В Сети появился фильм Досхана Жолжаксынова «Кунанбай». Официального разрешения «Казахфильм» на размещение картины не давал, однако и претензий по поводу нарушения авторских прав пока не выставляет. Тем временем картина уже растиражирована «онлайн-кинотеатрами». Зира Наурзбаева, вдова сценариста ленты Таласбека Асемкулова, написала по этому поводу у себя на странице в Facebook’е, что не знает, радоваться или огорчаться. С одной стороны, хорошо, что фильм стал доступен народу, которому сейчас мало что доступно в принципе. С другой — популяризацией таких проектов должна заниматься национальная студия «Казахфильм», а не пираты. Однако студии, судя по всему, совсем не до «Кунанбая» — место сакральных релизов давно уже заняли «Казахское ханство» и «Так сложились звезды». История отца Абая прошла, как написали бы в советской прессе, по второй категории.
Сам этот посыл — а хорошо или плохо, что есть такой байопик (независимо от степени доступности), — может быть распространен на все биографические картины отечественного производства. Несколько лет назад в ходу было мнение, что нам пока рано осмысливать посредством кино роль больших личностей. Историческая дистанция не сложилась, демиурги частично пребывают в плену советской идеологии, частично ни в чем не пребывают вообще, что еще хуже. Соответственно, фильмы будут получаться инфантильными, и без должной глубины осмысления той или иной персоналии в историческом процессе.
Но смена режима уже произошла, учебники переписаны, а юные пытливые умы требуют (считается, что требуют) новых героев. Государству тоже надо выражать себя, разливать свое присутствие во всем сущем, и кино для этого подходит лучше всего. Даже если его никто потом не смотрит. Поэтому ждать, разумеется, никто не стал, и на свет появилось несколько экранизированных жизнеописаний.
ТАК ХОРОШО ЭТО ИЛИ ПЛОХО?
У каждого казахстанского байопика сложная творческая судьба. «Мустафу Шокая» Сатыбалды Нарымбетов снимал четыре года, и не в силу творческого замысла, как Алексей Герман, а потому что так получилось. В конце 1990-х и начале 2000-х некоторые местные режиссеры столкнулись с феноменом долгой консервации: когда проекты сняли с заморозки и решили доснять, выяснилось, что актеры успели состариться за время простоя. На «Шокае» дело до этого не дошло, но за несколько лет спорадических съемок команда и в первую очередь режиссер потеряли кураж. На выходе фильм, заявленный в свое время как тотальный пересмотр отношения к Шокаю, получился сумбурным бытописанием без связующей идеи. Осталось неясным, ни что хотел сказать миру Шокай, ни что собирался заявить по этому поводу режиссер.
С «Махамбетом» по сценарию Олжаса Сулейменова с этой точки зрения всё было гораздо яснее: самый известный казахский русскоязычный поэт с ранней молодости активно интересовался Махамбетом, и по некоторым произведениям можно сделать вывод, что полагал его за свое историческое альтер эго. Параллелей и вправду много, основная из которых — выбор между лояльностью к власти и долгом акына, которые нельзя совместить. Фильм получился небезынтересным, с ясным посылом, однако вообще никуда не вышел. После премьеры проект благополучно «завернули», причем без объяснения причин. Кулуарно говорят о том, что фильм в браке по техническим параметрам и непригоден к прокату, но считаются ли браком реплики из ленты вроде «Бараны наши вожаки, нам дорогу бараны указывают. Сколько можно ходить за баранами?», до сих пор непонятно.
Кстати, киновед Бауржан Ногербек перед премьерой «Махамбета» говорил, что проект может стать по-настоящему национальным. То же самое пророчили и «Кунанбаю». В результате обе картины, снятые с промежутком в семь лет, не произвели по большому счету никакого эффекта. Хотя их нельзя назвать проходными, и для роста национального самосознания, о котором так часто говорят, они были бы весьма полезны.
ИЛИ ВСЕ-ТАКИ ВРЕДНЫ?
Проблема всех отечественных байопиков — в нежном, кисейном отношении к истории, когда вроде хочется что-то сказать, но одновременно не хочется никого обижать. Последнее распространяется преимущественно на противников главного героя. От ограничений в демонизации свободны только джунгары, потому что их уже нет. И джунгарам в казахстанском кино достается по полной. А вот русские и в «Мустафе Шокае», и в «Кунанбае» выполняют роль невеселых статистов, которые как будто противодействуют великому казахскому деятелю, но если приглядеться, то не совсем. «Кунанбая» спасает постановка основной проблематики — нация рождает великих сыновей, и она же их убивает; сыны заведомо обречены, но и не родить их нация тоже не может. Внешние силы тут действительно драматургически выведены за главный контур, потому что в случае с Кунанбаем (и Абаем тоже) дело вовсе не в русских. И очень примечательно, что с прокатом фильма ситуация сложилась аналогичная — его «слили» безо всякого стороннего вмешательства. Говорят, что из-за ситуации вокруг картины Досхан Жолжаксынов сильно нервничал, и даже заболел.
Таким образом, с одной стороны, нам постоянно говорят, что нам нужны национальные герои и фильмы о них. С другой — эти самые фильмы про тех самых героев, снятые на государственные деньги, торят дорогу к зрителям партизанскими путями.
Единственный байопик, для которого сделали исключение, — «Путь лидера». Потому что «Так сложились звезды».
В блогах на сайте Азаттык авторы выражают свою позицию, которая может не совпадать с позицией редакции.
