Это второе видеоинтервью президента Касым-Жомарта Токаева после трагических январских событий. Первое, на русском языке, вышло в эфир 29 января. Тоже в записи, тщательное смонтированное.
По словам Токаева, антиправительственные протесты в январе, самые массовые в истории страны, «были вызваны социальными проблемами и неравенством в обществе».
«Этим протестом воспользовались террористы и преступники», — сказал он. Власти не представили убедительных доказательств в пользу этого утверждения и спустя полтора месяца после кровопролития. По официальным данным, в январских событиях погибли 227 человек, но их имена не опубликованы вопреки требованиям общественности.
Некоторые эксперты усмотрели в событиях признаки внутренней борьбы за власть — между Токаевым и сторонниками экс-президента Нурсултана Назарбаева. Бывший глава государства на пике протестов, во время которых гнев демонстрантов был обращен во многом против его политического наследия, хранил молчание. Он выступил с обращением лишь 18 января, сказав, что находится на заслуженном отдыхе, а всей полнотой власти обладает Токаев. Назарбаев отверг какое-либо противостояние в верхах. Но после январских событий близкие родственники и соратники экс-президента потеряли свои должности, самого его лишили права пожизненно председательствовать в Совете безопасности.
В интервью на казахском языке 17 февраля Токаев повторил, что «Нурсултан Назарбаев — человек, заложивший основы нашего государства и внесший значительный вклад в укрепление нашей государственности». «Если есть недостатки, молодые лидеры должны на них учиться», — сказал он.
Почему Токаев не вспомнил о жертвах январских событий? Что должен сделать президент, заявивший о планах построить «новый Казахстан»? Могут ли трагические события повториться вновь? На эти и другие вопросы в интервью Азаттыку ответил политолог Шалкар Нурсеит.
«НЕ ИНИЦИАТИВА АКОРДЫ»
Азаттык: Господин Нурсеит, чем отличается новое интервью президента от размещенного на русском языке в конце января?
Шалкар Нурсеит: Первое отличие, конечно же, связано с языком. После первого интервью многие вопрошали, почему он не выступил на казахском. Сами вопросы и заранее подготовленные ответы показывают, что интервью не было инициативой Акорды, оно скорее было нацелено на то, чтобы угодить казахоязычной аудитории. Вот почему это интервью начинается со слов «[мое интервью на русском] не было пренебрежением».
Было заметно, что интервью на русском языке и его комментарии о России задели казахоязычную аудиторию. Это интервью — работа советников и помощников Токаева, пытавшихся в кратчайшие сроки ослабить недовольство. Журналист переходила от одного заготовленного вопроса к другому, не задавая дополнительных и уточняющих вопросов. Если бы интервью было настоящим, такой заданности не было бы.
В открытом демократическом обществе любой политик старается заработать очки в глазах публики. В Казахстане большая часть электората казахоязычная. Если бы Токаев был президентом, который действительно хочет угодить публике, то он бы дал интервью после январских событий и выступал бы с обращениями именно на государственном языке. Но получилось так, что после давления общественности он появился в неком подобии интервью, готовом телесюжете.
Азаттык: Часть интервью посвящена январским событиям. Токаев не говорил о расстрелянных мирных жителях. Как вы думаете, почему?
Шалкар Нурсеит: Я заметил, что аргументы властей о «терактах» и «действиях террористов» пока очень слабы. Но Токаев еще раз показал, что не окажется от своего тезиса о «террористах».
Тот факт, что до сих пор никто в верхах не говорит о гибели мирных жителей, по-видимому, лишний раз свидетельствует о несостоятельности тезиса о «террористической агрессии». В других странах, когда происходит теракт, руководители в первую очередь обращают внимание на безопасность граждан, говорят о жертвах, акцентируют внимание на их биографиях и показывают, насколько важны для общества права и ценности человека. В нашей же стране, напротив, не публикуют список погибших, скрывают их имена и даже блокируют специальную страницу на сайте Азаттыка [со списком погибших]. Я не думаю, что это простое совпадение. Поэтому, похоже, озвученные администрацией Токаева тезисы о «правах человека», так и остались просто словами.
Даже в ответе на вопрос об Азамате [Батырбаеве] из Талдыкоргана, которому [следователи] прижигали утюгом спину, я не заметил у президента какой-либо обеспокоенности по поводу прав человека, состояния здоровья. Он не проявил тех эмоций, которые бы показали, что пытки — это ужасный акт. «Права человека находятся в центре внимания», — повторил он. Но не заметно, что он чувствует значение этих слов.
Азаттык: «Заговорщики хотели повернуть вспять курс реформ. Они выступили против президента, потому что преобразования могли затронуть их личные интересы. Главной целью реформ является установление справедливого общества, ликвидация монополий, осуществление политических преобразований и ускорение экономического развития страны». Что значат эти слова Токаева?
Шалкар Нурсеит: Этим заявлением Токаев как бы пытается оправдать усиление своей власти. «Правовой нигилизм — наша главная проблема», — сказал он. По сути, это оправдание проводимой государственной «секьюритизации», иными словами, применения силы, активной работы правоохранительных органов, раздувание опасности.
Недемократические власти обычно раздувают внешнюю угрозу. С повестки дня не снимается риторика о «враге». Видимо, Токаев не прочь и дальше использовать силовые структуры для укрепления своей власти как президент-автократ по своей природе.
Азаттык: Во время январских событий был арестован председатель комитета национальной безопасности Карим Масимов. Ему были предъявлены обвинения в государственной измене, злоупотреблении властью и попытке захвата власти силой. Токаев ничего об этом не сказал…
Шалкар Нурсеит: Мне кажется, что нынешний политический режим еще не придумал решения, нарратива по делу Масимова и его заместителей. Думаю, что в ближайшее время, после разработки сценария, это будет распространено через государственные СМИ, — может, даже сам Токаев озвучит.
«ДАЖЕ НЕ МЕЧТАЙТЕ»
Азаттык: «Будет неправильным просто уволить всех прежних специалистов. Нам не нужна "политическая чистка"», — сказал Токаев. Можно ли сказать, что это ответ на критику о том, что «в стране ничего не изменилось» после беспорядков?
Шалкар Нурсеит: Конечно, менять на сто процентов политический режим, который не менялся 30 лет… Главное, чтобы режим не будет менять себя своими руками. Такова природа любой власти. По возможности правящие группы в любой стране будут стараться продержаться как можно дольше. Более того, такие авторитарные власти, как у нас в Казахстане, никогда не скажут, что они нуждаются в обновлении и переменах.
Азаттык: Сможет ли Токаев создать «Новый Казахстан», о котором он говорит, с нынешними парламентом и правительством?
Шалкар Нурсеит: Новый Казахстан должен создаваться не только с чиновниками, но и с новыми правилами игры. Нужна новая Конституция, которая уравновесила бы три ветви власти и заставила их работать. К сожалению, у нас выше всех стоит президентская власть, которая является частью исполнительной ветви. Ее необходимо ограничить. Реформы надо начинать с ограничения власти президента. Потому что Казахстан находится в тупике автократии. Но я не верю, что Токаев, пытающийся закрепиться и укрепиться на посту президента, пойдет на ограничение своей власти.
На мой взгляд, Токаеву не следует пытаться идти на второй срок. Он должен оставаться президентом транзитного периода. Токаев пришел к власти не через справедливые выборы. Наши граждане не должны забывать, что до январских событий он был предан Назарбаеву. Не может быть и речи о том, что человек, который на протяжении 30 лет был причастен к созданию авторитарного политического режима, занимал высокие посты, был спикером парламента, не имеет никакого отношения к проблемам, загнавшим Казахстан в тупик. Мы не должны рассматривать режим Назарбаева отдельно от Токаева и попасть в плен идеи «нового Казахстана».
Его ответы о выборах акимов областей и районов словно говорят — о демократии даже не мечтайте. Посыл такой: «Мы провели выборы сельских акимов, следующим шагом станут выборы акимов районов, тем самым пошли в сторону демократии. Что вам еще нужно?»
МОГУТ ЛИ ПОВТОРИТЬСЯ ТРАГИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ?
Азаттык: «Моя главная цель — максимально ликвидировать монополии, будь то в экономике или политике. Мы должны полностью избавиться от них», — сказал Токаев о своей борьбе с олигополией. Он придумал этот термин, когда впервые раскритиковал Назарбаева, заявив, что «прослойка богатых людей владеет половиной богатства страны». Какие меры вы заметили с тех пор для борьбы с «социальным неравенством», о котором говорил Токаев?
Шалкар Нурсеит: Не заметил никаких. В целом борьба с олигополией не должна заканчиваться лишь ограничениями для олигархов, которые неудобны и угрожают его власти. Это не должно перерасти в раздачу их богатств другим состоятельным людям, которые ему верны.
Я скептически отнесся к идее Токаева создать благотворительный фонд «Народу Казахстана» [куда переводят деньги успешные компании и олигархи]. На самом деле, мы, похоже, не пытаемся стать правовым государством ни логически, ни юридически. Если бы Токаев хотел построить правовое государство, то не создал бы фонд, а обеспечил бы соответствующее налогообложение предпринимателей. Пересмотрел бы налоговый кодекс. А он поступает как президент-популист, заставляя олигархов перечислять средства.
Азаттык: Чем чревато нахождение на посту президента, который, как вы говорите, не готов к реальным реформам в период политического кризиса?
Шалкар Нурсеит: Нужен не автократический лидер, а легитимный лидер, способный объединить большинство. Потому что политические реформы нужно проводить быстро. Казахстан переживает серьезный кризис, как экономический, так и политический. Такие реформы могут реализовать только люди, обладающие политической волей.
«Почему мы должны ослаблять власть президента?» Такой вопрос может возникнуть у окружения Токаева, которое только добилось власти. Однако волевые люди, которые живут не одним днем, а мыслят на десятилетия вперед, думают о будущем Казахстана в следующем столетии, должны отказаться от авторитарного правления и стремиться к демократии.
Риторика и решения Токаева отнюдь не свидетельствуют о том, что он хочет остаться в истории как человек, положивший конец автократии в Казахстане. Он не прочь воспользоваться неограниченной президентской властью, которую дает действующая Конституция.
Без либерализации будут усиливаться протесты и распространяться радикальные идеи. К тому же экономика находится в тупике, что в сочетании с политическими потрясениями может привести к трагедии. Поэтому мы, к сожалению, не можем исключить возможность повторения событий, подобных январским, и масштабы могут быть куда крупнее.
КОММЕНТАРИИ