Несмотря на возражения министерства юстиции, Дональд Трамп рассекретил документ, ставящий под сомнение законность слежки ФБР за членом предвыборного штаба Дональда Трампа, подозреваемого в связях с российской разведкой.
Всю неделю в Вашингтоне кипела бурная полемика вокруг документа, будто бы вскрывающего злонамеренную необъективность ФБР в расследовании "Рашагейта". Бумага на четырех страницах под грифом "совершенно секретно", составленная в аппарате председателя комитета нижней палаты конгресса по делам разведки Девина Нуньеса, адресована членам комитета – республиканцам. В понедельник комитет проголосовал за ее рассекречивание. Все демократы комитета голосовали против, все республиканцы – за.
Окончательное решение о рассекречивании должен был принять президент. Во вторник после выступления в конгрессе с посланием "О положении страны" Дональд Трамп пообещал конгрессмену Джеффу Данкену опубликовать записку Нуньеса.
Джефф Данкен: Давайте опубликуем записку.
Дональд Трамп: Не беспокойтесь. Сто процентов. Представляете?
Выяснилось, что, давая это обещание, президент еще не читал записку. Это признала пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс.
Крис Куомо (CNN): Президент уже видел записку?
Сара Сандерс: Мне это неизвестно. Я знаю, что он не читал ее ни перед, ни сразу после обращения "О положении страны".
Крис Куомо: Дэвин Нуньес работал с кем-нибудь в Белом доме над этой запиской?
Сара Сандерс: Ничего об этом не знаю.
Заместитель председателя комитета по разведке демократ Адам Шифф говорил о записке как об интриге республиканцев, направленной на дискредитацию расследования.
Адам Шифф: По мере того, как специальный прокурор в ходе расследования подбирается все ближе и ближе к ближайшему окружению президента, в Белом доме и среди республиканцев в конгрессе растет чувство тревоги – отсюда и вся эта история с запиской Нуньеса. Что мы знаем о записке? Она основана на совершенно секретной информации. Когда в комитете был поставлен вопрос о том, чтобы сделать ее доступной для всех членов палаты, я спросил своих коллег-республиканцев, многие ли из них прочли материалы, на которых она основана, чтобы судить, насколько она точна. Сегодня мы знаем: когда ФБР получило возможность ознакомиться с запиской, оно пришло к выводу, что записка вводит в заблуждение, потому что умалчивает о важной информации и в корне искажает суть дела. Цель записки состоит, конечно, не в том, чтобы создать объективную картину, а в том, чтобы частично рассекретить данные, поддерживающие версию, выгодную для президента.
Сенатор Берни Сандерс не сомневается в том, что это атака на спецпрокурора Роберта Мюллера.
Берни Сандерс: Сухой остаток заключается в том, что Мюллер ведет независимое расследование, а республиканцы нижней палаты делают всё, чтобы помешать этому расследованию.
Против публикации записки выступили глава ФБР Кристофер Рэй и первый заместитель министра юстиции США Род Розенстайн. Бывший федеральный прокурор Джо ДиДженова раскритиковал их позицию.
Джо ДиДженова: Они хотят защитить бюрократию, потому что они считают, что институты важнее нашей осведомленности. Они думают, что без них страна не выживет. Это ложная концепция – что Министерство юстиции и ФБР пользуются независимостью от исполнительной ветви власти и президента Соединенных Штатов, это коварная теория. Они работают на президента. Он вправе их уволить. Он может давать им указания, что делать. Это не означает, что он вмешивается в расследование.
Дополнительную остроту ситуации придало сообщение CNN о том, что президент расспрашивал Рода Розенстайна о ходе расследования, а кроме того, задал ему вопрос: "Вы в моей команде?"
Бывший директор национальной разведки Джеймс Клэппер считает такие вопросы неприемлемыми.
Джеймс Клэппер: К сожалению, это напоминает, как президент добивался от Джима Коми заверений в лояльности. Похоже, это отражает либо сознательное пренебрежение, либо невежество в вопросе о разделении властей, которое сегодня, как мне кажется, размывается, и это не может не беспокоить.
Джейк Тэппер: Его сторонники скажут, что он имеет полное право задавать Розенстайну любые вопросы, потому что Розенстайн принадлежит к исполнительной ветви власти, а не к законодательной или судебной. Однако вы все же считаете такой подход ненадлежащим.
Джеймс Клэппер: Да, это так. Но я тем не менее полагаю, что в отношениях Белого дома и министерства юстиции, во всяком случае исторически или традиционно, сохраняется некоторая дистанция, обеспечивающая системе правосудия независимость. По крайней мере это отличало предыдущую администрацию. Но не нынешнюю.
В пятницу, 2 февраля, президент положил конец дискуссии. Он своей властью снял гриф секретности с записки Нуньеса и при этом прокомментировал свое решение.
Дональд Трамп: Думаю, это позор, что происходит в этой стране. Когда смотришь на это и на многое другое, многим должно быть стыдно и даже хуже того.
В чем же заключается позор? Почему демократы так яростно сопротивлялись публикации записки Нуньеса? Почему ФБР опубликовало заявление о том, что питает "серьезнейшую озабоченность" относительно точности изложенных в ней фактов?
В документе речь идет об обстоятельствах получения судебного ордера на слежку за советником избирательного штаба Трампа Картером Пейджем. Ордер был получен 21 октября 2016 года на основании Закона о наблюдении за иностранными разведками (FISA). Ордера на такую слежку выдает специальный секретный суд. В своем запросе ФБР и Министерство юстиции должны продемонстрировать наличие достаточного основания для подозрений. В том случае, если объектом слежки является гражданин США, ордер издается на 90 дней, после чего ФБР и Минюст должны привести суду основания, по которым продолжение слежки необходимо.
Картер Пейдж был мелкой сошкой в штабе Трампа. Президент утверждает, что не помнит, чтобы он когда-нибудь говорил с Пейджем, хотя и не исключено, что они бывали в одной комнате. Пейдж подтверждает: в комнате сидел, но лично никогда не говорил. Зато в России Пейдж представлялся как ближайший советник кандидата и сурово критиковал внешнюю политику Обамы. Принимали его в Москве с большим почетом, раскусив тщеславие Пейджа и его склонность к помпе. В поле зрения российской разведки он попал еще в апреле 2013 года. ФБР, прослушивая телефоны сотрудников СВР Виктора Подобного и Игоря Спорышева, работавших в Нью-Йорке под дипломатическим прикрытием, зафиксировало имя Пейджа как кандидата на вербовку и с тех пор стало присматривать за ним.
Из записки Нуньеса непонятно, представило ли ФБР эти материалы в запросе на судебный ордер. Зато из нее явствует, что в качестве основания для слежки за Пейджем в запросе фигурировали ссылки на досье Кристофера Стила. Бывший сотрудник британской разведки Кристофер Стил составил документ по сообщениям своих осведомителей в России. Впоследствии Стил раскрыл ФБР имена своих информаторов и дал показания следователям из команды спецпрокурора Мюллера. Первоначальный заказчик досье неизвестен (предполагается, что это один из кандидатов-республиканцев, соперничавший с Трампом), но после того как Трамп обеспечил себе партийную номинацию, финансирование работы Стила продолжили – через посредников – Демократическая партия и избирательный штаб Хиллари Клинтон. Этот факт дал возможность сторонникам Трампа утверждать, что досье Стила – фальшивка.
Помимо прочего в досье Стила сказано, что Картер Пейдж встречался в Москве с президентом "Роснефти" Игорем Сечиным, с которым обсуждал снятие санкций против Кремля в случае избрания Трампа, и сотрудником администрации президента России Игорем Дивейкиным (в то время он был заместителем главы управления президента по внутренней политике). В своих показаниях конгрессу Картер Пейдж категорически отрицал эти сведения. Никаких уголовных обвинений ему не предъявлено.
Из того факта, что ФБР в своем запросе на судебный ордер ссылалось на досье Стила, Дэвин Нуньес строит теорию заговора, в котором якобы участвовали бывшие и нынешние высокопоставленные сотрудники Минюста и ФБР.
О чем почти никто сегодня не говорит – это о том, с какой необыкновенной легкостью ФБР получает в секретном суде ордера на слежку за лицами, подозреваемыми в шпионаже. Суд почти никогда не отказывает в таком ордере. В 2016 году суд получил 1752 запроса и только на девять ответил отказом.
Материал корреспондента Русской редакции Азаттыка - Радио Свобода - Владимира Абаринова.
