«ТРЕБУЕТ, ЧТОБЫ Я ВЕРНУЛАСЬ»
33-летняя Назира (имя по ее просьбе изменено) с тремя детьми живут сейчас в алматинском в кризисном центре. Устав от побоев мужа, женщина бежала в Алматы из западного региона Казахстана.
— Я пробовала найти приют в кризисном центре на западе страны, но мой муж ворвался туда, разбив окна и двери, поднял шум, устроил потасовку. Он требует, чтобы я вернулась. Вернусь домой — муж убьет меня. Что будет с детьми, если я погибну? Поэтому инспекторы были вынуждены отправить меня в Алматы, — говорит женщина.
Назира говорит, что по своей воле вышла замуж за мужчину, который старше ее на 11 лет. В первые годы брака чета жила без конфликтов, но в последние годы муж начал выпивать и поднимать руку на жену.
— Когда он пьяный, не отдает себе отчет. Бьет и не смотрит, жена перед ним или дети. Я была беременна третьей дочерью, когда пережила жестокое избиение, он пинал меня ногами. Тогда у меня сильно болело в животе, потом отпустило. На седьмом месяце беременности мне сделали кесарево сечение. Выяснилось, что у меня тогда было внутреннее кровотечение, образовались сгустки крови. По словам врачей, плод пострадал. В результате дочь родилась с ДЦП. Я четыре года терпела избиения. За это время дважды подавала заявление на развод, но забирала обратно. Он просил прощения, обещал, что это больше не повторится. Я думала о больной дочери, детях, надеялась, что он поможет. Но он продолжал пить и бил за то, что я хотела подать на него в суд. Не выдержав, в августе подала на развод. На первое заседание он не явился, суд перенесли. Сейчас он пишет СМС, угрожает, что убьет моих родителей и брата, если не вернусь, — рассказывает Назира.
Назира не хочет возвращаться к мужу. Родственники поддерживают ее решение. Ее старший сын сейчас ходит в первый класс в Алматы. По ее словам, школьник пока не может привыкнуть к новому окружению, «стал раздражительным, замкнутым». С мальчиком работают психологи.
«РЕБЕНОК ЕМУ НЕ НУЖЕН, ОН ПРОСТО ХОЧЕТ ОТОМСТИТЬ»
31-летнюю Викторию избивал муж, в браке с которым она прожила шесть лет. Она находится с ребенком в кризисном центре в Алматы.
— Агрессор у меня муж, я думаю, уже бывший муж. Потому что вчера наконец-то нас развели. Здесь я от него прячусь, потому что практически год регулярно поднимает руку. Регулярно выгоняет из дома, причем с ребенком.
Практически всё это время он не работает, работала я. Ему не нравилась моя работа. Я работала в алкогольной компании в отделе маркетинга. Приходилось задерживаться на работе, в выходные выходить, и мероприятия были в праздничные дни. Всё это оплачивалось хорошо, потому я и работала сверхурочно. Ему это не нравилось, но при этом он сам не хотел работать, — говорит Виктория.
Виктория не обращалась в полицию с заявлением. Пыталась сохранить семью. Два раза обращалась за помощью к врачам после побоев. Медицинские справки помогли ей в суде получить развод. Теперь ювенальный суд должен решить, с кем из родителей останется шестилетний сын.
— Пока не знаю, когда состоится суд. Но он уже пытается забрать ребенка, заявления пишет, участковый уже приходил. Ребенок ему не нужен, на самом деле он просто хочет мне отомстить, потому что посмела уйти. Ребенок всё это видит, впитывает и будет воспринимать как нормальную модель поведения в семье. Раз папа так делает, а мама позволяет, значит, так делать можно. Но мне этого не хотелось. Всё происходило на глазах ребенка. Он стал более агрессивным сейчас, он может замахнуться, ударить, а потом сказать: ой, прости. У него стресс, у него невроз, мы продолжаем лечиться у невропатолога, — рассказывает мать.
Виктория полагает, что «женщины в какой-то степени сами позволяют так относиться к себе».
— Если бы я с первого раза дала бы понять мужу, что так нельзя, или хотя бы просто обратилась в полицию, было бы по-другому. Понятно, что это у нас не уголовное, а административное правонарушение, и максимум, что ему светит, — это профилактическая беседа, но, тем не менее, в голове у мужчины какая-то «лампочка загорелась бы», что так делать нельзя и что есть последствия. Но мы, женщины, терпим, терпим очень долго и надеемся, что всё прекратится. И в этом есть доля вины женщин, они испытывают чувство неуверенности в себе, в будущем. Потому что многие здесь не работают, и есть страх остаться без денег, без угла, — считает Виктория.
ПРИЗЫВЫ КРИМИНАЛИЗОВАТЬ БЫТОВОЕ НАСИЛИЕ
Кризисный центр в Алматы, который рассчитан на 50 человек, всегда переполнен. Такие центры работают в 11 регионах Казахстана. По словам руководителя организации «Союз кризисных центров» Зульфии Байсаковой, в центрах не бывает свободных мест.
— В каждой пятой семье в Казахстане происходит насилие. Все виды насилия: психологическое, экономическое, физическое и сексуальное. Меры Казахстан не принимает. Самое главное — поднять вопрос криминализации бытового насилия. Бытовое насилие должно рассматриваться как преступление, а не как правонарушение. В таком случае вину насильника будет доказывать не жертва домашнего насилия, а правоохранительные органы, — говорит она.
В 2017 году в Казахстане декриминализовали бытовое насилие. 3 июля 2017 года Нурсултан Назарбаев (тогда президент страны) подписал поправки о переносе статей «Побои» и «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью» из разряда уголовных правонарушений в административные. До принятия этих поправок домашнее насилие могло преследоваться в уголовном порядке по статьям о «побоях» и «умышленном причинении легкого вреда здоровью», отмечает международная правозащитная организация Human Rights Watch в своем исследовании. За насилие предусматривался штраф от 226 900 до 453 800 тенге и арест от полутора до двух месяцев. С июля 2017 года размер штрафа за «побои» и «умышленное причинение легкого вреда здоровью» снизился в несколько раз (25 250–101 000 тенге), а срок ареста не превышает 20 суток.
Система штрафов в Казахстане «фактически позволяет агрессору платить за право на насилие» и это говорит о том, что «государство будет терпеть злоупотребления до тех пор, пока не произойдет очень серьезное правонарушение, не исключая смертельные исходы», говорится в исследовании HRW.
Необеспечение правительством надлежащей защиты от домашнего насилия и доступа к правосудию идет вразрез с международными обязательствами Казахстана в области прав человека, отмечает HRW.
Казахстанские правозащитники также требовали от властей вернуть статьи «Побои» и «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью» в уголовный кодекс. Нур-Султан пока не прокомментировал эти требования.
«РОЛЬ ЖЕНЩИНЫ ЗАНИЖЕНА»
По данным ООН, в Казахстане от домашнего насилия каждый год погибает около 400 женщин. По информации казахстанских властей, количество жалоб на бытовое насилие в 2018 году возросло на 104 процента по сравнению с 2015 годом. Согласно данным статистики за 2017 год, с физическим или сексуальным насилием со стороны мужа или партнера, в том числе бывших, сталкивались 17 процентов женщин в возрасте от 18 до 75 лет.
По мнению социолога Серика Бейсенбаева, пока в обществе не изменится отношение к женщине, добиться снижения уровня насилия в семье сложно.
— У нас превалируют патриархальные устои, они широко распространены в консервативных обществах. То есть в обществе занижена роль женщины. Существует мнение, что «женщины должны ставить себя на второе или третье место и никому не рассказывать о ситуации в семье». Это способствует тому, что мужчины продолжают поднимать руку на своих женщин, — считает специалист.
Социолог говорит, что большая часть правонарушений, связанных с насилием, не раскрывается. По мнению правозащитника Евгения Жовтиса, насилие в отношении женщин становится привычным явлением в обществе.
— К сожалению, это часть традиционалистской культуры. Она характерна не только для Казахстана, но и для других стран Центральной Азии и России. Считается, что мужчина в доме главный и он, соответственно, сам решает, как воспитывать жену и детей. И что домашнее насилие — это часть поддержания некоего порядка, неких правил и некой дисциплины. Я думаю, что это связано с отношением общества. Это не столько даже претензия к государству, а к обществу. Если бы общество к этому относилось нетерпимо, соответственно, насилие значительно бы сократилось. Поскольку общество терпимо и значительная часть его разделяет, насилие и не прекращается, — говорит правозащитник.
Назира, нашедшая приют в кризисном центре в Алматы, через шесть месяцев должна покинуть его. Она не знает, куда ей идти. Женщина говорит, что у нее только среднее образование. Она сомневается, что найдет работу.
Виктория хочет уехать в другую страну, если суд оставит ей ребенка. «Если останусь тут, житья не даст. Это точно», — говорит она о бывшем муже.
КОММЕНТАРИИ