На фоне ухудшающейся ситуации с безопасностью в Афганистане министр иностранных дел Китая Ван И отправился в поездку по Центральной Азии, которая, по мнению аналитиков, является попыткой Пекина форсировать свои интересы в регионе.
Недельная поездка в Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан происходит в условиях продолжающегося захвата территорий движением «Талибана» у афганских правительственных сил на фоне вывода войск США и НАТО из страны, который должен завершиться к 31 августа.
Ван постарается укрепить растущее влияние Пекина в ходе обсуждений возрастающей обеспокоенности по поводу безопасности в регионе, поскольку вывод иностранных войск подходит к завершению, а боевые действия между движением «Талибан» и правительственными силами ужесточаются.
В результате наступления талибов Пекин и государства Центральной Азии, а также региональные игроки — Иран, Пакистан и Россия, имеющие ключевые интересы в Афганистане, — с тревогой наблюдают за шаткой ситуацией в области безопасности близ своих границ. Соседи Афганистана также активизировали свои дипломатические усилия в отношениях с основными сторонами в конфликте, стремясь не допустить того, чтобы он перекинулся через их границы.
— Я не стал бы ожидать каких-либо сюрпризов от этой поездки, но Пекин воспользуется этим как возможностью продемонстрировать свои региональные силовые амбиции, — сказал Радио Свободная Европа / Радио Свобода Темур Умаров, эксперт по Китаю в Центральной Азии из Московского центра Карнеги.
Поездка началась 12 июля с двухдневного визита в Туркменистан, после чего состоятся встречи в Узбекистане и Таджикистане, где Ван будет участвовать в ежегодном собрании министров иностранных дел Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в столице Таджикистана Душанбе, чтобы обсудить то, что официальный представитель министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь назвал «эрой после вывода войск» в Афганистане.
ШОС — уделяющий основное внимание борьбе с терроризмом евразийский политический блок, в который входят Китай, Казахстан, Кыргызстан, Индия, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан, — был одним из основных инструментов расширения Пекином своего влияния в Центральной Азии и других странах. Это влияние может распространиться еще больше на фоне нестабильной ситуации в Афганистане.
Однако будущая роль Китая пока еще лишь намечается. Пекин поддерживает стратегические отношения с Пакистаном, основным покровителем талибов, и прочные связи с Ираном. За последнее десятилетие политическое и экономическое влияние Китая в Центральной Азии также резко возросло.
— Несмотря на то что Пекин имеет козырные карты для Афганистана, его «стратегия неясна и расплывчата», — сказал Умаров, добавив, что, хотя «Китай не хочет заменять Соединенные Штаты» в Афганистане, он также не будет придерживаться и политики невмешательства.
— В будущем мы, вероятно, можем ожидать большего взаимодействия [Китая] с различными сторонами в афганском конфликте, но только если это будет соответствовать интересам Китая в регионе. Самая важная цель для Китая — загерметизировать хаос в пределах границ Афганистана, — считает Умаров.
ВЗГЛЯД ИЗ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Опасения относительно того, что конфликт может перекинуться через границы, а также обеспокоенность по поводу роста активности исламистских экстремистов, разделяют северные соседи Афганистана в Центральной Азии. Эти опасения занимали центральное место в ряде недавних шагов, предпринятых в регионе, и будут обсуждаться в Душанбе во время саммита ШОС.
11 июля Туркменистан перебросил тяжелое вооружение ближе к границе с Афганистаном и привел резервистов в состояние боевой готовности в столице страны Ашхабаде. Центральноазиатская страна, общая граница которой с Афганистаном составляет 804 километра, также принимала 10 июля делегацию «Талибана» для переговоров, сообщает Туркменская редакция Азаттыка.
В последние недели представители движения «Талибан» также посетили Исламабад, Москву и Тегеран. Группировка пыталась установить связи с обеспокоенными соседями Афганистана и развеять опасения по поводу вакуума безопасности, возникшего в стране в связи с уходом США.
5 июля Таджикистан, где две трети 1357-километровой границы страны с Афганистаном сейчас находится под контролем сил «Талибана», направил 20 тысяч резервистов охранять границы и обратился за помощью к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), возглавляемому Москвой военному блоку, членом которого является Таджикистан.
Аналогичным образом Узбекистан и Таджикистан видят, как беженцы и разгромленные афганские силы пересекают их границы на фоне обострившихся в последние недели боевых действий.
Таджикистан, в частности, остается крупнейшим очагом более масштабных проблем с безопасностью в регионе. В стране, на крупной военной базе, дислоцировано около семи тысяч российских военнослужащих, также здесь находится китайский военный пост на афгано-таджикской границе, который является единственным военным объектом Пекина в регионе.
По сообщениям, китайский персонал занимается сбором разведданных, которые направлены на борьбу с терроризмом, в частности против базирующихся в Афганистане уйгурских боевых группировок, проникновение которых в свою западную провинцию Синьцзян стремится предотвратить Пекин.
Москва остается региональным военным лидером и рассматривает Центральную Азию как «сферу своего влияния». В то время как Китай и Россия испытывают аналогичную обеспокоенность региональной стабильностью, Кремль по-прежнему опасается расширения китайского военного присутствия в этом районе. По мнению аналитиков, Пекину следует помнить об этом факторе в условиях складывающейся ситуации в Афганистане.
— Я думаю, что Москве будет сложно принять то, что Пекин играет первую скрипку в регионе, — сказала Радио Свободная Европа / Радио Свобода Наргис Касенова, старший научный сотрудник Гарварда, изучающая роль Китая в регионе.
КИТАЙ И «ТАЛИБАН»
Китай имеет широкомасштабные региональные амбиции, но когда речь идет об Афганистане, то самыми насущными проблемами остаются уйгурские боевики и собственная безопасность.
Исторические связи «Талибана» с уйгурскими экстремистскими группировками, связанными с «Аль-Каидой», в частности с «Исламским движением Восточного Туркестана», исчисляются десятилетиями и вызывают тревогу у Пекина.
Соединенные Штаты и другие страны ранее называли эту группировку террористической, однако администрация Трампа убрала это обозначение в 2020 году, спровоцировав тем самым негативную реакцию Пекина.
Существование таких экстремистских групп было использовано Китаем в целях оправдания своих репрессий в Синьцзяне, где за время существования лагерей для интернированных удерживалось более миллиона уйгуров, казахов, кыргызов и других мусульманских меньшинств, согласно данным должностных лиц ООН по правам человека.
Многие уйгурские боевики, ранее базировавшиеся в Афганистане, перебрались в последние годы в Сирию, но согласно докладу Совета Безопасности ООН за 2020 год, несколько сотен боевиков продолжают оставаться в стране.
Несмотря на эту напряженную ситуацию, талибы отказались от осуждения политики Китая в отношении мусульман в Синьцзяне и начали добиваться расположения Пекина, заявив, что не будут укрывать уйгурских боевиков на подконтрольной им территории.
— Мы наблюдаем за некоторыми весьма заковыристыми заявлениями талибов о сотрудничестве с Китаем. Это говорит о том, что талибы заинтересованы в получении легитимности и признании Китаем, — сказала Радио Свободная Европа / Радио Свобода Нива Яу, исследователь Академии ОБСЕ в Бишкеке, Кыргызстан.
Пытаясь развеять опасения Пекина, представители «Талибана» проводят работу по установлению более тесных контактов с общественностью, заявляя китайским СМИ и иностранной прессе о том, что Китай является «желанным другом» в Афганистане.
Представитель «Талибана» Сухайль Шахин заявил репортерам 8 июля в Катаре, что территория Афганистана, находящаяся под контролем группировок, не будет использоваться против других стран и «Талибан» не будет вмешиваться во внутренние дела Китая.
В то время как Пекин официально поддерживает правительство президента Ашрафа Гани в Кабуле, Китай, как сообщается, оказывает давление на «Талибан», чтобы он ограничил свои связи с уйгурскими боевиками в обмен на финансовые вложения в афганскую инфраструктуру, если он получит контроль над страной.
— «Талибан» знает, что, если они получат контроль [над Афганистаном], им понадобится признание государственности и легитимности со стороны его соседей. Это включает Центральную Азию [и] Китай, — сказала Яу.
КОММЕНТАРИИ