Абдухалила Абдужаббарова депортировали из Саудовской Аравии в феврале 2017 года по запросу комитета национальной безопасности Казахстана. «Абдужаббаров по прозвищу „шейх Халил“ призывал называть „кафирами“ тех мусульман, кто не читает намаз, и не покупать мясо у „кафиров“, а также призывал к джихаду», — сообщил прокурор в обвинительной речи во время первого судебного заседания. Абдужаббарова судят по статье 164, часть 3 («Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды, повлекшее тяжкие последствия»), уголовного кодекса в редакции от 16 июля 1997 года. Ему грозит тюрьма сроком от 7 до 12 лет. Абдужаббаров вину не признаёт, отвергая все обвинения в свой адрес. Он говорит, что лишь переводил книги арабских шейхов для прихожан мечетей.
«САЛАФИЗМУ Я ОБУЧИЛСЯ В КАЗАХСТАНЕ»
Перед входом в зал суда полицейские тщательно обыскивают жену Абдухалила Абдужаббарова в хиджабе. Абдухалил — узбек по национальности. Он не говорит на русском, суд проходит на казахском языке. Абдужаббаров чисто выбрит и коротко пострижен. Нынешний вид «шейха» после шестимесячной отсидки в изоляторе диссонирует с тем образом радикального «бородача», который усиленно насаждался в официальных СМИ. Абдужаббарова заводят в наручниках. Он задумчив. Выражение его лица меняется в зависимости от того, кто к нему обращается: судья, прокурор или адвокат. Кого-то он слушает внимательно, кого-то безразлично. Судебные приставы просят журналистов не снимать лица сотрудников конвоя.
1 августа судья Уральского городского суда по уголовным делам Руслан Жумагулов дал слово подсудимому. Абдужаббаров заявил, что у него «не было умысла совершать преступление» и он просто «переводил арабские книги, которые не были тогда запрещены».
Поняв, что я образован, этот человек сказал мне: «Биография подходит, но не подходит география».
— Меня обвиняют в том, что я выступал против традиционного ислама. Но в то время в Казахстане не было законодательно закреплено понятие «традиционный ислам», — заявил Абдужаббаров. — Нынешний мазхаб «Абу-Ханифа» (Ханафитский мазхаб — одна из четырёх правовых школ в суннитском исламе. — Азаттык) был узаконен лишь после 2011 года. До этого каждый выбирал для себя ту или иную религию или течение. Никто ничего не запрещал. Меня обвиняют в том, что я научился ваххабизму (мусульманское радикальное религиозно-политическое движение. — Азаттык) и такфиризму в Пакистане. Но я не учился такому в Пакистане. Там, если вы знаете, 90 процентов населения придерживается мазхаба «Абу-Ханифа». Именно поэтому отец отправил меня учиться в Пакистан, хотя рассматривался вариант учебы в Кувейте.
Названный «шейхом «Халилом» Абдужаббаров говорит, что, по желанию отца, хотел стать имамом, но в Центральной мечети Шымкента имамы сказали, что диплом Абдужаббарова в Казахстане не действителен и нужно пройти двухлетнее обучение в институте при Духовном управлении мусульман Казахстана.
— Я же имел знания преподавать не только ученикам, но и учителям этого заведения, потому что тамошние преподаватели обучались два-три года в Узбекистане, — уверен обвиняемый. — Я встретился с ректором этого института и попросился на работу преподавателем. Поняв, что я образован, этот человек сказал мне: «Биография подходит, но не подходит география». Моя вина лишь была в том, что я узбек.
По словам Абдужаббарова, ему, чтобы прокормить семью, пришлось устроиться в один из университетов Шымкента, который был открыт при содействии «людей из Саудовской Аравии и Кувейта».
Кто привел этих арабов в нашу страну? Это ведь власти впустили их. Под лозунгом, что «Истинная религия — это религия арабов», министерство образования дало им лицензии.
— Кто привел этих арабов в нашу страну? Это ведь власти впустили их. Под лозунгом, что «Истинная религия — это религия арабов», министерство образования дало им лицензии, — заявил обвиняемый на суде. — Салафизму я обучился в Казахстане, потому что много работал и общался с арабами, которые открыли университеты и библиотеки. Я стал приверженцем мазхаба «Ханбали». Если в то время арабам не дали бы разрешения открывать учебные заведения, возможно, я до сегодняшнего дня придерживался бы мазхаба «Абу-Ханифа». Поэтому обвинения в том, что я привез преступные идеи из Пакистана, ошибочны.
Абдужаббаров утверждает, что никогда не проповедовал «ваххабизм», в котором его обвиняют. В то же время называемый «шейхом «Халилом» мужчина признал, что перевел и объяснил нескольким жителям Атырау книгу шейха Салиха аль-Фаузана «Путь к правильной вере» (вероятнее всего, книга называется «Книга единобожия», в соседней России она признана экстремистской с 2007 года. — Азаттык). Сейчас Абдужаббаров намерен вернуться к Ханафитскому мазхабу, однако пока он не может сказать, что «полностью вернулся».
«ТОТ, КТО НЕ СОВЕРШАЕТ НАМАЗ, — НЕ МУСУЛЬМАНИН»
Абдужаббаров утверждает, что не знает, кто сделал аудиозаписи его лекций, некоторые из которых, по заключению официальной экспертизы, имеют признаки экстремистских. Саму экспертизу обвиняемый тоже ставит под сомнение, поскольку тот, кто делал заключение, «не теолог, а политолог». Абдужаббаров также не согласен с тем, что осуждённые по разным статьям Мейрамбек Макулбек («Абдул Азиз») и «шейх Кайрат» совершили свои преступления под влиянием его лекций. В этих лекциях, отмечает обвиняемый, нет ничего противозаконного, что ему вменяют.
— Все обвинения в мой адрес ложные. Я лишь приводил слова ученых, которые высказывались в отношении не читающих пятикратный намаз. Согласно Ханбалитскому мазхабу, человек, не читающий намаз, не является мусульманином, — заявил Абдужаббаров.
На вопрос судьи Руслана Жумагулова, призывал ли он к разделению мусульман, обвиняемый ответил «нет». В ответ судья попросил объяснить, как так вышло, что в мечети «Ат-Такуа» в Атырау, если верить прихожанам, все разделились на сторонников и противников Абдужаббарова.
Я добился того, чтобы представители джамагатов, которые не ходили в мечеть, стали туда приходить. Меня же обвиняют в розни.
— Когда я приехал в Атырау, тамошняя мусульманская община (джамагат) была разделена не на две, а на четыре группы. Наоборот, я хотел, чтобы они объединились, — объяснил Абдужаббаров. — Там был джамагат Айюба (Аюб Астраханский [Ангута Омарович Ангутаев] — один из лидеров ваххабитской общины в Дагестане. — Азаттык), примерно человек 300, которые всех, кроме себя, считали кафирами. Был джамагат Багаудина (Багаутдин Мухаммад ад-Дагистани [Багаутдин Магомедович Кебедов] — один из идеологов северокавказских боевиков. — Азаттык), группа примерно в 250 человек, которые считали, что все, кто ходит в мечети, — это заблудившиеся, и сами не ходили в мечеть. Также в мечети был джамагат такфиритов, они ходили отдельно. Я предпринимал действия по их объединению. Я добился того, чтобы представители джамагатов, которые не ходили в мечеть, стали туда приходить. Меня же обвиняют в розни.
В конце допроса Абдухалил Абдужаббаров рассказал о «давлении» со стороны следствия.
ОТВЕТНАЯ РЕАКЦИЯ
После публикации о начале суда над Абдухалилом Абдужаббаровым с репортером Азаттыка связался Алим Шауметов, глава общественного фонда «Информационно-пропагандистский и реабилитационный центр «Акниет» (по данным неправительственной организации «Правовой медиа-центр», в 2017 году фонд получил от государства грант в размере более 100 миллионов тенге для работы центров реабилитации и адаптации лиц, пострадавших от радикальной идеологии. — Азаттык). Шауменов выразил желание прокомментировать ход суда.
По его словам, сотрудники фонда до сих пор встречают в тюрьмах бывших учеников Абдужаббарова, которые «встали на путь терроризма и экстремизма».
— Я, как директор общественной организации, понимаю, что вы, Радио Азаттык, выступаете за свободу и права человека. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы подумали и о людях, пострадавших от идей такфиризма, которые насаждались Абдухалилом, — говорит Алим Шауметов.
Адвокат и родственники Абдухалила Абдужаббарова не комментируют ситуацию. Сейчас судебный процесс на время допроса свидетелей (около ста человек из Атырау, Актобе и Уральска) по решению судьи объявлен закрытым.
