Правительство Казахстана заявило, что в 2019 году экономика страны «выросла», а доходы граждан достигли рекордных показателей. В феврале на фоне протестов многодетных матерей одно правительство ушло в отставку, а следующему кабинету министров пришлось увеличить расходы на социальную сферу. Некоторые эксперты, говоря о влиянии таких изменений на экономику, ставят под сомнение эффективность работы правительства за десять месяцев.
По официальным данным, экономика Казахстана в этом году существенно выросла, доходы населения увеличились. 12 декабря министр национальной экономики Руслан Даленов заявил, что «за десять месяцев этого года валовой внутренний продукт увеличился на 4,4 процента, а чистый доход казахстанцев увеличился на 6,4 процента».
ПОХОЖИЙ «РОСТ» ДВУХ ПРАВИТЕЛЬСТВ
Десять месяцев назад, 21 февраля, тогдашний президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, отправляя кабинет министров Бакытжана Сагинтаева в отставку, заявил: «По многим направлениям экономики, несмотря на принятие множества законов, решений правительства, положительные изменения так и не достигнуты. Рост ВВП в основном достигается за счет сырьевых ресурсов. Правительству совместно с Нацбанком так и не удалось в полной мере создать реальные стимулы и инструменты для качественного роста экономики. Реальные доходы населения не увеличиваются».
Показатель в 4,4 процента, названный Даленовым как прирост ВВП, мало чем отличается от темпов «роста» экономики при правительстве, которое Назарбаев отправил в отставку «за плохую работу». В начале года бывший министр национальной экономики Тимур Сулейменов сообщил, что «в 2018 году ВВП Казахстана вырос на 4,1 процента».
В годы, когда чистый доход казахстанцев не увеличивался, а экономический рост замедлялся, Назарбаев не отправлял в отставку правительство. К примеру, в начале 2018 года в комитете по статистике сообщили о росте доходов жителей страны на 2,4 процента и заявили, что это было первое увеличение с 2015 года. Однако за последние четыре года без роста экономики возглавляемое Сагинтаевым правительство не слышало от Назарбаева, что «экономика и доходы не выросли».
Правительство ушло в отставку в феврале этого года после усиления протестов, вызванных гибелью пяти девочек из одной семьи в результате пожара во времянке в столице. На следующий день после трагедии многодетные матери вышли на протесты, и митинги с каждым днем проводились всё чаще. Протесты, участники которых требовали от властей улучшения социального положения и решения жилищных проблем, к концу года стали проводиться реже, но до сих пор продолжаются.
На фоне протестов правительство увеличило финансирование социального сектора, пересмотрев параметры адресной социальной помощи (АСП) для нуждающихся. Критерий оказания адресной помощи для малообеспеченных и многодетных повысили до 70 процентов от прожиточного минимума — с 14 тысяч до почти 21 тысячи тенге. После пересмотра параметров АСП получили более двух миллионов.
9 декабря в ходе выступления на заседании парламента министр труда и социальной защиты населения Биржан Нурымбетов сообщил, что в ноябре этого года АСП получили 2,1 миллиона человек (456,5 тысячи семей). По его словам, количество получателей соцпомощи в 7,7 раза выше, чем в первые три месяца этого года, то есть до начала протестов многодетных матерей. «Впервые проект бюджета предусматривает выделение 245 миллиардов тенге на адресную социальную помощь», — сказал министр.
Действительно, объем средств, выделяемых из бюджета на социальную сферу, растет. По официальным данным, если в 2018 году правительство через министерство труда и социальной защиты направило 2,6 триллиона тенге на социальную сферу, то в этом году аналогичные расходы составили 2,9 триллиона тенге. Согласно трехлетнему республиканскому бюджету, объемы выделяемых на социальную сферу средств увеличатся: в 2020 году планируют направить 3,1 триллиона тенге, в 2021 году — 3,3 триллиона тенге.
«ПОСОБИЯ ВЫПЛАЧИВАЮТ ИЗ ПЕНСИОННОГО ФОНДА»
Некоторые эксперты сказали репортеру Азаттыка, что увеличение расходов на социальную сферу приведет «к росту дефицита бюджета». Другие считают, что «увеличение пособий производится не за счет крупных предприятий и нефтяных компаний, а платятся из кармана рядовых граждан».
По словам управляющего директора AERC (Центр исследований прикладной экономики) экономиста Олжаса Тулеуова, «за 10 месяцев уходящего года расходы госбюджета на социальную помощь и социальное обеспечение увеличились на 25 процентов, при этом доходы госбюджета выросли лишь на 12 процентов».
Резкое увеличение расходов на социальную сферу сказалось на недофинансировании других направлений госзатрат.
— В этой связи рост затрат на социальную сферу пришлось обеспечивать за счет сокращения других расходов бюджета и расширения его дефицита. К слову, за январь — октябрь 2019 года дефицит госбюджета приблизился к значению в 1 триллион тенге, то есть это в 3,4 раза больше, чем за аналогичный период прошлого года. Это означает, что резкое увеличение расходов на социальную сферу сказалось на недофинансировании других направлений госзатрат, а также на увеличении долгового давления на бюджет, — говорит Тулеуов.
По словам директора форсайтингового агентства Eximar экономиста Айман Турсынкан, «неверно говорить, что все три триллиона тенге, выделенные из бюджета на социальную защиту граждан, пойдут на пособия».
— Следует упомянуть, что внутри бюджета на социальную сферу министерства труда и социальной защиты населения около 35 процентов приходится на расходы по программе «Енбек» с микрокредитованием и обусловленными пособиями краткосрочного характера. Эта программа не включает государственные социальные пособия и пенсии из солидарной системы. Таким образом, мы говорим лишь о чуть более двух триллионах тенге на реальные пособия и пенсии из бюджета страны, а не о трех триллионах тенге, — говорит она.
По словам экономиста, эти расходы мало зависят от поступления налогов от недропользователей, кроме озвученных 108 миллиардов тенге в год из Нацфонда, что равно примерно 5 процентам повышения социальных расходов.
— Реально по анализу паритета собираемости прямых и косвенных налогов с населения (именно с физических лиц по их облагаемым оборотам, включая ИПН у источника выплаты) было собрано в 2018 году до 2,9 триллиона тенге, — говорит Турсынкан.
Эксперт отмечает, что налоги, платежи в бюджет и во внебюджетные фонды — Единый накопительный пенсионный фонд, Государственный фонд социального страхования и Фонд обязательного медицинского страхования — считаются «сборами с физических лиц».
— Потому что на самом деле наличие таких огромных косвенных платежей подменяет систему социальных выплат из налоговых поступлений. Как? Дефицит республиканского бюджета с 2007 года финансируется исключительно из внутренних займов и на сегодня достиг 15,8 процента всей расходной части бюджета, или 44,9 процента ненефтяного дефицита (дефицит за вычетом целевых трансфертов из Нацфонда) бюджета за 2018 год. То есть фактически из пенсионных накоплений граждан финансируются социальные обязательства государства перед населением. Таким образом, социальный бюджет никак не обременяет ни недропользователей, ни крупный несырьевой бизнес, ни малый средний бизнес. Граждане содержат себе подобных, — говорит она.
Репортер Азаттыка поинтересовался у экспертов, повлияло ли на экономику выделение адресной социальной помощи нуждающимся семьям. Айман Турсынкан считает, что нет.
— Ни положительно, ни отрицательно влияния не оказывает. Положительного эффекта не будет в связи с низкой результативностью по повышению благосостояния многодетных матерей. Негативного эффекта не будет в силу финансирования из средств граждан, а не бизнеса, — говорит она.
Олжас Тулеуов считает, что«увеличение соцрасходов бюджета отразилось на усилении потребительской активности в Казахстане».
— За первое полугодие текущего года расходы домашних хозяйств на конечное потребление в реальном выражении увеличились на 5,9 процента, тогда как годом ранее этот индикатор демонстрировал рост на 4,5 процента. Вместе с тем за 10 месяцев 2019 года наблюдается и рост номинального объема розничного товарооборота на 13,1 процента (против 8,8 процента за аналогичный период прошлого года). Несмотря на данные положительные явления вследствие роста соцобеспечения, в экономике Казахстана наблюдаются и другие процессы. В частности, происходящее сейчас ускорение продовольственной инфляции и рост импорта товаров потребительского характера связаны с увеличением платежеспособного спроса населения, в том числе на фоне увеличения госрасходов на «социалку», — говорит Тулеуов.
ГОД ПОД ДАВЛЕНИЕМ ИНФЛЯЦИИ
Власти неоднократно заявляли о росте цен на продукты в этом году. Выступая на заседании правительства 13 декабря, министр национальной экономики Руслан Даленов заявил, что «товары первой необходимости выросли примерно на 12 процентов по сравнению с прошлым годом».
Тем не менее власти говорят, что «инфляция находится на уровне 4-6 процентов, на ожидаемом уровне». Председатель Национального банка Ерболат Досаев, также выступивший на заседании 13 декабря, сказал, что «годовой уровень инфляции оказался на 5,4 процента ниже наших ожиданий». «Самый большой фактор, который влияет на повышение цен, — это продукты питания, цены на которые выросли на 9,7 процента в течение года», — сказал он.
В день, когда министр и председатель Нацбанка в Нур-Султане доложили, что «инфляция под контролем», 63-летняя пенсионерка в Алматы выступила с протестом против повышения цен. Хиуаз Сазанбаева, державшая в руках листовку с призывом снижать цены на продукты первой необходимости, сообщила, что ее пенсия составляет 58 тысяч тенге.
— Цены растут каждый день, но мы до сих пор молчим. Чего они боятся? Боятся, потому что нас будут заталкивать в машины. Поэтому не выходят. А я вышла. Видеть эти цены и промолчать было бы грехом. У народа нет денег на лекарства и еду, — говорит пенсионерка.
О том, что рост цен «вышел из-под контроля», на заседании правительства в столице также говорил министр торговли и интеграции Бахыт Султанов. По его словам, цены выросли на 66 видов продуктов, а местные органы исполнительной власти не выполняют своих обязательств по сдерживанию цен.
Председатель Национального банка Ерболат Досаев причину роста инфляции видит в «увеличении доходов граждан». Такое заявление он делал летом, осенью и зимой. Заявления Досаева об инфляции почти ничем не отличались друг от друга: «основными рисками ускорения инфляции остаются расширение потребительского спроса на фоне повышения реальных денежных доходов населения».
Действительно, по официальным данным, за девять месяцев этого года доходы казахстанцев выросли на 6,4 процента. Экономист Олжас Тулеуов говорит, что это самый большой прирост с 2012 года. Однако Айман Турсынкан не согласна с утверждением Досаева о том, что на инфляцию влияет рост доходов населения. По ее словам, инфляция в Казахстане зависит не от роста доходов населения, а от девальвации.
— Покупательская способность обеспечивается только двумя источниками. Первый — это размер самой экономики, сколько товаров и услуг производится на территории Казахстана. У нас экономика «растет» из года в год. Но ее нужно измерять в долларовом соотношении. Потому что та статистика, которую Нацбанк и комитет по статистике выдает якобы за регулярный рост ВВП на 3,5 процента, подается в тенговом выражении. Это ложь. Потому что в долларовом выражении мы за последние 12 лет потеряли 35 процентов размера нашей экономики. Все остальное — набитый воздухом тенговый эквивалент. То есть они девальвацию тенге выдают за рост экономики, — говорит экономист.
По словам экономиста, второй фактор, влияющий на девальвацию, — валовые международные резервы. Это валютные запасы и золотые запасы республики.
— Сегодня внешний долг в 5,5 раза превышает все наши валовые международные резервы. То есть это еще одно свидетельство того, что тенге девальвирует, покупательская способность падает. Наше правительство через комитет по статистике имеет отчетные показатели только в тенге. И когда они показывают якобы рост доходов населения, они забывают указать, что на самом деле у нас в стране гиперинфляция. По отчету Международного валютного фонда, мы находимся на пороге ежегодной инфляции от 15 до 20 процентов в год. Мы входим в категорию стран с гиперинфляцией. А по отчету нашего Нацбанка, мы якобы имеем инфляцию в размере 6 процентов, — говорит Турсынкан.
«НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО СТОИТ НА ОДНОМ МЕСТЕ»
На вопрос репортера Азаттыка, справляется ли новое правительство с возложенными на него десять месяцев назад обязательствами, экономист Сергей Домнин ответил, что «нынешнее правительство делает для диверсификации и сбалансированного роста ровно столько же, что и предыдущее».
Директор общественного фонда Financial Freedom финансист Расул Рысмамбетов также считает, что «нынешнее правительство немного застряло».
— В стране не исполнили еще поручения первого президента, уже есть социальные шаги Касым-Жомарта Кемелевича, и поэтому правительство пока выполняет какие-то пожарные меры по тушению социальных пожаров, — говорит он.
По словам Рысмамбетова, у правительства Казахстана не очень большие полномочия в экономике, так как значительные активы сосредоточены в квазигоссекторе, где свои рабочие планы.
— У нас в экономике три крупных игрока — государство, квазигосектор, крупные частные компании олигархов. Поэтому не стоит ожидать от правительства ярких успехов без изменения положения, –—считает финансист.
По мнению Турсынкан, «новое правительство не сможет выполнить данные поручения». «Причина одна — это старое правительство», — считает она.
— Сменился лишь премьер-министр, весь кабинет практически остался прежним. В государственном резерве по сути изменения команды не произошло. Этим объясняется полное бездействие за девять месяцев нового кабинета министров. Роста ВВП кстати нет уже с 2015 года — только снижение в долларовом эквиваленте. За счет сырья обеспечивается только вялое увеличение доходной части в тенге при целевых трансфертах из активов Нацфонда, — говорит эксперт.
Экономист Олжас Тулеуов думает иначе. Он считает, что, судя по макроэкономическим показателям, правительство успешно справляется с поставленными Назарбаевым задачами.
— За девять месяцев 2019 года реальные денежные доходы населения выросли на 6,4 процента, что, не учитывая данных этого года, является максимальным приростом показателя с 2012 года. Конечно же, все вышеназванные аргументы определенной «успешности» текущего правительства носят чисто технический характер. И говорить более основательно о том, насколько новое правительство оказалось лучше или хуже предыдущего, с качественной точки зрения можно лишь спустя более длительный период времени, — говорит он.
ЧТО ЖДЕТ ЭКОНОМИКУ КАЗАХСТАНА В 2020 ГОДУ?
По официальным данным, правительство в этом году не сократило объем трансфертов из Национального фонда. По состоянию на ноябрь 2019 года доходы Национального фонда составили 2,8 триллиона тенге. Власти планируют взять из фонда еще 200 миллиардов тенге до конца года. Экономист Сергей Домнин говорит, что «по сравнению с аналогичным периодом прошлого года трансферты выросли на семь процентов». «То есть тратить меньше не стали. Мы потратили больше. В следующем году план по гарантированному трансферту — 2,7 триллиона тенге», — говорит он. Тулеуов отмечает, что «рост расходов из Нацфонда для финансирования бюджета в этом году был совсем незначительным». По его предположениям, в следующем году увеличится финансирование социальной сферы и возрастет нагрузка на бюджет, пенсионный фонд и Национальный фонд.
— Курс тенге будет испытывать определенное внутреннее давление. И с ним Нацбанк будет просто обязан справиться, если он не желает дальнейшей эскалации девальвационных ожиданий и очередной волны снижения доверия к своей политике. При этом правительство для восполнения расходов бюджета, вероятно, продолжит некоторое ужесточение фискальной политики, которое началось с повышения акцизов на бензин, — говорит Тулеуов.
Прогнозы экономиста Домнина относительного экономического развития Казахстана в 2020 году схожи.
— В следующем году правительство планирует увеличить расходы на здравоохранение (будет внедрена система обязательного социального медицинского страхования), поднять зарплаты бюджетникам — врачам и учителям: первым — на 30 процентов, вторым — на 25 процентов. Возникает вопрос, откуда на это всё будут брать деньги? Трансферты из Нацфонда увеличивать не планируется, а, значит, недостающие суммы будут извлечены из экономики, за счет налогов с ее ненефтяной части, — полагает эксперт.
Свои прогнозы относительно экономики страны высказал и президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Выступая на политическом Форуме высокого уровня под эгидой Генассамблеи ООН в сентябре, он заявил, что, «несмотря на текущие проблемы на международном уровне, экономика Казахстана, как ожидается, будет поступательно расти».
Однако заявление Всемирного банка относительно «стабильности» экономики Казахстана отличается от сказанного Токаевым. Экономист Всемирного банка в Центральной Азии Уильям Зейтц в октябре заявил: «Казахстан очень уязвим перед глобальными потрясениями и может сильно пострадать в случае шоковых ситуаций».
Когда дело доходит до бедности в стране, данные Всемирного банка и властей Казахстана расходятся. Во вступительном слове «Добровольного национального обзора — 2019», подготовленного по заказу министерства национальной экономики, премьер-министр страны Аскар Мамин, приступивший к своим обязанностям десять месяцев назад, пишет: «Казахстан за три десятилетия совершил огромный социально-экономический скачок — вступил в третью волну модернизации, вошел в 50 наиболее конкурентоспособных стран». В докладе говорится, что «благоприятные экономические условия» позволили снизить долю людей, зарабатывающих ниже прожиточного минимума, с 46,7 процента в 2001 году до 4,3 процента в 2018 году.
По данным Всемирного банка, в Казахстане почти искоренена крайняя бедность, измеряемая по международному показателю бедности в 1,9 доллара в день. При использовании показателя в 5,5 доллара в день, используемого для стран с доходом выше среднего уровня, к которым относится Казахстан, в бедности живут 8,6 процента населения, то есть 1,2 миллиона человек. «Уровень бедности в Казахстане снизился с 65 процентов в 2001 году до примерно 8,5 процента в 2017 году», — говорится в докладе организации.
Всемирный банк в своем отчете об экономике Казахстана за этот год пишет, что число бедных в стране непостоянное.
«Многие проблемы в Казахстане не решены. Поэтому, если в экономике произойдут какие-либо негативные изменения, число бедных в стране снова возрастет. В Казахстане количество людей, зарабатывающих 5,5 долларов в день, составляло 5–6 процентов в 2012–2015 годах, но после 2015 года стало заметно, что их число выросло. Если проводить оценку с использованием самой высокой черты бедности, Казахстан пока не вернулся к тому низкому уровню, который был достигнут в 2013 году», — считают исследователи Всемирного банка.
По данным Всемирного банка, в Казахстане за чертой бедности живет 8,6 процента населения, то есть 1,2 миллиона человек. Однако данные комитета по статистике Казахстана отличаются от данных Всемирного банка. Согласно официальной статистике, уровень бедности составляет 4,7 процента, то есть бедными в стране признано около 504 тысяч человек. На протяжении многих лет эксперты критикуют власти за параметры измерения бедности. Несмотря на призывы пересмотреть их, прожиточный минимум, используемый Нур-Султаном (29 тысяч тенге, или 75 долларов), остается без изменения последние 14 лет.
КОММЕНТАРИИ