Новый министр культуры Ирана Али Джаннати, критикуя практику жесткой цензуры при предыдущем президенте страны, добавил, что, тем не менее, правительство не должно разрешать проблемным книгам «отравлять» общество.
Иранским писателям, переводчикам и издателям приходится проходить через лабиринт бюрократии для публикации своих трудов. Все книги представляются министерству культуры на рассмотрение цензорами, которые изучают их на предмет соответствия всяческим писаным и неписаным правилам и принципам, а также своей интерпретации этих правил.
Книги, которые признаются антиисламскими, аморальными или противоречащими безопасности Ирана, запрещаются сразу. Из других книг вырезаются проблематичные слова или целые главы. Книги могут быть запрещены через несколько лет после публикации.
Говорят, что цензоры используют специальную компьютерную программу для поиска запрещеных слов в тексте, как, например, названий частей женского тела. Процесс рассмотрения книги и отсылания к авторам, цензорам и издателям может занять недели, месяцы или даже годы. Во время правления президента Махмуда Ахмадинеджада цензура достигла новых уровней, говорят писатели и издатели.
Иранская поэтесса Сепидэ Джодейри уехалa из Ирана около трех лет назад. Онa сказалa Азаттыку, что слова министра культуры Джаннати не так далеки от реальности:
– Есть один процесс, который мы называем процессом «анти-обожествления» в поэзии. У нас нет права обсуждать бога в нашей поэзии, даже если мы превозносим его. Цензоры считают, что только те поэты, которые верны «революционным ценностям», имеют право говорить о боге.
Последний сборник поэзии Джодейри, опубликованный в Иране около года назад, изначально содержал около 150 страниц. Цензоры урезали книгу до 19 страниц. Через две недели после публикации книги министерство разведки и национальной безопасности Ирана приказало издательству остановить продажу без каких-либо объяснений.
– Стихи, где используется простой язык, понятный цензорам, имеют больше шансов на публикацию. Сложнее опубликовать поэзию с более утонченным языком, потому что цензоры боятся, что они могут не уловить подлинный смысл, – говорит поэтесса Сепидэ Джодейри.
Цензура литературы в стране, говорят некоторые издатели и редакторы, парадоксальна. Писателям, например, запрещается упоминать слово «алкоголь», заменяя его на слово «напиток». Но некоторые брэнды алкоголя не подвергаются цензуре, например, определенные марки вина или виски.
Иногда запрещается слово «курение». Запрещено упоминание «танцев», даже если нет музыки, а герой «танцует от радости».
Запрещено использовать слово «Израиль».
Политолог и профессор тегeранского университета Садедх Зибакалам сказал в прошлом году иранским журналистам, что министр культуры отказался выдать лицензию на публикацию его книги «Зарождение Израиля». Причина - продвижение мнения, отличного от официальной точки зрения исламской республики.
– Они говорят нам, что слово «Израиль» не должно произноситься президентом США в опубликованой книге, – сказал писатель Мехди Шояи в своем интервью в октябре 2011 года.
Книги Милани признали непригодным к публикации, запретили его последнюю книгу «Шах». Милани опубликовал переведенную копию книги на своем сайте. Книгу загрузили с сайта более 40 тысяч раз, в Интернете появилось несколько пиратских копий.
– В наш век информации правительства не должны позволять себе решать, что люди могут и не могут читать, – говорит писатель Милани, – веря в то, что культура возьмет вверх над глупыми цензорами.
В подготовке материала принимали участие Гольназ Эсфендиари и Айшет Андрухаева.
