«Погружаясь в тайны Ауэзова, поймём себя и свою нацию»

Азаттык: 50-томный сборник произведений Ауэзова увидел свет. Есть ли произведения писателя или записи, принадлежащие перу Ауэзова, которые не вошли в этот сборник?

Турсын Журтбай: Я был одним из тех, кто работал над проектом 50-томного академического сборника произведений Мухтара Ауэзова, я издал первые 13 томов. Согласно первоначальной идее, в сборник планировали включить отдельные статьи об истории создания каждого произведения, пояснения об исторических моментах, героях каждого произведения, касательно биографии писателя. В первых десяти томах эти планы были выполнены полностью. В выпуске последующих томов я не смог принять участия. Был отстранен от этого по известным и неизвестным мне причинам. 50-томник издан полностью. Он теперь занимает большое место в казахской истории. Прежде такие сборники не издавались. Я считаю этот сборник энциклопедическим изданием. Однако критических отзывов хватает. В том числе с моей стороны. Как у автора семи объемных томов об Ауэзове, посвятившего всю свою жизнь изучению жизни и творчества писателя, есть свое особое мнение об этом издании.

Редкие фотографии Мухтара Ауэзова. Фотогалерея Азаттыка:

Редкие фотографии Мухтара Ауэзова

​Азаттык: Что это за мнение?

Турсын Журтбай: Во-первых, по моему первоначальному проекту предполагалось, что будут включены самые разные варианты художественных произведений Ауэзова. К примеру, такие произведения, как «Выстрел на перевале», «Лихая година», «Путь Абая», «Дос – бедел дос». Вместе с тем мне кажется, что научного объяснения требуют статьи, монографии, написанные Ауэзовым в разные годы. К примеру, первоначальная версия «Выстрела на перевале», опубликованная в 1928 году, была совсем другой. Точно так же отличаются версии «Пути Абая», опубликованные в 1943 году, позднее в 1947 году, от доработанных в 1949 и 1951 году версий, варианта, переписанного в 1953 году. Герои, созданные в первоначальных версиях, отличаются от тех, что присутствуют в более поздних вариантах. К примеру, Шаке стал Шубаром. На самом деле Шаке – первоначальный вариант Дармена в третьей и четвертой книге. Точно так же претерпели изменения отношения между Абаем и Базаралы, линии в отношениях между Базаралы и Айгерим, Умит и Амиром, Даркембаем и Абаем. Эти отношения представлены совершенно иначе. После того как автор оказался под давлением в 1951 году, он поехал в Москву и под натиском журнала «Знамя», то есть вынужденно, добавил новые главы. Точно так же в 1947 году в рукописи второй книги романа «Абай» – «Акын ага» – жила совершенно другая идея. Ауэзов сам на протяжении двух-трех лет не хотел включать эту часть и никому не давал роман для публикации. «Путь Абая» должен был завершиться тремя книгами.

​Азаттык: Понятно. Однако что помешало включить в 50-томник варианты первой рукописи и первые издания?

Турсын Журтбай: Об этом точно сказать не могу. Потому что есть такое понятие, как правила приличия. Хочу соблюсти приличия и не говорить об этом. Свою первоначальную мысль я изложил откровенно. Остальное – это дело тех, кто продолжил этот проект. Поэтому я не хочу углубляться в этот вопрос.

Азаттык: Есть великие русские поэты и писатели, к примеру Толстой, Лермонтов, Пушкин, которые жили за сто лет до Ауэзова, но, несмотря на это, составлена их полная биография, – можно сказать, что расписан каждый прожитый ими день. С этой позиции, что могут сделать казахские исследователи творчества Ауэзова?

Турсын Журтбай: Думаю, это вопрос не совсем уместный. Потому что в этих целях мы в свое время еще с Лейлой Мухтаровной [Ауэзовой] издали книгу на 97 печатных листах о жизни и творчестве Мухтара Ауэзова. В этой книге, насколько это было возможно, были охвачены почти все дни и события жизни Мухтара Аузова, со дня рождения до самой смерти. Это книга равноценна энциклопедии творческой жизни Лермонтова. К сожалению, никто на это внимания не обратил. Конечно, сейчас его биография и данные о творчестве пополняются новыми сведениями. Дополнить можно. Однако летопись жизни и творчества Ауэзова была опубликована еще в 1997 году в виде книги на 97 печатных листах.

Дом Мухтара Ауэзова. Фотогалерея Азаттыка:

Дом Мухтара Ауэзова

​Азаттык: «Путь Абая» – венец творчества Ауэзова как писателя. Он и сам говорил об этом в свое время. Однако позднее он написал роман «Племя младое». Некоторые говорили, что он был обманут, когда дал публичное обещание написать роман, и был вынужден это сделать, чтобы сдержать свое слово. Не поддался ли он обычной человеческой слабости и не поверил ли в то, что сможет написать еще более замечательное произведение, чем «Путь Абая»?

​Турсын Журтбай: Роман-эпопея «Путь Абая» – это венец творчества не только Ауэзова, но и великий отчет казахской литературы 20-го века перед читателями. Написание романа «Племя младое», я считаю, пришлось на время большого отдыха исполина. В период, когда он подвергся давлению в 1951 году, в своих письмах в «Литературную газету» в 1953 году он писал о намерении написать эпопею в качестве продолжения «Пути Абая». Он говорил, что «Дармен вырастет, станет мудрецом и великим народным поэтом, продемонстрирует свое искусство в Кремле и расскажет о своих достижениях». То есть он собирался превратить Дармена в прототип Жамбыла. В действительности он также хотел написать роман о столкновениях Ике и Мусатая на востоке, столкновениях «Алашорды». В 1929 году у него были такие мысли, он даже успел сделать первоначальные наброски в 1932–1934 годы, наброски первой главы. Он начал с юга, с Сузакского региона, и мне кажется, что у автора была большая цель. Потому что Сузакский регион – это место пересечения мира и судеб казахов. Во-вторых, в такой великой эпопее, как «Путь Абая», уже было написано обо всех явлениях степной природы, в том числе урочища Чингизтау. Поэтому писатель, должно быть, решил не повторяться и был вынужден изменить географию событий в произведении. С этой позиции я считаю это писательским шагом. Конечно, у него были ученики, которые желали, чтобы следующее его произведение было таким же великим, как и «Путь Абая». На что Ауэзов отвечал: «Что вы говорите?! Другого "Пути Абая" не будет. Это итог жизни Абая, моей жизни, всех казахов. Это означает по-новому посмотреть на жизнь, выразить свое отношение к современной жизни».

Писатель Турсын Журтбай, исследователь творчества Мухтара Ауэзова.

​Азаттык: Известно, что до конца своей жизни Ауэзов жил, сталкиваясь с гонениями и давлением. Существуют ли в архивах комитета национальной безопасности какие-то еще не раскрытые засекреченные документы?

Турсын Журтбай: Я не могу сказать, что не существуют. Однако за два с половиной года, что я провел в архивах комитета национальной безопасности, мне удалось просмотреть все дела по «Алашорде» (Автономия «Алаш» была создана в составе царской России на Общеказахском съезде казахов в Оренбурге в 1917 году, «Алашорда» – правительство автономии. – Ред.).

Я также просмотрел все дела осуждённого Ауэзова и позднее опубликовал все его показания и показания, данные на суде. К сожалению, остались одна или две записные книжки, относящиеся к 1957 году. Остальные вещи утеряны. Поэтому я полагаю, что все материалы по следствию полные. Данные о жизни, факты имеются. Можно сказать, что огласке предана лишь небольшая часть из них. Существует очень много заявлений, написанных на Ауэзова в комитет государственной безопасности, Верховный суд, комитет партийного контроля и даже на имя Суслова, Шаяхметова, в суде также были рассмотрены многие вопросы. Я знаю некоторые подробности. Однако думаю, что не стану их публиковать. Потому что они не соответствуют моей художественной идее, и это очень многослойное дело. Если все раскроется, по многим вопросам у нас может сформироваться противоположное мнение. Многие симпатичные нам люди могут показаться неприятными. Поэтому я осознанно прекратил это.

Азаттык: Известно, что и великие люди проявляли человеческие слабости. Иногда мы идеализируем человека, говорим исключительно о его положительных качествах, скрываем его недостатки. Можно ли говорить о каких-либо человеческих слабостях Ауэзова?

Турсын Журтбай: По-моему, можно публиковать любые сведения, если они будут служить художественной идее писателя, благому делу или если эти сведения могут стать основой для написания художественного произведения. Почему нельзя? Погружаясь в великие тайны Ауэзова, мы поймем себя, свою нацию, время. Это возможно. Нельзя примешивать ложь. У меня также имеется более 150 писем, различных сведений и открытых писем. Нужны они или нет? Я бы использовал их, если бы они могли послужить на благо Ауэзову, нации. Пока эти данные не воплотились у меня в какую-либо идею.

Азаттык: Спасибо за интервью.