотировать концерты комика, и действительно, его выступления начали отменять. А блогер Илья Варламов посвятил Сабурову целый выпуск на YouTube, заявив, что быть вне политики — стыдно.
Пётр Троценко: Почему вы решили бойкотировать концерт Нурлана Сабурова, а не ограничились просто гневным постом в соцсетях, как это сделали многие?
Анастасия Миллер: Я понимала Нурлана Сабурова, когда он молчал и когда потом сказал, что у него семья и он боится. Но когда украинская активистка вышла на сцену в окровавленном платье, а он превратил всё в шутку, это было ужасно. Накануне я читала отчеты моих коллег из Харькова про убитых детей и про заявления об изнасилованиях, а фотографии там были такие, что их не во всех СМИ покажут. После этого я пришла к выводу, что слова Нурлана — это в какой-то степени соучастие в этих событиях. Но когда я написала об этом в Instagram'е, то получила ряд очень неприятных сообщений от наших казахстанцев. Например, мой коллега из Казахстана написал, что не понимает всей этой истерики в США по поводу выступлений Сабурова, потому что он такой и есть: гомофоб, сексист и всё время, мол, так шутит. Но одно дело, когда человек шутит про сексизм и гомофобию, и совсем другое, когда он своими шутками поддерживает войну, а другие люди тоже над этим смеются, и думают, что это нормально.
В социальных сетях я столкнулась с тем, что люди возмущены, что я не поддерживаю казахстанца: ему, бедному, и так тяжело, а мы в США его гнобим. Причем, очень задевает вот это разделение на «мы» и «вы». Я тоже горжусь своими земляками, у нас много прекрасных, замечательных людей, с которыми я общаюсь, но в данном случае я не думаю, что могу гордиться Сабуровым.
У меня был разговор с друзьями про границы в юморе, которые нельзя пересекать. Мне кажется, если человек шутит про военные преступления, значит, он их поддерживает. Тем самым словно бы говорит другим людям, что смеяться над этим — нормально. И когда я увидела, что Сабуров будет выступать в Нью-Йорке, то решила, что просто обязана туда пойти.
Пётр Троценко: Как много людей пришли бойкотировать концерт Сабурова? Я знаю, что в Нью-Йорке довольно много казахстанцев.
Анастасия Миллер: В 2019 году, когда в Алматы задержали Асю Тулесову и Бейбарыса Толымбекова за акцию «От правды не убежишь», я участвовала в акции протеста возле консульства Казахстана в Нью-Йорке, и встретила там замечательных людей, казахстанцев, с которыми продолжаю общаться до сих пор.
А в тот день я не знала, будут ли протестовать другие люди, я просто пошла, чтобы высказать свое мнение. Когда я туда пришла, там уже собралась довольно-таки большая группа протестующих. Мы стояли на пешеходной части, и организаторы концерта всё время просили дать возможность зрителям пройти в зал. А еще полиция запрещала загораживать пешеходную часть, потому что это нарушает общественный порядок. Когда я туда пришла, нужно было протиснуться через коридор из протестующих, и в этот момент я почувствовала себя очень некомфортно. Надеюсь, что люди, которые пошли на шоу Сабурова и пробирались через этот коридор, по крайней мере задумались, что они посетили концерт человека, который поддерживает российскую агрессию.
Пётр Троценко: Среди тех, кто пришел бойкотировать концерт Сабурова, в основном были выходцы из СНГ?
Анастасия Миллер: Да. Брайтон-Бич, район, где проходил концерт Сабурова, это очень русскоговорящий район. На акции протеста я слышала украинскую и русскую речь, видела азербайджанский флаг, грузинский флаг и несколько казахстанских флагов. Мне было очень приятно видеть здесь своих соотечественников. Люди, которые пришли на акцию протеста, были очень возмущены, потому что все билеты были раскуплены и зрители, судя по всему, не отказывались от концерта. Причем, билеты были достаточно дорогие — от 115 до 135 долларов. С собой я принесла плакат, с надписью, адресованной зрителям: «А вы тоже будете смеяться про изнасилования женщин и детей в Украине?»
Пётр Троценко: Вам удалось поговорить со зрителями, которые пришли выступление Сабурова?
Анастасия Миллер: Это не являлось моей целью, но я рассматривала людей, которые пришли на концерт. В основном это была молодежь до 35 лет. Встречались и люди, которым, судя по всему, было стыдно, по крайней мере, они прикрывали лица, проходя через толпу бойкотирующих. Но многие улыбались, смеялись, снимали нас на камеры и пытались неприятно шутить в адрес протестующих. Какой-то парень из числа зрителей, уж не знаю, казахстанец он или нет, сказал, что ему всё равно. Думаю, что основной целью нашей акции было донести до зрителей, что нехорошо ходить на концерт человека, допускающего такие шутки.
Когда только началась война, я ходила на Тайм-сквер, где проходил первый митинг в поддержку Украины. В эмоциональном плане акция на концерте Сабурова была намного сложнее, чем этот митинг. Наверное, потому, что на Тайм-сквер было ощущение единства: люди собираются вместе и говорят, что война — это неправильно. А на бойкоте было противостояние между теми, кто говорил, что идти на концерт Сабурова — это плохо, и теми, кто пошел на этот концерт, потому что им всё равно. А некоторые и вовсе говорили какие-то пропутинские вещи. После новостей про массовые убийства, расстрелы, изнасилования, очень тяжело видеть молодых, красивых ребят, которые считают, что развязать войну и убивать мирных жителей — это нормально.
Пётр Троценко: Вы уже несколько лет живете в США. Может ли в Штатах публичная личность, артист, не иметь собственного мнения о каких-либо трагических событиях, которые происходят в мире и косвенно касаются его страны?
Анастасия Миллер: Я думаю, что может. Здесь ведь выбрали Трампа, который говорил с трибуны полный бред, но даже у него были сторонники. Но с другой стороны, на публичного человека может обрушиться большое осуждение со стороны общества. А у нас в Казахстане, как мне кажется, соотечественнику многое могут простить только за то, что он достиг определенной известности и гастролирует по миру.
КОММЕНТАРИИ