Село Долина в Харьковской области находится на трассе между Изюмом и Краматорском. Этот регион сильно пострадал в начале войны, был оккупирован, а сейчас может снова стать плацдармом для нового наступления России.
Сейчас в огромном когда-то селе остались лишь несколько целых домов и всего два жителя. Они сами убирают улицы, разбирают завалы и засыпают ямы от взрывов — работать официально в Долине нельзя, всё село заминировано.
Юрий — один из двух жителей Долины. Он не коренной житель: несколько лет назад приехал из другого района Харьковской области. Его дети живут в Киеве. Юрий говорит, что мог бы уехать, но Долина стала для него родным домом и уезжать ему тяжелее, чем оставаться.
Мужчина говорит, что село до войны было скорее пророссийским и большинство его жителей после вторжения России уехали именно в Россию:
«Долина — это, если истории коснуться, то Екатерина II выселила сюда неугодных из России, бандюки, — рассказывает он. — И их пращуры — это они, в душе они россияне. А рядом с нами село Краснополье — там украинцы, коренные, там все на украинском говорят».
«Я 26 марта отсюда уехал и 26 октября приехал, — вспоминает Юрий время, когда село было оккупировано. — Нас выселили, наши же выселили. Приехали украинцы и сказали: завтра будут бои. С Изюма шли россияне, а наши тут позиции занимали перед селом. Но когда я приехал обратно, всё было целое. А соседский дом сгорел. Его хозяин в Ленинград уехал».
Юрий говорит, что в разрушенном селе множество дел и его день расписан по часам. Утром он обязательно делает зарядку, потом завтрак, потом рубка дров. Физическую работу он делает без скидок на возраст: мужчине 68 лет.
«Мне не тяжело, потому что я всё время чем-то занимаюсь. Начинаю всё со спортивной зарядки, час занимаюсь. Лестница у меня стоит, я растяжку хребта делаю, потом немножко подтягиваюсь, — рассказывает он. — Так я себя чувствую лучше намного».
Электричество Юрий получает от аккумуляторов, которые заряжает от бензинового двигателя. Печка у него на дровах.
«Рядом там колодец, я восстановил его, — рассказывает он о своей жизни. — Я из тех людей, которые себе работу ищут. Есть такие, что ходят и не знают, что делать. А я ищу. Я не могу жить так, чтобы у меня воды не было. Поэтому у меня наверху бак, и оттуда у меня идёт тёплая вода. Я пошёл сейчас — душ принял. И водички налью бездомным котикам и собакам».
Юрий следит за чистотой Долины, пока подметает пыль на разбитых улицах, засыпает ямы на дорогах.
«Раз в две недели мне дают гуманитарную помощь. Из-за того, что меня кормят, я не хотел бы быть тунеядцем, мне просто в душе неудобно сидеть, отгородиться, — поясняет он. — Вот моя улица. Видите, там дыра возле двухэтажки? Это я расчистил дорогу. Там щебёнка под низом. Крупная щебёнка. Мелкая щебёнка. Потом песочком. Я смотрю на это, мне жалко. Как это не подмести возле соседа?»
Олег — ещё один житель села Долина. Он живёт в домике для охраны, сторожит сельхозтехнику, уцелевшую и не очень. Но на местные поля техника пока выехать не может: и само село, и все его окрестности заминированы.
«Все поля по кругу, все заминированы. По кустам противотанковые мины, как грибочки, — показывает Олег опасных соседей. — И так же — в ту сторону, это только один барьер. А так они на каждом поле, по 600 и больше. Это наши ставили шлагбаумы минные».
Из-за мин передвигаться опасно даже по самой Долине: в деревне на каждом повороте, на каждой улице висят таблички: «Заминировано».
«Ну тяжело. Дико. Но мы уже привыкли: живём среди мин», — говорит Олег. По его словам, саперы в деревне уже были. Но масштабы минирования такие большие, что официально эта территория пока небезопасна для жизни: на минах уже не раз подрывались и погибали.
Осенью 2022 года, когда украинским военным удалось отбить Долину, многие жители округи думали, что село быстро удастся восстановить и жизнь в нём очень скоро будет такой же, как прежде. Но прошло уже полтора года, а разруха осталась прежней. Недавно в село приезжали волонтёры, закрывали разбитые крыши плёнкой, чтобы разрушенные дома не гнили. Юрий показывал им, где что закрывать.
Юрий уверен, что село можно отстроить заново. А ещё, говорит он, можно сделать здесь музей войны, чтобы все видели, через что могут проходить люди.
«Будем восстанавливать. Получу первый миллион, в село вгоню, — говорит он. — Я очень люблю своё село. Воздух здесь пахнет чистой степью, травами, насыщенными травами и росами! Сочетание росы и трав».
