Свои предложения по либерализации уголовно-исполнительного кодекса, регулирующего жизнь тюремного населения Казахстана, Вадим Курамшин направил через депутата Айгуль Соловьеву и некоторые общественные организации.
Курамшин считает, что нынешняя практика надзора за заключенными наносит вред обществу, государству, так как перемещает подход в работе персонала тюрем от первоочередной задачи исправления в сугубо карательную плоскость, что можно отнести к трагическому наследию Карлага. Курамшин предлагает установить реальный независимый общественный контроль над тюрьмами, предлагает покончить с советским атавизмом в виде «активистов-заключенных», когда одних заключенных натравливают на других.
Вадиму Курамшину нет и 40 лет, но в своей жизни он прошел и через тернии, и через славу. В начале декабря его мать, Ольга Колтунова, получила за своего сына в Париже престижную премию имени Людовика Трарье. Вадима Курамшина наградили за защиту прав заключенных. Мать Вадима рассказывает, что он был правдоискателем всегда, с детства. Основы этому были положены в чисто советском духе перманентного поиска справедливости. Но в их семье дух правдоискательства имел свои особенности.
НАСТАВЛЕНИЯ БАБУШКИ И ДЕДУШКИ
В речи на церемонии награждения премией имени Людовика Трарье в Париже 60-летняя Ольга Колтунова сказала, что еще со школьной скамьи Вадим проявлял гражданскую активность.
— Он защищал людей по всему Казахстану. И вот снова он в тюрьме. Но я горжусь своим сыном! И вдвойне благодарна всем вам за эту премию. Прежде всего, как признание моего сына на таком высоком уровне. И конечно, за материальную помощь, в которой так остро нуждается наша семья, в этой чудовищной ситуации и во время незаконной изоляции Вадима, — сказала Ольга Колтунова.
Ольге Колтуновой приходилось много работать, чтобы содержать семью. Сначала зарабатывала в ресторане официанткой, потом барменом, затем администратором. Маленький Вадим всё время проводил у бабушки с дедушкой.
— Мой папа был участник войны, был несколько раз награжден. Моя мама — потомственная дворянка, но так получилось, что они воспитывались в детском доме. Дедушка его всегда учил быть справедливым, быть смелым. Думаю, это от него он унаследовал. У дедушки была медаль «За отвагу». Это была самая любимая медаль Вадима. Он говорил: «Я буду такой отважный, как дедушка», — говорит Ольга Колтунова.
Впервые, по ее словам, смелость сына проявилась в школе, когда Вадим заступался за одноклассников перед учителями.
— Если к кому-то относились несправедливо, он один из класса возмущался — и так было на протяжении всего времени, пока он учился. Он всегда только за правду. Я ему: «Вадим, но нельзя так, учителя — взрослые». — «Мама, но почему она так делает, так же тоже делать нельзя», — вспоминает Ольга Колтунова.
Но позже Вадим оступился, и в 20 лет оказался в тюрьме по уголовному делу. По словам матери, он хотел заработать, но не вышло.
Вадим заочно учился в Омском государственном институте, на юридическом факультете. На третьем курсе его посадили первый раз.
— Тогда только начиналась коммерческая деятельность в стране, и он у одного
Выйдя из тюрьмы первый раз, Вадим завязал с бизнесом, вернее, с тривиальным «купи-продай» и подался в общественную жизнь. Он и предполагать не мог, что именно стезя гражданского активиста уготовит ему еще два тюремных заключения. Нынешняя «посадка» Вадима – третья по счету, по обвинению в вымогательстве взятки у прокурора. Соратники и правозащитники считают, что Курамшин брошен в тюрьму по политическим мотивам. Предыдущий, второй, срок он тоже отсидел по «политическому делу» - взялся решить хозяйственный спор крестьян, но попал в тюрьму.
В следующем году Вадиму Курамшину исполнится 40 лет. Три года назад Курамшин был на пике своей правозащитной деятельности на фоне череды кровавых тюремных бунтов 2010 года. По тюрьмам Центрального и Северного Казахстана прокатилась тогда волна бунтов, усмиряли некоторые из них при помощи внутренних войск, не обошлось без гибели нескольких заключенных. Курамшин ездил по тюрьмам, размещал в Интернете свидетельства пыток и жесткого подавления бунтов, водил на демонстрации в Астане родственников заключенных.
Ольга Колтунова отговаривала сына заниматься делами подобного рода. Денег не было, а Вадима Курамшина преследовали. По словам матери, его вывозили за город, где избивали, предлагали по-хорошему «завязать», а также постоянно угрожали.
СКИТАНИЯ МАТЕРИ ПО ТЮРЕМНЫМ СВИДАНИЯМ
«Ходки» сына даются матери нелегко. На поездки на свидания нужно немало денег и сил. Получить свидание с заключенным не так-то просто. Сейчас Вадиму разрешено свидание только один раз в год, он находится в тюрьме в отдаленном поселке Северо-Казахстанской области, называемом в народе Жаман сопкой. Звонил оттуда он тоже редко.
Ольга Колтунова вспоминает, что ей приходилось иногда даже идти на акции протеста, чтобы увидеть сына. Такой случай произошел семь лет назад, когда ее сын отбывал второй срок и находился в тюрьме в Атбасаре. Женщина приехала с подругой на положенное ей свидание, но попасть на территорию колонии не смогла. Их не пустили без объяснения причин.
— И мы тогда устроили протест: на улице ночевали, а уже дождь со снегом был.
Тогда я увидела его очень худым. Когда он повернулся спиной, у него кожа да кости были. Я такое только в кино видела.
По возвращении домой она купила и выслала сыну новую робу. Случайно или нет, но после этого случая с активностью матери Вадима в тюрьме избили.
Кроме этой ситуации, как говорит Ольга Колтунова, были еще и другие. Когда Курамшин сидел недалеко от Астаны, ее не запускали в помещение для свиданий под тем предлогом, что нет свободных комнат.
— Приходилось ни с чем уезжать, а потом снова приезжать, при этом с этими неподъемными сумками. Хочется туда же побольше отвезти, и вот я с ними
Курамшина на воле ждет жена, ее зовут Екатерина. Они познакомились, когда он пошел учиться, чтобы получить водительские права, а она в этой автошколе работала. Впоследствии решили создать семью, но до заключения смогли вместе прожить всего два месяца. У Вадима Курамшина есть два сына, оба от других браков. Старший сын уже обзавелся собственным ребенком. Так Вадим к 40 годам стал еще и дедушкой.
В декабре прошлого года Вадима Курамшина приговорили к 12 годам тюрьмы по обвинению в вымогательстве. Между тем сначала Вадим по этой же статье получил символическое наказание в год ограничения свободы. Но 31 октября 2012 года Жамбылский областной суд отменил мягкий приговор. Этому предшествовала поездка Курамшина на конференцию в Польшу, где он заявил о нарушении прав заключенных в Казахстане. По возвращении домой, в Петропавловск, последовал арест, и он оказался за решеткой уже надолго.
