«Постсоветская тюремная система унаследовала порочную традицию ГУЛАГа». Интервью с автором Gulagu.net

Российский правозащитный проект Gulagu.net опубликовал новые кадры с пытками из «пресс-хаты» (особое место пыток для заключенных) Областной туберкулезной больницы № 1 в Красноярске. Это первые записи из секретного архива Федеральной службы безопасности (ФСБ) и Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России. Автор проекта Владимир Осечкин, публикующий видео о пытках в российских тюрьмах, в интервью Азаттыку говорит, что подобные пытки существуют и в Казахстане.

На кадрах видно, как сотрудники ФСИН инструктируют двоих заключенных, которые должны давить, бить и «опускать» третьего. Позже к ним приводят некоего парня, и заключенные выполняют требования сотрудника.

По словам Владимира Осечкина, один из задержанных специально приподнял матрас, чтобы инцидент не попал на камеру, и намеренно приглушил свет в камере. Сотрудники колонии вошли в камеру, но не предпринимают никаких попыток прекратить пытки заключенного.

В получасовом видео есть кадры падения заключенного из окна. Правозащитники заявляют, что это не самоубийство.

Азаттык: Данные в вашей базе собраны по тюрьмам всех регионов России? Часты ли такие пытки в системе ФСИН?

Владимир Осечкин: На данный момент мы располагаем видеоархивом, который нам передал Сергей Савельев (31 год, получил доступ к съемкам видеорегистраторов и передал данные фонду Gulagu.net. Сейчас находится во Франции. — Ред.), это колонии Саратова и еще из нескольких регионов. И еще один видеоархив, который мы получили уже после Савельева, от одного из сотрудников ГУ ФСИН (Главное управление Федеральной службы исполнения наказаний) по Красноярскому краю, который показал нам суть происходящего в учреждениях Красноярска. Это пыточные учреждения. И с его помощью мы отсмотрели камеры видеонаблюдения в режиме онлайн из более чем 15 регионов России. В том числе мы видели, как издеваются в отряде карантина в омских колониях, когда заключённых сажают на тумбочку и они не имеют права с нее вставать.

Они обязаны с 6 утра до 23 часов сидеть на этой тумбочке. Кроме 15 минут на прием пищи, они не имеют права между собой разговаривать. И так происходит неделями. Это издевательство. В целом ряде учреждений и Омского региона, и Владимирской области заключённых принуждают работать и по субботам, и по воскресеньям, по три смены, а по документам они работают пять дней в неделю. Gulagu.net работает уже 11-й год. Это комитет против коррупции и пыток. Это достаточно серьезное волонтерское объединение экспертов — тех, кто действительно противодействует пыткам. И у нас архив данных практически из всех регионов России.

Азаттык: После публикации видео в октябре, Следственный комитет завел 12 уголовных дел по статьям о насильственных действиях сексуального характера и превышении должностных полномочий. Позже президент Путин отправил в отставку главу ФСИН Александра Калашникова. Можно ли сказать, что это тот результат и цель, которых вы добивались?

Владимир Осечкин: Мы шли, конечно, в рамках конкретного дела. Но с учетом того, что Сергей Савельев вывез, масштабов этого архива, даже мы, проводя расследования, не могли в полном объеме представить, что подобное происходило настолько цинично, методично, системно. И, конечно, то, что произошло вот с такой колоссальной мировой оглаской, когда по всему миру в самых известных СМИ об этом вышли сюжеты, статьи, расследования, когда сейчас несколько телекомпаний снимают большие документальные фильмы-расследования, с учетом того, что генерал ФСБ Александр Калашников, которого прикомандировали из ФСБ во ФСИН, вылетел со своего кресла, с учетом того, что сенаторы и депутаты вспомнили о нашей идее ужесточения наказания за пытки, которые я лично, как руководитель рабочей группы по защите заключённых при Государственной думе, готовил, — да, я считаю, что сейчас эта история начинает раскручиваться в обратную сторону и всё то, чего бы мы хотели достичь в самых своих смелых мечтах, вот это сейчас реализуется. Но вряд ли это можно назвать победой. Было бы большой победой и мы стали бы героями, если бы еще восемь–девять лет назад нам хватило бы мозгов, усилий и средств для остановки этого пыточного конвейера. Вот за эти годы огромное количество людей подверглось пыткам, погибло, было замучено, некоторые не смогли смириться с изнасилованиями и шагнули в петлю.

Мы осторожно надеемся на то, что эти пыточные конвейеры будут остановлены именно под угрозой международного расследования, международного трибунала.

Азаттык: На видео о пытках в тюрьмах осуждённые говорят об избиениях, унижениях и об изнасилованиях. Насколько распространены такие формы запугивания и унижения в российских тюрьмах?

Владимир Осечкин: Я думаю, это распространено не только в России, но и во многих странах постсоветского пространства. Хотя сейчас это разные страны и не имеют друг к другу никакого отношения, как имели в Советском Союзе, тем не менее большая часть пенитенциарных тюремных систем стран бывшего СССР унаследовала порочные традиции ГУЛАГа. До сих пор везде существует иерархия, пирамида, где на самом верху так называемые криминальные лидеры, смотрящие, положенцы. Дальше идет основная масса осуждённых. Самая нижняя категория — так называемые униженные. И если с человеком это совершается, он автоматически идет на «минус 10-й этаж». Это есть даже в исправительных колониях для бывших сотрудников правоохранительных органов. Хотя это те сотрудники, которые работали на государство. Но на самом деле гулаговская иерархия сильнее конституций, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного кодексов. И их придерживаются бывшие прокуроры, бывшие следователи, бывшие оперативники, что само по себе чудовищно.

Азаттык: В марте этого года на вашем канале было опубликовано видео казахстанского заключённого из исправительного учреждения 161/12 в городе Аркалык Абдурасула Гафорова. Ему пришлось вскрыть вены на шее и руках, а также вспороть себе живот, чтобы остановить пытки и не дать себя изнасиловать. Как часто к вам поступают такие обращения из тюрем Казахстана?

Владимир Осечкин: К нам достаточно редко пишут, обращаются. Но в комментариях часто пишут об этом. Вот в комментариях на YouTube часто встречаю. «А у нас то же самое», «а у нас там-то и там-то», пишут люди. Но как на горячую линию, с мольбами о помощи не обращаются. Во-первых, у нас нет координатора в Казахстане. Нет наших коллег. Мы, к сожалению, мало с кем знакомы и мало общаемся с правозащитниками в Казахстане. Это пробел, который, возможно, после вашего сюжета восполнится. Мы приглашаем коллег к взаимному сотрудничеству. Проблема пыток, истязаний, унижений, грубости, манипуляций, к сожалению, эти гулаговские порочные традиции, они перекочевали во многие системы стран бывшего СССР.

Видео с Гафоровым было единственным, которое к нам прислали с просьбой помочь. «Вы можете спасти человека, огласка нам поможет», — сказали нам. Мы это видео опубликовали, и наши знакомые обращались в государственные инстанции в Казахстане. Что удивительно, к нам ни одного ответа не пришло, как будто мы это всё в никуда отправили. Люди, которые с нами связывались, позднее сообщили, что «ситуация наладилась, спасибо большое». Было непонятно, действительно ли наладилась, или к ним приехали какие-то спецслужбы.

Азаттык: Есть ли сходства между пытками в российских и казахстанских тюрьмах?

Владимир Осечкин: Я не могу сказать очень подробно, но если есть какие-то видеоисточники и их согласятся нам передать, то мы готовы подключиться и помочь с разоблачением фактов пыток по Казахстану. Но на основе тех сообщений, которые к нам поступают в виде комментариев под видео, и обрывков материалов, которые к нам очень редко поступают, мы можем сказать, что в Казахстане тоже существует проблема с нарушением прав осуждённых. Информации об объемах и масштабах пока нет.

Азаттык: Вы занимаетесь защитой прав осуждённых около 10 лет. Как защитить осуждённых? Каким вы видите решение этой проблемы?

Владимир Осечкин: Практика показывает, что серьезным образом могут повлиять только огласка, только решительность и только международная огласка, международный правозащитный и журналистский контроль. Это не является панацеей для всех. Но если человек действительно пытается отстоять свои права и противостоять тюремной системе, которая унаследовала традиции тоталитарного государства, то правозащитники, журналисты и огласка очень важны.