Последствия попытки государственного переворота в Турции 15 июля продолжают ощущаться по всей стране и далеко за ее пределами. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал ответственным в попытке переворота религиозного деятеля Фетхулла Гюлена, который находится в добровольном изгнании в США.
Около 80 тысяч человек — подозреваемых в связях с движением Гюлена, которое было объявлено Турцией в 2015 году «Террористической организацией гюленистов» (ФЕТО), — были отстранены от работы в различных турецких государственных учреждениях, включая около 45 тысяч сотрудников из одного только министерства образования. По словам министра юстиции Турции Бекира Боздага, 18 тысяч человек были официально взяты под стражу, а в отношении еще шести тысяч задержанных пока идут суды.
По сообщениям мировых СМИ, с притоком десятков тысяч задержанных после попытки путча загруженность турецких тюрем еще больше возросла. Весной этого года в тюрьмах Турции находились 188 тысяч заключенных, что примерно на восемь тысяч больше положенной вместимости.
Среди задержанных около трех тысяч прокуроров и судей, что составляет чуть более 20 процентов сотрудников судебной системы Турции. Президент Эрдоган заявил, что эти аресты являются лишь верхушкой айсберга.
До переворота многие турецкие политики и топ-чиновники стремились получить благословение Гюлена. Теперь же практически каждый из любой турецкой политической партии может быть арестован в Турции якобы за то, что он связан с движением Гюлена. Бывший губернатор Стамбула Гусейн Авни Мутлу — который сыграл важную роль в подавлении антиправительственных протестов в 2013 году в Стамбуле в парке Гези и на площади Таксим — был арестован за то, что он якобы является членом ФЕТО.
НАРУШЕНИЯ ПРАВ И ТУМАННЫЕ ОБВИНЕНИЯ
Эрдоган работает над установлением персонального контроля над страной, и любые его критики могут быть схвачены. Чрезвычайное положение в Турции, которое объявляет только президент, позволяет властям задерживать кого угодно на срок до 30 дней без необходимости предъявления каких-либо доказательств или обвинений. 77 журналистов в настоящее время находятся в тюрьмах, 42 из них обвинены в той или иной причастности к попытке государственного переворота. Журналистам предъявляют весьма туманные обвинения, например в том, что они «приветствуют ФЕТО» или «оправдывают попытку переворота», а курдских репортеров арестовывают, даже если они не были уличены в каких-либо связях с Гюленом. Причем истинное число арестованных журналистов может быть намного выше, так как подобные задержания, как правило, не регистрируются.
У заключенных есть еще одна проблема — поиски адвокатов, так как многие из них либо были задержаны, либо находятся в бегах. В Турции адвокаты могут быть задержаны на основании того, каких подозреваемых они защищают.
В Турции в прошлом были относительно независимые издания, представлявшие различные слои турецкого общества. Но по мере укрепления власти Эрдогана свобод у прессы становилось всё меньше. По данным международной правозащитной организации «Репортёры без границ», в индексе свободы прессы в 2015–2016 годах Турция заняла 151-е место из 180 стран. После переворота всё стало намного хуже. Указ, изданный 27 июля Эрдоганом, фактически запретил более 130 СМИ. В числе них есть и те, кто в связи с движением Гюлена замечен не был.
Эти репрессивные меры, вызвавшие критику у многих западных лидеров, лишь еще больше отдалили Турцию от её западных союзников. Попытка госпереворота была охарактеризована Эрдоганом ночью 16 июля во время пресс-конференции в аэропорту Ататюрка «божьим даром», который поможет ему очистить армию от «членов банды». Однако создается впечатление, что под зачистку в государственных учреждениях попали далеко не одни лишь сторонники Гюлена.
СИРИЯ КАК КАТАЛИЗАТОР РАЗРЫВА ТУРЦИИ С ЗАПАДОМ
Есть ощущение, что именно в 2013 году что-то пошло не так. В мае того года Эрдоган, будучи премьер-министром, посетил Белый дом, где ему был оказан прием на высоком уровне. Однако лидеры стран не смогли договориться по главному вопросу — как реагировать на кризис в Сирии. Через две недели после визита начались протесты в парке Гези. То, как Эрдоган подавил протесты, вызвало всеобщее осуждение, в том числе со стороны США и других западных стран.
Реформистский образ Эрдогана вдруг заиграл красками авторитарно-исламистского лидера. Реджеп Тайип Эрдоган, несмотря на предупреждения со стороны президента США Барака Обамы, продолжил политику поддержки всех без разбора противников президента Сирии Башара Асада, среди которых были и джихадисты.
Напряженность в отношениях между США и Турцией по поводу Сирии, судьбы Асада, ответа радикальной группировке «Исламское государство» (ИГ) и позиции в отношении сирийских курдских групп продолжала сохраняться. После того как на парламентских выборах 7 июня 2015 года Партия справедливости и развития (ПСР), возглавляемая Эрдоганом, лишилась 53 мест, турецкое правительство решило открыть авиабазу Инджирлик для возглавляемой США коалиции для проведения операций против ИГ.
Многие эксперты уже было подумали, что это станет поворотным моментом для отношений Турции с Западом. Тем не менее короткий период согласия длился недолго. Турция возобновила борьбу с Рабочей партией Курдистана (РПК) — считающейся в Турции, США и на Западе террористической организацией.
Позиция Анкары а отношении сирийской курдской группы PYD и ее военного крыла YPG — не считающихся США террористическими организациями и являющихся основными игроками в стратегии Вашингтона против ИГ — также стала гораздо более воинственной. Эрдоган заявил, что между PYD и РПК нет никакой разницы, так как и те и другие являются террористами. Тем не менее США увеличили свою поддержку сирийским курдам в борьбе против ИГ, использовав для этого базу Инджирлик.
Политика Эрдогана в отношении Сирии никогда не была популярной среди турецкой общественности. По мере того как кризис в соседней стране перерос в полномасштабную гражданскую войну и миллионы сирийцев начали искать убежище в Турции, политика Эрдогана по Сирии стала притчей во языцех. Однако, учитывая усиливающееся влияние Эрдогана и его контроль над СМИ, ему мастерски удавалось манипулировать избирателями, сваливая вину на разных иностранных лидеров в различных проблемах на протяжении многих лет, тем самым медленно изолируя Турцию.
Несмотря на всю его поддержку в Турции, «нестабильное» поведение Эрдогана, его антидемократическая политика и антизападные заявления продолжали отчуждать от него как западных, так и восточных друзей.
Когда Эрдоган заключил с европейскими лидерами направленное на обуздание потока мигрантов в ЕС соглашение, это не повысило его международный авторитет. Даже после того как попытка переворота не удалась, западные лидеры не поспешили в Анкару. Эрдоган много раз высказывался по этому поводу, что ни один из лидеров стран ЕС не посетил его после попытки переворота, чтобы выразить соболезнования.
БОРЬБА С ИГ
В довершение ко всем внутренним проблемам Турции и к противостоянию с РПК, в прошлом году боевики ИГ начали совершать террористические атаки в стране. Одно из последних нападений было совершено в стамбульском международном аэропорту имени Ататюрка и произошло буквально за две недели до попытки переворота.
Попытка государственного переворота 15 июля еще больше ослабила Турцию. Теперь, месяц спустя, Эрдогану следует принять ряд важных решений как внутри страны, так и на региональном уровне. Во-первых, как долго он будет продолжать свое наступление на демократические институты, оппозиционные группы, а также на систему «сдержек и противовесов». Если он продолжит движение по авторитарному пути, это может повлечь за собой дальнейшую нестабильность в стране.
Всё указывает на то, что Эрдоган крайне зол на США и ЕС за то, что они не выражают ему сочувствия в связи с попыткой переворота. Обвинения, что за переворотом стояли США, о чём неоднократно заявляли государственные СМИ и министры правительства, свидетельствуют, что отношения между Турцией и Западом стали еще более напряженными. Можно только гадать, как долго Турция сможет продолжать свою антиамериканскую и антизападную риторику, и ожидать того, что она будет оставаться союзником Соединенных Штатов и Европы. А факт того, что Гюлен по-прежнему находится в Пенсильвании, безусловно, делает отношения еще более тернистыми.
Илхан Танир — турецкий аналитик и журналист из Вашингтона.
