5 января, когда массовые протесты в Алматы перетекли в беспорядки и погромы, а в городе воцарились хаос и безвластие, сотни людей кинулись грабить торговые точки. Одни тащили бытовую технику, другие — одежду, обувь или косметику, третьи — продукты питания.
Житель села Жамбыл Алматинской области Ансаган Альмуханов в тот день вернулся домой с... собакой.
Еще через две недели он оказался в изоляторе. Сейчас ему может грозить до 12 лет лишения свободы.
«ТЫ ЧТО, ТОЖЕ МЕНТ? ЭТО МЕНТОВСКАЯ СОБАКА»
Выпускник Кадетского корпуса министерства обороны имени Шокана Уалиханова, окончил учебу с отличием, затем был сержантом роты в десантно-штурмовых войсках в Капшагае, не без гордости рассказывает о 32-летнем сыне Анар Оразалинова. Несмотря на перспективы в армии, Ансаган Альмуханов решил покинуть службу. Отец двоих малолетних детей устроился работать в частную компанию.
«Занимался установкой пластиковых окон, витражей. В тот день ехал на работу», — говорит Анар Оразалинова.
До работы Ансаган не добрался. На пересечении улиц Саина и Толе-би его автомобиль остановила группа молодых людей, пересказывает Анар Оразалинова услышанное от сына: «Если не выйдешь и не присоединишься к митингу, то твою машину разгромим».
Автомобиль осталс в спальном микрорайоне, водитель пошел пешком в центр вместе с толпой. Участники шествия ликовали, когда некоторые военные переодевали бушлаты тыльной стороной наизнанку, — это, по словам протестующих, означало, что силовики перешли на их сторону. Время от времени люди скандировали политические лозунги, продолжая идти в сторону площади Республики.
Когда дошли до центра, Ансаган, как рассказывает его мать, увидел, как неизвестные избивают на тротуаре собаку.
— На собаке висел поводок, он догадался, что это служебная собака. Он заступился за нее. «Ты что, тоже мент? Это ментовская собака» — эти люди начали придираться к нему. Он объяснял, что «не мент, но жалко стало собаку». Тут же подбежали другие ребята и заступились за него. Его отпустили, — продолжает Анар Оразалинова.
По ее рассказу, сын дошел до площади Республики. Полицейских или военных, которым он мог бы передать животное, там не оказалось.
— Он пришел на площадь после 12 часов и увидел, что там хаос, и понял, что это уже не мирный митинг, и, почувствовав неладное, решил поехать домой с собакой, потому что некому было ее отдавать. На попутке за две тысячи тенге он добрался до своей машины, которая осталась в районе Толе-би — Саина, и вернулся домой с собакой где-то к трем-четырем часа дня (штурм акимата и резиденции президента начался после 15 часов, мародерства были позже. — Ред.). Мы перепугались: «Балам, зачем привез ее? Это же могут посчитать за оружие военных», — вспоминает Анар Оразалинова. — «Мама, не переживай, я, как военный, знаю, что у собаки есть чип и за ней придут. Я напишу объяснительную, что защитил ее». В следующие дни тоже была стрельба, и выходить из дома было опасно. К тому же мы живем за городом, в город не приезжали. А собака уже привыкла к нам, в некоторые дни она была без привязи, и хотя у нас нет забора огороженного, она всегда возвращалась.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ, НАРУЧНИКИ, АРЕСТ
17 января в село Жамбыл приехали трое сотрудников управления полиции Ауэзовского района Алматы. За собакой.
— Обыска в нашем доме не было, ничего, кроме собаки, не брали. Потом Ансагану позвонили из полиции и сказали: «Брат, приезжай в Ауэзовский и напиши объяснительную насчет собаки». Мой сын поехал. Он думал, что это быстро, и даже не стал тепло одеваться. Но как только зашел [в управление полиции Ауэзовского района], на него надели наручники, — сказала Анар Оразалинова.
18 января на ведомственном сайте МВД опубликовали заметку «Преступники похитили служебную собаку во время массовых беспорядков в Алматы». В тексте говорится, что военнослужащий Национальной гвардии Рустамбек Байхарашев «5 января во время пресечения массовых беспорядков был ранен и потерял верного друга — служебную собаку по кличке Найтс». На сайте цитируют Байхарашева: «Пришел в себя, нашел в себе силы описать преступника. Его сегодня задержали».
Заметка сопровождается смонтированным видео длительностью более минуты. «Нами был задержан активный участник массовых беспорядков», — говорит на записи начальник управления Ауэзовского района Улан Абулхаир, называя задержанного «участником беспорядков» еще до завершения расследования и суда.
«При обыске была изъята служебная собака воинской части № 5571 Ұлттық ұлан, которую во время беспорядков забрал у военнослужащего», — утверждает Абулхаир (мать Ансагана настаивает, что обыска не было).
Polisia.kz в этом же видео показывает задержанного в наручниках, у него заблюрено лицо. Он говорит на камеру: «5-го числа я забрал с улицы Шевченко одну собаку правоохранительных органов. Из-за собаки задержан».
Заканчивается запись сценой встречи собаки со служащим: овчарка радостно приветствует человека в форме, скулит, мужчина гладит ее.
«СЫНОК, КТО ТЕБЯ БИЛ?»
20 января суд избрал меру пресечения: Ансагана Альмуханова поместили в следственный изолятор на два месяца. Его мать говорит, что полиция завела уголовное дело сначала по первой части 380-й статьи (о применении насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти). Но затем переквалифицировали, поменяв на третью часть (деяние, совершённое в условиях чрезвычайной ситуации или в ходе массовых беспорядков). Санкция этой части предусматривает наказание до 12 лет лишения свободы.
— По первой части не могли закрыть [в изолятор], они поменяли на более тяжелую часть. Но у них свидетелей нет, видео нет, лишь на словах ефрейтора, — утверждает Анар Оразалинова. — Показывали по интернету, что якобы мой сын избил ефрейтора, и подполковник полиции говорит, что задержали виновного. Но, во-первых, он не избивал. Сын рассказывал, что за день до этого ефрейтор Рустам Байхарашев говорил, что он его не бил, но эти слова не фиксировали, и опознание не проводили. Во-вторых, мой сын сам пошел в полицию. Если бы был террористом, пошел бы сам в полицию? Насчет собаки — она обученная. Кинологи нам сказали, что такая собака не пойдет и не будет подчиняться человеку, который ударил ее хозяина, и сказали, что, если будет необходимость, дадут свидетельства на суде.
Мать Ансагана Альмуханова сейчас выступает его общественным защитником. К находящемуся под стражей сыну ее пустили почти через две недели после задержания. Полиция сначала не разрешала доступ, ссылаясь на карантинные ограничения и необходимость получить разрешение на посещение СИЗО.
— Разрешения не давали. Мне сказали, что следователь в отпуске, нужно ждать его выхода. Я говорю: «Какой отпуск в такое время? И как, разве он не передавал дело другому следователю?» Сейчас дело ведет следователь Кожабергенов в департаменте полиции Алматы. После долгих разбирательств лишь 31 января смогла получить [разрешение] и зайти [к сыну]. На его лице увидела синяки, но они, было видно, что уже проходили. Я перепугалась и спрашиваю: «Сынок, кто тебя бил?» Он ответил: «Никто не бил, всё хорошо, не переживай», но его глаза были наполнены слезами, и уходил хромая. Избивали в полиции. В коридоре СИЗО разговаривала с женщиной, у которой сын также под стражей. Она пересказывала, как ее сын говорил о моем сыне: «Он молодец, стойкий: сколько бы его ни били, стоит на своей позиции, не меняет показания, а других заставляют признаваться», — рассказывает Анар Оразалинова.
Она пыталась убедить сына написать заявление о том, что его избили. Он отказался.
— Он отговаривал меня: «Мама, не надо. На меня и так смотрят косо из-за моей статьи, якобы ударил кого-то из них. Заходят прокуроры, к другим нормально обращаются, спрашивают их состояние [здоровья] и потом выпускают (меняют меру пресечения. — Ред.), а на меня смотрят косо и уходят, даже не спрашивают ничего. Поэтому, мама, не надо никакой экспертизы, еще хуже сделают мне», — говорит Анар Оразалинова.
Адвокат Ансагана Альмуханова, Шынкуат Байжанов, в комментарии Азаттыку сообщил по телефону, что его подзащитного следствие обвиняет в «применении силы в отношении представителя власти» и «краже служебной собаки». Служебная собака рассматривается как имущество Национальной гвардии, как и снаряжение военнослужащих.
— Мы добиваемся того, чтобы оправдать его, потому что он невиновен. Он не бил, собаку не крал, — говорит адвокат.
На вопрос: «Подвергался ли он пыткам, избиению?» — адвокат ответил лаконично: «Там все подвергались, он тоже».
Поток жалоб на избиения, издевательства и пытки задержанных во время и после январских событий не сокращается. После появления в Сети неоспоримых доказательств применения пыток власти заявили, что случаи жестокого обращения под стражей, «возможно», были. 4 февраля Генеральная прокуратура сообщила о 148 полученных жалобах на применение «недозволенных методов следствия», по 105 начаты расследования. В Казахстане дела о пытках и жестоком обращении крайне редко доходят до судов: как правило, их закрывают на этапе следствия с формулировкой «за отсутствием состава преступления».
Мать Альмуханова вместе с адвокатом сейчас ищут свидетелей, которые могли бы подтвердить, что 5 января в районе улиц Абылай-хана и Шевченко Ансаган никого не бил.
Корреспондент Азаттыка нашел аккаунт Байхарашева в социальной сети, написал ему в мессенджер с просьбой рассказать о событиях 5 января, но сообщение осталось без ответа.
Адвокат Абзал Куспан, глава общественной комиссии «Аманат», созданной для расследования обоснованности пребывания задержанных в связи с январскими событиями в следственных изоляторах, сообщил Азаттыку, что члены комиссии будут узнавать о ситуации с Ансаганом Альмухановым.
КОММЕНТАРИИ