27 марта апелляционный суд Атырауской области отменил решение городского административного суда, согласно которому компания Saipem S.p.A была освобождена от административной ответственности, а государственный инспектор по труду Сырбай Жанесенов был привлечен к дисциплинарной ответственности. Решение суда вступило в силу с момента его вынесения.
Согласно решению апелляционного суда, компания Saipem S.p.A теперь будет выплачивать компенсацию своему бывшему работнику Бекарысу Турсынгалиеву, который за многие годы работы в этой компании приобрел профессиональное заболевание. Вместе с тем суд обязал компанию Saipem выплатить штраф в размере 500 месячных расчетных показателей за невыполнение предписания государственного инспектора по труду.
Бекарыс Турсынгалиев – помощник бурильщика первого класса. По его словам, это одна из самых сложных работ в нефтяной отрасли.
– Мы не только поднимали тяжести, но и работали в течение дня в траншеях в полусогнутом положении так, что потом не чувствовали поясницы, – вспоминает он.
Мы не только поднимали тяжести, но и работали в течение дня в траншеях в полусогнутом положении так, что потом не чувствовали поясницы.
Турсынгалиев работал в компании Saipem с 2005 года. С тех пор он работал с буровыми установками на суше, в море и на искусственном острове на месторождении Кашаган. В 2013 году он не смог пройти очередной медицинский осмотр и его уволили по состоянию здоровья. Всё это время Бекарыс Турсынгалиев тщетно пытался доказать, что тяжелый физический труд негативно отразился на состоянии его здоровья.
ВИНОВНОСТЬ НА 20 И 80 ПРОЦЕНТОВ
48-летний Турсынгалиев говорит, что с 2009 года он стал плохо слышать, потом у него стали болеть ноги, и ему было тяжело ходить. По его словам, во время ежегодного медицинского осмотра он говорил об этом, однако никто не принял во внимание сказанное им.
– В 2009 году я сделал компьютерную томографию по месту жительства. Мне сказали, что ничего серьезного нет, кроме остеохондроза, и я не стал придавать этому значения. В 2012 году я обратился в медицинский центр предприятия и пожаловался на боли в пояснице, однако никто не знал, что у меня на восьми позвонках есть грыжа. В 2013 году меня не допустили к работам на буровых установках по состоянию здоровья – я не прошел медицинский осмотр, – говорит он.
Комиссия, рассмотревшая эту ситуацию, обвинила меня в том, что я «скрыл свое заболевание». Вместо того чтобы взять с меня объяснительную, они заполнили протокол вопросов и ответов и исказили в нем мои ответы.
Бекарыс Турсынгалиев говорит, что был вынужден обратиться в Национальный центр гигиены труда и профессиональных заболеваний в Караганде, чтобы доказать, что приобрел это заболевание на работе. По словам бывшего нефтяника, ему поставили профессиональное заболевание. «Причина: подъем и перенос тяжести, вынужденное положение тела, производственный шум. Двусторонняя нейросенсорная тугоухость с легкой степенью снижения слуха от воздействия производственного шума. Заболевание профессиональное, первичное. Хроническая рецидивирующая радикулопатия с поражением корешка L5 на фоне остеохондроза позвоночника на уровне L5-S1 позвонков, протрузия дисков L2-L3,L3-L4, L4-L5, L5-S1 период не полной ремиссии, не резко выраженный болевой синдром», – пишется в медицинском заключении.
Турсынгалиев считает, что после диагноза о профессиональном заболевании, который был поставлен в Национальном центре гигиены труда и профессиональных заболеваний, работодатель должен был поменять акт о несчастном случае на акт о профессиональном заболевании и указать, что «вина работника – 0 процентов, вина работодателя – 100 процентов».
Бывший работник нефтяной отрасли говорит, что, несмотря на официальное врачебное заключение в 2014 году, работодатель заполнил акт о несчастном случае на производстве Н-1, где указал, что «вина работодателя – 20 процентов, а работника – 80 процентов».
– Комиссия, рассмотревшая эту ситуацию, обвинила меня в том, что я «скрыл свое заболевание». Вместо того чтобы взять с меня объяснительную, они заполнили протокол вопросов и ответов и исказили в нем мои ответы. Работодатель даже не принял во внимание то, что в департаменте санитарно-эпидемиологического надзора мое рабочее место расценили как опасное класса 3.2., – говорит он.
Бывший нефтяник говорит, что с 2013 года он неоднократно обращался в областную прокуратуру, администрацию президента и выиграл в суде лишь после того, как в 2017 году «по обвинению в коррупции был задержан бывший руководитель Атырауской областной инспекции по труду».
«НЕФТЕГАЗОВЫЙ СЕКТОР НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАН В ПРИЗНАНИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ»
Инспектор по труду Атырауской областной государственной инспекции по труду Сырбай Жанесенов также не согласен с решением работодателя. В 2017 году после повторного обращения Бекарыса Турсынгалиева он изучил обстоятельства по его жалобе и вынес предписание, чтобы в компании Saipem пересмотрели акт о несчастном случае. По его словам, доказать вину работодателя было нелегко.
Здесь не только Saipem, но и в целом весь нефтегазовый сектор заинтересован в том, чтобы не признавать профессиональные заболевания. Между тем не всем удается до конца защищать свои права, это тяжело с морально-психологической стороны.
– Мы в официальном порядке направили работодателю предписание об изучении проблемы несчастных случаев на производстве. Однако компания Saipem не согласилась с этим и затем неоднократно подавала на нас в суд. В последний раз Атырауский областной апелляционный суд вынес конкретное решение, признав действия компании необоснованными, – говорит он.
По словам Сырбая Жанесенова, со стороны работодателя было неправильным признать Турсынгалиева виновным на 80 процентов. Причина в том, что если бы произошел несчастный случай, то виновным могли признать именно работодателя за несоблюдение правил безопасности.
– Здесь не только Saipem, но и в целом весь нефтегазовый сектор заинтересован в том, чтобы не признавать профессиональные заболевания. Между тем не всем удается до конца защищать свои права, это тяжело с морально-психологической стороны. Большинство тех, кто работает в области бурения, страдают именно от таких заболеваний. Они могут взыскать с компаний вред, причиненный их здоровью, – говорит Сырбай Жанесенов.
Юрист Saipem Данияр Отаралиев считает, что необходимости в переоформлении акта с указанием профессионального заболевания по итогам обследования состояния здоровья Бекарыса Турсынгалиева в 2014 году по форме, требуемой инспектором по труду, нет.
– В акте говорится, что это «профессиональное заболевание». Мы не можем переписать акт, потому что прежний акт был составлен согласно приказу министра труда, – сказал юрист в своем выступлении на суде.
По словам юриста компании Данияра Отаралиева, в заключении республиканского центра гигиены труда о профессиональном заболевании указывается, что стаж работы Турсынгалиева в тяжелых условиях составляет 13 лет, между тем в компании Saipem он официально работал лишь семь лет.
– Турсынгалиев на буровых установках в компании Saipem работал лишь четыре года. Он прежде работал на других предприятиях, выполнял тяжелую физическую работу на железной дороге, трудился помощником бурильщика. Сокрытие им профессионального заболевания было выявлено во время собеседования в 2014 году. Если бы он не скрыл свою болезнь, то его не допустили бы, – говорит он.
Государственный инспектор по труду Сырбай Жанесенов считает, что компания Saipem приняла все меры, чтобы не платить компенсацию нефтянику.
Турсынгалиев на буровых установках в компании Saipem работал лишь четыре года. Он прежде работал на других предприятиях, выполнял тяжелую физическую работу на железной дороге, трудился помощником бурильщика. Сокрытие им профессионального заболевания было выявлено во время собеседования в 2014 году.
– После решения суда работодатель должен переоформить акт о несчастном случае, где должен признать свою вину на 100 процентов. Затем в связи с инвалидностью Бекарыса Турсынгалиева в качестве компенсации ему должны выплатить 50 процентов от заработной платы и, согласно трудовому договору, должны выплачивать компенсацию до достижения работником пенсионного возраста, – считает инспектор по труду.
Гражданский активист Асель Нургазиева, оказавшая правовую поддержку Бекарысу Турсынгалиеву, говорит, что действия работодателя не соответствуют законодательству. По ее словам, работодатели и страховые компании не хотят платить компенсации в крупных размерах, если будут доказаны травмы на производстве или профессиональные заболевания.
– В таких случаях работодатели и страховые компании будут вынуждены пожизненно платить компенсацию. Как это может понравиться компаниям? – говорит она.
Данияр Отаралиев продолжает настаивать на правильности действий компании Saipem и ссылается на судебные процессы до 2017 года, когда вину работника определили на уровне 80 процентов.
В регионе, в котором расположены особо крупные производственные очаги, число пострадавших и количество несчастных случаев на производстве может быть куда больше. Однако эти данные не оглашаются.
– Мы обжалуем последнее решение апелляционного суда. Также руководство компании решит вопрос насчет согласия на 80 процентов виновности Турсынгалиева. Мы считаем неправильными действия инспектора по труду, потому что суд не вернул акт о несчастном случае, заполненный в 2014 году, – говорит он.
По данным министерства труда и социальной защиты, в 2017 году в результате несчастных случаев на предприятиях и в организациях пострадали 1678 человек по стране, 244 из них погибли на рабочем месте. В Атырауской области в прошлом году травмы получили 79 человек, 12 человек погибли. Между тем правозащитник Асель Нургазиева не согласна с этими цифрами.
– В регионе, в котором расположены особо крупные производственные очаги, число пострадавших и количество несчастных случаев на производстве может быть куда больше. Однако эти данные не оглашаются, – говорит юрист.
