Жители посёлка Октябрьский в Приангарье, пострадавшие от наводнения в июле 2019 года, говорят, что чиновники до сих пор отказывают им в выдаче жилищных сертификатов, а некоторым – даже в выплатах разовых компенсаций. В итоге люди вынуждены до сих пор ночевать в сырых и поврежденных наводнением домах под постоянной угрозой обрушения.
– У меня вода под окнами стояла два дня, а мне сделали экспертизу, будто мой дом пострадал от естественного износа! Приходят и заявляют: «Ах, у вас 30–40 сантиметров в воде было, так надо-то полметра, чтоб вода стояла!» То есть в лучшем случае светит ремонт, и не факт, что капитальный, – говорит жительница посёлка Октябрьский Ольга Буренкова. – Я спрашиваю главу посёлка: «Вы гарантируете, что, если ремонт сейчас сделают, дом не поведёт к весне?» Молчит, улыбается. А как его не поведёт, если грунтовые воды высоко – чуть дождь, опять поднимаются, подполье до сих пор затоплено, зимой это всё промерзнет и фундамент разорвёт окончательно. Мы уже день от дня наблюдаем в домах новые разрушения. А новой экспертизы как не было, так и нет! Глава кивает на компанию-подрядчика, а те утверждают, что передали в администрацию документ на следующий же день. И кто врёт?
С подобной проблемой столкнулась, говорит Ольга, почти половина жителей Октябрьский. Многие в поселке получили экспертные заключения о том, что их покосившиеся и покрывшиеся трещинами дома, вспученные от воды полы и обрушившиеся подполья – итог «естественного износа». Треть жителей до сих пор не получила даже разовые компенсации по 10 тысяч рублей, так как, по словам местных чиновников, «вода не зашла в их дома» или простояла в них недостаточно долго либо «недостаточно высоко».
– Живу здесь с 2004 года, но меня не признали пострадавшим, так как не прописан. Прокуратура работать не хочет – сказали: «Обращайтесь сами в суд!» Я и свидетелей предоставил, и письменную справку с места жительства, и объяснение написали и хозяина дома, где снимаю, и сам. Безрезультатно. Беспредел! В итоге мне даже гуманитарную помощь не выдавали. Россия помогает загранице этой гуманитаркой, прописку не спрашивает. А тут свои жители, и как будто мы ещё у них выпрашиваем помощь, – возмущается Николай Перчуляк.
«На моих руках крови ваших детей не будет»
До наводнения в поселке проживало около трех тысяч человек.
Дом Анны Шкуратовой три дня омывало водой, в итоге он выстоял, но даже сейчас, в конце сентября, остался настолько сырым, что мать с двумя детьми никак не может его протопить.
– Сухим он, видимо, уже в этом сезоне не будет. Блохи заедают, все стены плесенью покрылись и грибком. Дочь и сын утром и вечером, перед школой и после, кидают по три кадки дров в печь, но всё равно полы ледяные – по ним они и ходят, когда собираются в школу в надежде отогреться на уроках. Но только в школе нашей не сильно теплее: неслучайно сотрудник МЧС, принимавший её после ремонта, отказался подписать ввод в эксплуатацию. Сказал: на моих руках крови ваших детей не будет. А на чьих руках она будет? Школу-то открыли. Директор призналась, что ей сверху звонили, из Минобразования, приказали открывать. Она тоже боится, увольняться собралась, – говорит Анна.
– Вот мы, с одной стороны, вынуждены отправлять своих детей на уроки, пока сами на работе, и бояться, что школа рухнет со дня на день. А с другой стороны – дома та же опасность. Как спать, когда на тебя в любой момент может крыша или стена обвалиться? Я не раз сообщала главе посёлка об угрозе обрушения моего дома. Знаете, что он мне сказал? «У нас дежурят МЧС, если что – спасут!» Во-первых, это надо успеть сделать – не хотелось бы, чтобы меня с тремя несовершеннолетними детьми вытаскивали из-под завалов. А во-вторых, если даже стена будет обваливаться не разом, а постепенно, что спасатели могут сделать – стоять держать её? В итоге дом всё равно рухнет, и где мы будем ночевать с детьми? На улице? – говорит жительница поселка Полина Гурская.
Но самая большая проблема для людей сейчас – получить экспертное заключение о состоянии дома.
– Подполье у нас рухнуло, но экспертизы никакой нет. То есть я прихожу в администрацию, говорю, что дом сырой, то рухнуло, это треснуло, – глава мне на словах обещает: «Всё сделаем, попозже. Когда точно? Не знаем». И выпроваживает. Однажды – просто вытолкал из кабинета. Когда Мутко к нам приезжал – единственный чиновник, кто выслушал внимательно, а не так, будто мы попрошайничаем, он воскликнул: «Почему у вас все договорённости устные? Пишите заявление срочно, оформляйте бумаги!» А как это всё оформишь, если мы не знаем, с какой стороны подступиться? Если не знаем толком своих прав? Местная администрация ничего не объясняет, старается договориться на словах. Открыто конфликтовать? Мне глава посёлка уже прямо сказал: «Пойдёшь в суд – ты сюда больше не придёшь!» Что это, если не угроза? Вон соседи пишут заявления, их теряют, потом некоторые всё же доходят до суда, но это большие расходы, для нас неподъемные. Заявление в суд подготовить – юристы в райцентре берут за каждое от 3 до 5 тысяч рублей. А туда ещё доберись – 15 километров в одну сторону, – говорит Анна Шкуратова.
Полине Гурской за два месяца перерыва между сильными осадками удалось немного подсушить дом, но потом пошли дожди, грунтовые воды поднялись, и с первыми заморозками фундамент лопнул.
– Повторно комиссия приходила. Но, во-первых, это был поверхностный осмотр: ни геодезистов, никого из экспертов, из спецприборов – фотоаппарат-мыльница. Во-вторых, прошло уже несколько недель – заключение не отдают. На волне подозрений мы прошерстили данные по фирме, которую наняли делать экспертизу, и выяснили, что лицензии на геодезические работы, которая требуется для проведения таких экспертиз, у компании нет. Смешно сказать, в своём заключении ущерб моему дому они оценили в 80 тысяч рублей! На эти деньги даже пол не перестелешь, – уверена Полина Гурская.
Глава посёлка Игорь Байков говорит, что местная администрация на решения экспертов повлиять никак не может:
– Ну не может же врач учить детей, а учитель – лечить?! Почему вы спрашиваете за работу компании, изготавливающей экспертные заключения, с поселковых чиновников? – говорит Байков. – Все несогласные с заключениями экспертов или сроками исполнения документов должны обращаться в суд! Мы ничем помочь не можем! Это не наша зона ответственности. Помочь с юридическим сопровождением суда? Так мы это бесплатно сделаем! Любой мог и может к нам обратиться за помощью юриста, – говорит Игорь Байков.
Однако у переживших наводнение жителей поселка чаще всего нет сил и времени ходить по судам.
– Равнодушие к нам полное. У меня за стеной живёт старушка, еле ходит. Дом сырой, печь после наводнения нерабочая, так она от безысходности, от сырости и холода затопила её и чуть не погорела: весь дым пошёл в дом. Случайно я дома оказалась днём, заметила, вытащила её. Пошла в администрацию разбираться – знаете, что мне там сказали? «Что вы лезете в чужую семью?» – и выпроводили. Обманывают самых слабых – стариков неграмотных, кто даже не понимает, как подступиться к этим компенсациям, – говорит Гурская.
– Мы стучимся в закрытые двери! У моих родителей и бабушки оба дома затопило, вода несколько дней стояла. Так комиссия пришла в дом к бабушке, лежачему инвалиду, осмотрели заплесневелые стены, вскрытые полы, другие повреждения в доме, слова не дали маме сказать – ушли, сказав, что все это не проблема: дом можно высушить, а плесень вывести. Потом получаем заключение – у вас естественный износ дома! И это без реального обследования – только визуальный осмотр! В прокуратуру уже писали – ответа пока не было, – рассказывает Татьяна Филь.
Подобные заключения с резюме о «естественном износе» получило подавляющее большинство пострадавших от наводнения. Некоторым обитателям поселка, у которых нашлись деньги на юристов и поездки в райцентр, прокуратура через суд подтвердила необоснованность выводов «экспертов».
– Пришлось отстоять бешеную очередь в прокуратуру. Несколько раз ездили. Они как посмотрели на фотографии моего дома – что стены трещинами пошли, кафель на печке треснул, полы дыбом стоят, так и ужаснулись: «Как вам могли ремонт поставить? Дом аварийный, явно под снос!» Но для суда требуется экспертиза, это опять деньги. И времени нет, у нас уже снег выпал, – говорит Гурская.
В итоге на этой неделе после очередного безрезультатного обращения к чиновникам за обещанной помощью самые активные жители поселка решили «скинуться» и совместными усилиями оплатить и юридические консультации, и экспертизу другой компании.
– Нам надоело воевать с администрацией, самостоятельно заказали за свои деньги независимую экспертизу. 19 тысяч потратили на каждый (!) из 12 домов. Сейчас ждём акты и идём в суд, – говорит Анна Буренкова.
Теперь, по словам жителей поселка, «осталось дожить до суда».
– Только вот как дожить-то? – говорит Татьяна Филь. – У нас же еще и вода в колодцах теперь непригодна для питья. А водовозка не пойми как ходит. Часто по будням среди дня, когда многие на работе. Я, например, две недели уже её не видела, а свою воду пить опасно. Приезжала комиссия – взяли пробы, результаты нам, как водится, не сказали. Но в целом по району было распоряжение – пить местную воду нельзя. Вот так и живем тут, выживаем, точнее.
КОММЕНТАРИИ