Бисенгул Бегдесенов, лидер казахской общины в Туркменистане, в настоящее время находится в Алматы. Азаттык неоднократно писал о Бегдесенове в прошлом году, когда он был осужден в Туркменистане на девять лет тюрьмы условно. По его словам, за последние два месяца он уже второй раз в Казахстане.
- Хотя после приговора меня и освободили в зале суда, но я находился под подпиской о невыезде. Я проживаю в Ашгабаде и не мог покинуть его пределы. Для меня было проблемой даже навестить мою мать, которая проживает в Ташаузе. Приходилось каждый раз отпрашиваться, - говорит Азаттыку Бисенгул Бегдесенов.
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ
Бисенгул Бегдесенов говорит, что ему позволили выехать за пределы Туркменистана под давлением международной общественности. Он считает, что в отношении него туркменские власти в период его уголовного преследования как минимум два раза сделали исключение из правил:
- В первый раз - когда меня осудили условно и освободили меня в зале суда сразу после приговора. Обычно в Туркменистане, если человека арестовывают и потом его судят, то после суда его не освобождают. Во второй раз допустили исключение, когда меня амнистировали.
Как говорит Бисенгул Бегдесенов, он не признавал вину, не каялся, что обычно нужно для амнистии, не возместил якобы нанесенный ущерб и по закону осужденные условно не подлежат амнистии.
Бисенгул Бегдесенов говорит, что в Туркменистане амнистия бывает часто – по три
Бегдесенов утверждает, что проблемы с туркменскими властями, особенно с министерством национальной безопасности (МНБ), начались еще в середине 1990-х годов, когда начал создавать Казахский общественно-культурный центр под названием «Егимай Туркменистан» («Наш дом Туркменистан»). Уголовное дело в отношении него он считает политически мотивированным.
- Меня сначала вызывали в Копетдагский районный отдел МНБ города Ашгабата, потом в Ашгабатское городское управление МНБ, а потом и в само МНБ. Везде интересовались моей общественной деятельностью, снимали ксерокопии с уставных документов. Я доказывал им, что моя деятельность является абсолютно законной. Меня после этого отпускали, однако культурный центр так и не зарегистрировали, - говорит Азаттыку Бисенгул Бегдесенов.
Бисенгула Бегдесенова арестовали 11 апреля 2011 года по обвинению в мошенничестве. По его версии, настоящей причиной преследования является общественная деятельность как лидера казахской диаспоры в Туркменистане.
- Наш Казахский культурный центр хотя и не регистрировали, мы продолжали работать. Нам откажут в регистрации, мы снова подаем документы. И так, находясь как бы в процессе регистрации, наш культурный центр фактически работал. Так было до начала 2000-х годов. Нам запретили работать, но меня уже знали – как в Туркменистане, так и за его пределами – как лидера казахской диаспоры в Туркменистане. Обращались ко мне, что было неугодно туркменским властям, - говорит Бегдесенов.
ВЫЕЗД ЗА СЧЕТ КВАРТИРЫ
Бисенгул Бегдесенов говорит, что шесть лет тому назад занялся предпринимательской деятельностью.
- Я начал заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица на основании выданного мне патента. Я выплачивал все налоги, - говорит он в интервью Азаттыку.
По его словам, туркменские власти не препятствуют выезду казахов на свою историческую родину при условии, что они должны бесплатно сдать государству свою квартиру.
- Но это у людей единственная ценность. В свое время вышел указ президента Туркменистана, согласно которому те, кто проработал в этой стране более 15 лет, имеют право на приватизацию занимаемой квартиры. На этом основании я приватизировал свою квартиру, а также помог это сделать многим другим людям, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
Как говорит Бегдесенов, условия выезда в Россию и Казахстан из Туркменистана разные.
- В свое время Борис Ельцин «надавил» на Туркменбаши и они заключили соглашение, согласно которому граждане Туркменистана, которые желают выехать
В свое время Борис Ельцин «надавил» на Туркменбаши и они заключили соглашение, согласно которому граждане Туркменистана, которые желают выехать в Россию, могут продать приватизированную ими квартиру. Такого соглашения между Казахстаном и Туркменистаном нет.
в Россию, могут продать приватизированную ими квартиру. Такого соглашения между Казахстаном и Туркменистаном нет, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
Бегдесенов помог многим туркменским казахам получить вызов из России, приватизировать и продать квартиру, а потом выехать из Туркменистана. Казахи, по словам Бегдесенова, не доезжали до России, оставались в Казахстане.
- Мне туркменские власти эту схему вменили как мошенничество. Но я и эти люди никакого преступления не совершали. Они вовсе не обязаны приезжать в Россию, потому что переезжали не по программе Путина по переселению соотечественников, а в частном порядке. Это как если бы вы купили билет в театр, но так и не сходили туда. К тому же есть международная конвенция о свободе перемещений, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
Бегдесенов говорит, что борьба за право людей в Туркменистане на жилье, на приватизацию квартир и за право на выезд привлекла внимание международной общественности.
В 2009 году посольство Франции в Туркменистане и центр ОБСЕ в Ашгабате совместно выпустили три книги на туркменском и русском языках: «Правовое регулирование пользования жилыми помещениями в домах государственного и общественного жилого фонда», «Право собственности на жилое помещение в соответствии с действующим законодательством Туркменистана», «Свобода передвижения граждан Туркменистана за пределами страны». Как говорит Бисенгул Бегдесенов, благодаря этим книгам те, кто хочет выехать из Туркменистана, уже меньше нуждаются в его помощи, чему он искренне рад.
ТУРКМЕНСКИЕ ТЮРЬМЫ
Бисенгул Бегдесенов говорит, что в «обезьяннике» было плохо, но первые сутки пролетели быстро, поэтому он без особого труда выдержал это испытание. Хуже всего, по его опыту, обстановка в туркменских ИВС.
- В камере размером примерно пять на четыре метра находилось около 28 человек. Коек нет, один большой деревянный тапчан на всех. Страшная духота – поскольку в Ашгабате в это время уже стоит жара, а в камере одно маленькое окошечко, которое не только зарешечено, но снаружи еще и прикрыто металлическим листом, чтобы мы ничего не могли видеть и чтобы нас не было видно. В двери есть узенькая щель, через которую подают пищу – ее называют «кормушкой». Если «кормушку» прикрыть, то тогда вообще нет никакого сквозняка и люди задыхаются от духоты. Охрана обычно прикрывала «кормушку», чтобы таким образом нас наказать, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
Как вспоминает Бегдесенов, в ИВС было наихудшее питание:
- Утром – чай, вечером – чай. В обед – какая-то жидкая страшная похлебка, к которой притронуться невозможно. Передачи в ИВС не разрешаются. Мы там голодали.
В топчане гнездились клопы, которых невозможно было устранить, а санитарная обработка не проводилась, во всяком случае в период его пребывания там.
- Но что интересно, клопы сосали кровь не у всех. Меня клопы не трогали. Других они кусали. На некоторых из покусанных по утрам было страшно смотреть – глаза опухшие, красные от бессонницы, на коже кровавые волдыри от укусов клопов. А меня клопы почему-то не трогали. Начали думать, гадать – выяснили лишь то, что только у меня первая группа крови, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
В камере также был туалет, отгороженный со стороны людей лишь одной стенкой высотой примерно в один метр, спереди вешали занавеску.
- В ИВС было хорошо лишь то, что вода была, чтобы смывать в туалете, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
В туалетах СИЗО вода не текла, поэтому смыв надо было производить вручную.
- Каждому из нас там давали лишь по пять литров воды в сутки на всё: на умывание, на смыв в туалете и так далее. Поэтому мы вынуждены были в целях экономии смыв производить той водой, которая стекала тогда, когда мы умывались, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
В остальном условия быта заключенных в СИЗО по сравнению с ИВС, по его словам, гораздо лучше.
- В СИЗО разрешены передачи, там есть койки на каждого арестанта, и сидят в камерах не по 28 человек, а гораздо меньше, - говорит Бисенгул Бегдесенов.
По его словам, в СИЗО процветает коррупция.
- У заключенных денег нет, однако охрана идет на то, чтобы родственники через них передавали деньги. При этом если тебе передали, к примеру, 200 долларов, то получаешь лишь 100 долларов, - говорит Бегдесенов.
ДЕТИ И ВНУКИ
Как говорит Бисенгул Бегдесенов, жизнь казахов в Туркменистане трудная. Дети казахов, даже если они отлично закончили школы, не могут поступить в вузы, получить работу, говорит активист казахской общины в Туркменистане.
Бегдесенов привел в пример историю двух своих сыновей, которые с разрывом в один год с отличием закончили в Туркменистане среднюю школу с углубленным изучением математики, побеждали на школьных олимпиадах, однако провалили вступительные экзамены в туркменские вузы.
- Я по обоим случаям подавал апелляцию. В случае с моим старшим сыном выяснилось, что ему при собеседовании дали «гроб», то есть нерешаемую задачу. Я дошел до генеральной прокуратуры, однако все было без толку. На следующий год та же история повторилась с младшим сыном. Когда я уже собрался жаловаться в генеральную прокуратуру, то ректор - мой бывший сокурсник - попросил пожалеть его, поскольку, мол, апелляция все равно будет без толку, однако он будет наказан. Я пожалел его, - говорит Азаттыку Бисенгул Бегдесенов.
По его словам, в те годы в Туркменистан еще приезжала выездная комиссия из министерства образования Казахстана, которая проверяла знания у казахских
Если я ее лишусь, то приеду в Казахстан с голыми руками и пополню ряды тех оралманов, которые без квартиры не могут получить прописку, а без прописки их не берут на работу.
детей.
- Оба раза мои сыновья набирали высшие баллы. После этого они были зачислены на подготовительные курсы при Казахском университете международных отношений и мировых языков. Старший сын приболел, поэтому так получилось, что мои сыновья одновременно поступили в этот вуз. В 2007 году они, как лучшие студенты казахского вуза, при этом будучи гражданами Туркменистана, были направлены в США. Такое в Туркменистане невозможно, - говорит Бисенгул Бегдесенов
Как говорит Бисенгул Бегдесенов, прежде чем переехать в Казахстан, ему нужно продать свою четырехкомнатную приватизированную квартиру в Ашгабате. Но на квартиру наложен арест в связи с приговором. Бегдесенов намерен добиваться отмены приговора суда.
- Это моя единственная ценность, которую я заработал за свою трудовую жизнь. Если я ее лишусь, то приеду в Казахстан с голыми руками и пополню ряды тех оралманов, которые без квартиры не могут получить прописку, а без прописки их не берут на работу, - говорит Азаттыку Бисенгул Бегдесенов.
В Алматы он остановился у своих сыновей, у одного из них есть пятилетняя дочь и десятимесячный сын.
Обсудить эту статью можно и на личной страничке нашего корреспондента Казиса Тогузбаева в социальной сети Facebook.
