УХУДШЕНИЕ ПОЗИЦИЙ МОСКВЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Позиции Москвы в Центральной Азии, как показывают многочисленные доклады о влиянии России в регионе, ослабли, пишет Стивен Бланк, исследователь американского Института внешнеполитических исследований, в статье на сайте Jamestown Foundation. Правительства пяти «станов» не поддержали вторжение России в Украине и считают, что Москва не учитывает их интересы. Кроме того, из-за санкций и замедления экономики снижается способность России инвестировать в регион.
Одно из узбекских изданий написало, что встреча президента США Джо Байдена с лидерами стран региона в сентябре подтверждает снижение роли Москвы. Бланк полагает, что саммит в Нью-Йорке служит свидетельством возобновления интереса США к Центральной Азии.
По мнению российского эксперта Аркадия Дубнова, саммит отражает желание лидеров стран Центральной Азии публично заявить о том, что они, как и президент Байден, рассматривают регион «как отдельный, а точнее, независимый субъект международной политики». Бланк считает это утверждение Дубнова показателем того, что Россия воспринимает Центральную Азию как зону своего влияния.
«Поэтому неудивительно, что в сложившихся обстоятельствах эти лидеры воспользуются первой возможностью восстановить свою независимость и дать понять Москве, что она больше не является тем оплотом, которым она была когда-то и которым по-прежнему хочет казаться», — пишет Бланк.
Лидеры стран Центральной Азии стали чаще встречаться для обсуждения торговли, экологической политики, логистики и других аспектов. Как отмечает Бланк, саммит в Нью-Йорке символизирует не только возрождение интереса Вашингтона к региону, но и более тесное сотрудничество в Центральной Азии.
Но всё это не означает, что Россия покинет регион или откажется от имперских амбиций, продолжает автор. Он напоминает, что недавно Абхазия, сепаратистский регион Грузии, объявила об открытии российской военно-морской базы в Очамчире. По мнению Бланка, это демонстрирует желание Москвы сохранить позиции на Кавказе и в Центральной Азии. Но Россия, считает автор публикации, больше не будет доминирующим игроком — она останется одним из многих игроков, конкурирующих за влияние в Центральной Азии.
«ОДИН ПОЯС — ОДИН ПУТЬ» И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ
Десятилетие китайской инициативы «Один пояс — один путь», которая нацелена на усиление геополитического влияния Пекина, отметили на этой неделе в столице Китая. Глава Китая Си Цзиньпин принял иностранных гостей из более чем 140 стран на специальном форуме. Англоязычный сайт Eurasianet пишет о форуме и результатах глобального проекта Китая.
Среди прибывших в Пекин участников форума были руководители трёх стран Центральной Азии: президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев и председатель Халк маслахата Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов. Впервые о проекте «Один пояс — один путь» Си Цзиньпин объявил во время визита в центральноазиатскую страну, а именно в Казахстан, в 2013 году.
Первоначально Центральная Азия рассматривалась как основной регион инвестиций в рамках проекта, но 10 лет спустя она осталась на обочине международной торговли, развивающейся благодаря этой инициативе, пишет Eurasianet. По данным китайского государственного издания правительства China Daily, в 2022 году товарооборот между Пекином и странами — участницами инициативы превысил два триллиона долларов, при этом на долю стран Центральной Азии пришлось всего три процента (70 миллиардов долларов).
Свободная экономическая зона «Хоргос», расположенная на границе Казахстана и Китая, призвана была развивать торговлю в Центральной Азии, но потенциал этого объекта не реализован из-за контрабанды и коррупционных скандалов, пишет автор Джастин Берк.
Ссылаясь на доклад «Инициатива "Один пояс — один путь": ключевой столп глобального сообщества единой судьбы», опубликованный Информационным бюро Госсовета Китая, автор отмечает, что Центральная Азия отодвинута Пекином на второй план, приоритетными для него являются Евросоюз и Африка. В документе десятки раз упоминаются Африка и ЕС, тогда как Казахстан — пять раз, Узбекистан и Кыргызстан — по два раза, Туркменистан — один раз, а Таджикистан не упоминается вовсе.
В аналитическом материале «"Один пояс — один путь": 10 лет спустя», опубликованном исследователями Бостонского университета, говорится, что участвующие в инициативе страны получили экономические выгоды. Но есть и отрицательные стороны: увеличился долг государств-участников.
«Китай молчаливо признал, что "Один пояс — один путь" обременил многие государства неприемлемым уровнем долга, и выразил готовность отсрочить некоторые выплаты. Но пока Пекин не подал каких-либо признаков готовности списать свои кредиты», — говорит Джастин Берк.
Расследование New York Times показало, что некоторые проекты китайской инициативы были навязаны государствам на условиях, которые несли выгоду китайским кредиторам и строителям. Но китайские официальные лица отрицают, что инициатива является «долговой ловушкой». Си Цзиньпин на форуме на этой неделе заявил, что в рамках «Одного пояса — одного пути» реализованы тысячи проектов и достигнуты значительные результаты.
О десятилетии китайской инициативы написала также независимый исследователь Глобального китайского хаба центра Atlantic Council в США Нива Яу, статья которой вышла в японском издании Nikkei Asia.
Яу называет «Один пояс — один путь» первым шагом Китая по созданию нового миропорядка и свидетельством амбиций Си Цзиньпина по глобальному лидерству.
Несмотря на то что целью инициативы было провозглашено развитие инфраструктуры и коммуникаций, за первые 10 лет её реализации государства-участники не добились устойчивого роста, пишет исследователь. ВВП Казахстана, где Си Цзиньпин объявил об инициативе в 2013 году, сейчас ниже, чем 10 лет назад, отмечает Яу.
«Отчасти это может быть связано с тем, что обещания Пекина помочь Казахстану, не имеющему выхода к морю, доставлять свою продукцию миру через "Один пояс — один путь" не были выполнены, — пишет Яу, подчёркивая, что торговля Казахстана, например, с Японией за последнее десятилетие показала спад. — Что существенно выросло, так это китайские инвестиции и доли в природных ресурсах Казахстана, которыми завладел Китай».
КОММЕНТАРИИ