ПРОТОРЕННАЯ «ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИМИ АВТОКРАТАМИ ДОРОЖКА»
Кремль не изобрел ничего нового, организовав референдум по поправкам к Конституции, через который провел «обнуление» президентских сроков Владимира Путина, пишет на этой неделе американский журнал Foreign Policy. «Путин управляет Россией как центральноазиатский диктатор» — статью под таким заголовком опубликовало авторитетное издание, в которой проанализированы примеры других постсоветских стран, где лидеры правили или правят десятилетиями. Путин теперь теоретически может находиться на посту президента до 2036 года, напоминает журнал. Как к тому времени будет выглядеть Россия, можно строить лишь предположения, однако соседние страны дают некоторые подсказки, отмечают авторы публикации.
Автократы Центральной Азии «уже протоптали дорожку», став «пионерами в бессрочном правлении», они меняли конституции и проводили референдумы, пишет издание, а Путин «просто следует их примеру и реализует эту модель в Москве».
В 1998 году Конституционный суд Кыргызстана «аннулировал» первый срок правления тогдашнего президента Аскара Акаева, разрешив ему таким образом баллотироваться на третий срок в 2000 году (Акаева свергли в результате революции в 2005 году, он бежал в Россию). Ныне покойный президент Узбекистана Ислам Каримов продлевал свое пребывание у власти через референдум. Его туркменский коллега Сапармурат Ниязов был объявлен пожизненным президентом. В Таджикистане в 2003 году через референдум изменили Конституцию, что позволило Эмомали Рахмону баллотироваться вновь, а после референдума в 2016 году он получил возможность править до смерти.
Лидер Казахстана Нурсултан Назарбаев использовал аналогичные приемы. В 2000 году Конституционный совет «сбросил» его первый президентский срок. В 1995-м Назарбаев продлил свои полномочия через референдум, без проведения выборов. В 1999 году, когда он победил на выборах, его новый срок был объявлен первым. Это позволило Назарбаеву выставить свою кандидатуру на выборах в 2005 году.
В 2012 году Назарбаев должен был уйти, поскольку Конституция ограничивала пребывание на посту президента двумя сроками. «Но он этого не сделал. Вместо этого в 2007 году конституционное ограничение — два срока — отменили только для Назарбаева, что сделало его де-факто пожизненным президентом. Он остался на посту, одержав победу на внеочередных выборах в 2011 и 2015 году, более чем с 95 и 98 процентами голосов соответственно», — рассказывает Foreign Policy о новейшей истории Казахстана, напоминая, что западные наблюдатели критиковали выборы как «неконкурентные и безальтернативные».
«В марте 2019 года Назарбаев наконец решил уйти в отставку (хотя конституционных ограничений на его дальнейшее правление не было). Но даже уйдя в отставку после почти трех десятилетий пребывания у власти, бывший президент сохранил значительные рычаги управления в качестве пожизненного главы Совета безопасности и Ассамблеи народа Казахстана, а также члена Конституционного совета. Он также сохранил титул "елбасы" (лидер нации)», — пишет Foreign Policy.
Пришедший на смену Назарбаеву второй президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев должен консультироваться с предшественником как с главой Совбеза по назначениям на ключевые должности.
После референдума в России Путин продвинулся в недемократическом направлении от использования более простых методов, например фальсификаций на выборах, к более изощренным, как «обнуление» сроков, считает Foreign Policy. «[Но] Путин еще не достиг другого конца спектра — не возвел себя на трон в качестве российского "елбасы", — но это и не нужно, поскольку у него есть все возможности мирно умереть на посту, не требуя никаких дополнительных привилегий. В том маловероятном случае, если он все-таки решит уйти в отставку досрочно, у него есть арсенал мер, позволяющих удерживать власть за кулисами, а Казахстан предлагает выгодный и хорошо обозначенный путь», — говорится в статье.
АНТИКИТАЙСКИЙ ПИКЕТ НА ФОНЕ «РАЗДРАЖЕНИЯ»
В издающемся в Вашингтоне журнале Diplomat в статье «Почему участник одиночного пикета у китайского консульства был заключен в тюрьму в Казахстане?» пишут, что, несмотря на некоторые сложности в отношениях Нур-Султана и Пекина, казахстанские власти не готовы терпеть антикитайские протесты. Об этом, как считает издание, свидетельствует случай с Сериком Ажибаем, который 3 августа выразил протест в связи с недавними комментариями посла Китая в Казахстане Чжан Сяо о двустороннем военном сотрудничестве. Ажибая задержали после пикетирования консульства Китая в Алматы и отправили под арест на 15 суток, обвинив в организации несогласованной акции. Ажибай отверг обвинение и заявил, что Китай не вправе угрожать другим: «Мы не китайская автономия. Мы — суверенное государство, независимая страна... Ни Китай, ни какое-либо другое государство не имеет права вмешиваться во внутренние дела других стран...»
Пикет с требованием выслать посла Китая и задержание его единственного участника:
«Тот факт, что Ажибая арестовали за одиночный пикет, — еще одно подтверждение того, что власти Казахстана в лучшем случае по-прежнему непоследовательны в отношении протестов. Вторая причина, которая, возможно, лучше объясняет арест Ажибая... — это щекотливый вопрос об антикитайских настроениях, смешанный с изменениями по отношению к китайской дипломатии в регионе», — пишет Diplomat.
Профессор-исследователь программы по Центральной Азии Университета Джорджа Вашингтона Себастьян Пейруз отметил в интервью журналу в мае: «Ни одно государство Центральной Азии, а тем более три граничащих с Китаем государства, не может себе позволить поддаться давлению со стороны антикитайского лобби или активистов и бросить вызов своему большому соседу». Это невозможно в силу экономических причин, считает эксперт.
Этот аргумент продолжает оставаться в силе даже на фоне недавних резких заявлений во время пандемии, пишет Diplomat, отмечая случай в апреле, когда власти Казахстана выразили ноту протеста послу Китая после публикации статьи на китайском онлайн-ресурсе с претензиями на казахские земли, и инцидент в июле, когда китайское посольство написало на своем сайте о «новой смертоносной пневмонии» в Казахстане. После переговоров казахстанских чиновников с китайским послом в сообщение на сайте посольства внесли правку, но о «неизвестной» пневмонии в Казахстане к этому времени написали многие мировые СМИ, а Всемирная организация здравоохранения назвала это заболевание неправильно диагностированной коронавирусной инфекцией. После такого внимания к проблеме власти Казахстана вынуждены были признать пневмонию «вероятностным случаем коронавируса» и начали с августа вести учет заболеваемости и смертности.
«Этот дипломатический переполох пока не сказался на казахстанско-китайских отношениях на высшем уровне. Однако это не означает, что Нур-Султан не осознает напряженность, присущую именно этому моменту. В этом контексте одиночный протест Ажибая с точки зрения государства представляется ненужным раздражителем и без того раздраженных отношений и потенциальной отправной точкой для дальнейшего разжигания общественного недовольства Китаем», — резюмирует Diplomat.
«АД», КОТОРЫЙ ПРОШЛА САЙРАГУЛЬ САУЫТБАЙ. КНИГА О «ЛАГЕРЯХ» В КИТАЕ
На сайте немецкого радио Deutsche Welle рассказывают историю Сайрагуль Сауытбай — этнической казашки, бежавшей из Китая в Казахстан, где ее судили по обвинению в незаконном пересечении государственной границы. Нур-Султан не выслал ее в Китай, но и не предоставил убежища. В прошлом году Сайрагуль с семьей переехала в Швецию.
Выпавшие на ее долю страдания Сайрагуль описывает в книге «Главный свидетель: побег из современных концлагерей в Китае», изданной совместно с Александрой Кавелиус. Версия на немецком увидела свет в июне этого года, выход книги на английском ожидается в мае 2021 года.
«Во время интервью ей иногда приходилось обвязывать голову куском ткани, чтобы ужасные воспоминания не заставляли ее чувствовать, будто голова раскалывается на части», — рассказала Александра Кавелиус радио DW, которое пишет, что Сайрагуль прошла через «ад».
По официальным заявлениям Китая, «лагеря политического перевоспитания» в Синьцзяне — это сеть «образовательных учреждений, где преподают китайский язык и культуру». Однако Сайрагуль рассказывает о массовых изнасилованиях женщин-заключенных и предполагаемых экспериментах с лекарствами на узниках закрытых учреждений. Она описывает также «черную комнату» в тюрьме, где установлен электрический стул, на котором пытают заключенных, и говорит, что сама подверглась пыткам до потери сознания.
Сайрагуль называет сеть китайских учреждений «самой большой тюрьмой в мире». По оценкам правозащитных организаций, в Китае насчитывается около 1200 таких лагерей, в которых содержат больше миллиона уйгуров, казахов и других коренных народов Синьцзяна, исповедующих в основном ислам.
Исследователь Адриан Зенц говорит о «культурном геноциде»: «Там происходит что-то беспрецедентное. Систематическое интернирование целого этноконфессионального меньшинства является, пожалуй, самым масштабным со времен Холокоста».
Сайрагуль пишет, что на одном из собраний она была свидетелем того, как охранники насиловали молодую женщину на глазах у 200 заключенных. Того, кто выражал какие-то эмоции, подвергали дальнейшим пыткам.
О «лагерях» Сауытбай начала рассказывать в Казахстане, куда бежала, чтобы воссоединиться с выехавшими ранее на историческую родину мужем и детьми. Она говорит, что не смогла законно покинуть Китай: власти не выпускали ее из страны. После отбытия наказания за незаконное пересечение границы (ее приговорили к ограничению свободы) Сайрагуль безуспешно пыталась получить убежище в Казахстане. Летом 2019 года она выехала в Швецию, которая приняла ее с семьей. Семья изучает шведский язык, дети ходят в местную школу.
«У нее очень глубокая травма. В своей книге она пишет: "После тюремного лагеря я порой не могу встать с постели. Это потому, что мне так долго приходилось спать на холодном бетонном полу. Мои конечности и суставы болят от ревматизма. Раньше я была совершенно здоровой, теперь я 43-летняя больная женщина"», — рассказывает Deutsche Welle.
РАЗДЕЛЕННАЯ СЕМЬЯ КАЗАХОВ ИЗ СИНЬЦЗЯНА
На англоязычном сайте Eurasianet.org описывают историю другой женщины, пострадавшей от проводимой в Синьцзяне политики: «Казашка, бежавшая из Китая, чтобы спасти ребенка в утробе, теперь борется за освобождение мужа из ГУЛАГа в Синьцзяне».
43-летняя этническая казашка из Синьцзяна Бикамал Какен одна воспитывает трех маленьких детей. Семья живет на квартире в Алматинской области. Муж Бикамал, Адилгазы Мукай, когда-то обеспечивал жену и детей. Но три года назад Мукай отправился в Китай, откуда он родом, и до сих пор не вернулся.
Бикамал говорит, что семья переехала в Казахстан в 2016 году. Она была беременна и опасалась, что в Китае ее заставят сделать аборт. В мае 2017 года Мукай получил сообщение от бывшего коллеги, который написал, что его присутствие необходимо на важной встрече в Карамае. Ничего не подозревая, Мукай поехал в Синьцзян.
В течение последующих двух лет родственники в Китае передавали Бикамал вести о ее муже через знакомых. Она узнала, что он содержится в «лагере перевоспитания» в Карамае.
После исчезновения мужа Какен дала интервью журналистам, в том числе берлинскому писателю Бену Мауку, который в прошлом году включил ее историю в серию публикаций The Believer. В июне этого года история привлекла внимание Чжан Сяо, посла Китая в Казахстане. Он заявил, что в декабре 2019 года суд в Карамае приговорил Мукая к девяти годам тюрьмы за «поощрение актов терроризма и нарушение общественного порядка в регионе». Посол не сообщил, где находился Мукай с 2017 по 2019 год.
Какен категорически отрицает какую-либо причастность своего мужа к экстремизму и терроризму. «Если он действительно был террористом, как он мог ездить в Китай и обратно до мая 2017 года? Почему ему вообще разрешили покинуть Китай?» — вопрошает она.
Бикамал Какен надеется, что ее муж сможет вернуться домой. Она продолжает беседовать с журналистами и правозащитниками. «Цель Коммунистической партии Китая — не борьба с терроризмом. Ее цель — уничтожить этнические меньшинства. Я хочу, чтобы мир знал о том, что они делают с нами», — говорит она.
КОММЕНТАРИИ