План был прост, как и все гениальное, но в то же время и настораживал своей простотой. Смысл сводился к тому, что для начала необходимо было одновременно всем попасть в следственные кабинеты, где проходили встречи с адвокатами, родственниками и так далее, и, воспользовавшись неразберихой, которую создавал большой поток людей, покинуть тюрьму через административный корпус.
Это только в фильмах показывают, что выходы на контрольно-пропускных пунктах надежно охраняются. В наши же дни все делается на авось. В течение дня проходит огромное количество людей, и охрана редко смотрит на пропуска. К тому же на тот момент строился новый корпус тюрьмы и бдительность охраны была притуплена – шансы сбежать незамеченным были велики.
В общем, этот чудик усиленно начал нас – меня и еще одного – уговаривать «уйти» с ним. Соблазн был велик, так как впереди светил немалый срок. Но, опять же, настораживала его настойчивость, с которой он нас торопил. В последний день я отказался, а второй передумал только в следственном кабинете. И правильно сделал.
Оказалось, что в недостроенном корпусе нас ждала засада. Вариантов у оперов было несколько. Первый – мы выходим втроем, тогда они убивают одного, после чего ужесточают режим содержания в тюрьме, где на тот момент позиции сидельцев были сильны. Второй – он уходит один, тогда ужесточается режим; «ловят» его через несколько дней, а вольные опера (следственная бригада ГУВД) создают через подконтрольные СМИ образ задержанной группы с отрицательным уклоном, типа особо опасных.
В дальнейшем нас бы ждал показательный суд на фоне указа Назарбаева об усилении мер по борьбе с организованной преступностью и бандитизмом, огромные срока.
Сработал второй план, но на тот момент мы ничего об этом не знали. В общем, он «ушел» один. И началось!
В столице срочно создали оперативную группу по поиску беглеца, одновременно началась мощная пропаганда по телевидению и в газетах: сбежал один из опасных преступников, задержанных в составе организованной преступной группы. Шел перечень его преступлений, попутно под замес попали и его подельники, на которых начали вешать нераскрытые убийства, разбои.
Методы, которыми они действовали, были далеки от закона. За несколько дней был создан образ особо опасной банды, чтобы наши жалобы на бесчинства полицейских игнорировались. После всего этого остановить карательную машину было невозможно, все наши жалобы и алиби игнорировались.
Для всех мы стали опасными врагами, которых необходимо уничтожить. В общем, начался полицейский беспредел, так как доказательная база в отношении нас была слабая, а тут оперативный простор: делай с подозреваемыми что хочешь.
Перед приездом столичной бригады в тюрьму состоялся у меня разговор с одним из оперов тюрьмы по прозвищу Пожарник. Умный был опер: с усмешкой поинтересовался, почему я не «ушел» с подельником? Мы, говорит, тебя ждали! Мне сразу все стало понятно.
«Так это ваша постанова была?» – спросил я. Вы не поверите, но опер ответил, что это был совместный план с операми ГУВД, а погибнуть должен был я. За несговорчивость. Честно сказать, даже с учетом моего опыта пребывания в тюрьме, я был шокирован.
И той же ночью меня повели на допрос...
