Доступность ссылок

Срочные новости:

Гендерные стереотипы и мизогиния. Почему в Казахстане за нападение на жену с ножом дают три года


Дискриминация в отношении женщин и женоненавистничество в нашей стране уже стали системными, то есть частью неформальной политической идеологии. Иллюстрация Shapalaque
Дискриминация в отношении женщин и женоненавистничество в нашей стране уже стали системными, то есть частью неформальной политической идеологии. Иллюстрация Shapalaque

Казахстанское сообщество потрясло решение суда по делу Ирины Веденяпиной, пострадавшей от рук мужа. Мужчина набросился на спящую супругу с ножом и жестоко искромсал её. Эксперты говорят о росте насилия на фоне слишком мягких приговоров за бытовое насилие с тяжкими последствиями. За побои в семье с «лёгкими» травмами наказание и вовсе не предусмотрено — статья декриминализирована. Порождают рост преступлений и гендерные стереотипы и мизогиния в обществе.

«САМА ПОТЕРПЕВШАЯ ДАЛА ОБОСНОВАННЫЙ ПОВОД»

Оглашение приговора по делу Ирины Веденяпиной состоялось 16 января. Судья суда № 2 Бостандыкского района Алматы Людмила Бектемирова приговорила Николая Веденяпина к трём годам лишения свободы за «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

Как следует из материалов уголовного дела, 21 мая 2022 года Николай напал на Ирину, когда та спала вместе с их общей дочерью в детской комнате. Пятилетний ребенок видел, как её отец наносит удары ножом её маме.

«Мы с дочей спали в одной комнате, на одной кровати, муж спал в зале. Я проснулась от того, что мой муж хотел меня зарезать: одной рукой он держал мне рот, а второй резал, вонзал нож в шею. Я сопротивлялась, пыталась кричать, пыталась убрать его руку со рта, дергалась. Мы упали на пол, я хваталась за всё, что было рядом, но он не отпускал меня, крепко держал рот и продолжал тыкать в меня ножом. Мои силы были на исходе — сильная одышка, я захлебываюсь кровью… не могу дышать, я больше не могу, кажется, на этом всё…» — рассказала о трагедии той ночи сама Ирина Веденяпина на своей страничке в социальной сети.

После полученных травм Ирина попала в больницу и провела там месяц.

«Я не могла разговаривать, не могла есть и пить, не могла сидеть, постоянно отходила слизь, которую откачивали каждые полчаса с болью», — делилась девушка в Instagram.

Ирина Веденяпина в больнице
Ирина Веденяпина в больнице

Сейчас профиль девушки в социальных сетях закрыт, интервью пострадавшая больше не даёт.

В суде муж Ирины сказал, что причиной нападения была ревность — он обвинял жену в изменах. «Нанесение тяжкого вреда здоровью» предусматривает до восьми лет лишения свободы, но суд дал Николаю Веденяпину минимальный из возможного — три года.

Общественность возмутила риторика судьи в объяснении вердикта. В нём говорилось, что «судом учтено и поведение потерпевшей, способствовавшее совершению уголовного правонарушения».

«Сама потерпевшая своим неоднозначным поведением и отношением к свидетелю Халитову А. дала подсудимому обоснованный повод для ревности, что и послужило толчком к его противоправному поведению в отношении потерпевшей. В связи с чем у суда не имеется оснований для назначения максимального размера наказания, предусмотренного санкцией данной статьи...» — говорилось в решении суда.

Полицейские, прокуроры и судьи, которые ведут дела в отношении абьюзеров, вне зависимости от пола, часто подвержены гендерным стереотипам, считает юрист, эксперт по правам человека Халида Ажигулова.

— Сотрудники правоохранительных органов и судьи тоже могут быть заложниками гендерных стереотипов. Они хоть и образованные, но гендерные стереотипы могут сидеть у них глубоко в сознании. Например, когда судья рассматривает дело по бытовому насилию, а перед ним сидят пострадавшая женщина и мужчина-абьюзер, то судья-мужчина может невольно ассоциировать себя с мужчиной и думать: «Я же свою жену не бью, значит, в данном деле жена, скорее всего, сама довела своего мужа, и он её избил». К сожалению, мужчины-судьи начинают проявлять мизогинию и стереотипное мышление, что влияет на правосудие. Это мы видим по судебным решениям, — говорит Халида Ажигулова.

Описывая ситуацию с бытовым насилием в Казахстане, Ажигулова твёрдо заявляет: виной всему мизогиния в обществе.

Дискриминация в отношении женщин и женоненавистничество в нашей стране уже стали системными, то есть частью неформальной политической идеологии. Да, на бумаге у нас закреплено гендерное равенство, мужчины и женщины равны в своих правах, но на практике мы видим, что женщины подвергаются всемерной дискриминации, даже в уголовном процессе. Эта дискриминация также усугубляет ситуацию с насилием в отношении женщин. Таким образом, женщины и от насилия страдают больше, и в то же время они не могут добиться адекватного наказания для абьюзеров, — говорит Ажигулова.

«ОН ДОСТАЛ ГОРЛЫШКО ОТ БУТЫЛКИ»

29-летняя Зарина (фамилию не указываем по просьбе девушки) познакомилась с будущим мужем на работе, куда устроилась медиком после окончания вуза. Осенью 2020-го Зарина вышла замуж. После свадьбы в семье начались скандалы. Супруг стал пить и распускать руки: бил Зарину и её маму, в квартире которой жили молодожёны.

Брак длился недолго — супруги смогли прожить вместе около года. После развода уже бывший супруг не оставлял Зарину в покое — преследовал, угрожал, пытался вернуть.

Зарина фиксировала побои и обращалась в полицию. По её заявлению один раз дело дошло до суда — мужчине вынесли предупреждение.

31 мая 2022 года муж вновь напал на Зарину и её мать, которая пыталась защитить дочь. Он ворвался в квартиру и потребовал вернуть деньги за штрафы, которые он заплатил за избиение жены.

— Он начал кидаться на меня. Между нами стояла мама, и он первый удар нанёс маме. Мама упала. Он начал избивать меня. Когда он ворвался, у него в руках ничего не было, а потом он достал горлышко от стеклянной бутылки. Этим горлышком начал наносить мне раны. Мы пытались выбежать, я пыталась бежать в сторону балкона, он за мной и назад за шкирку затащил меня в квартиру, — рассказывает Зарина.

Зарина, которая боится встречаться с бывшим мужем даже в суде
Зарина, которая боится встречаться с бывшим мужем даже в суде

Мама девушки пыталась защитить её, за что получила удар по голове табуретом. Женщина потеряла сознание.

— Я хотела его оттолкнуть, а он остатками табуретки нанёс мне удар в лоб с правой стороны. Потом начал бить маму. Мы с мамой пытались друг друга защитить, загородить, — вспоминает события Зарина.

Девушка всё же смогла вырваться из квартиры. Она начала кричать и звать на помощь. Испугавшись, видимо, что придут свидетели, говорит она, бывший муж убежал.

Врачи диагностировали у Зарины сотрясение головного мозга и многочисленные травмы. В полиции завели два дела — «Нарушение прикосновенности жилища» и «Умышленное причинение вреда здоровью». По первой статье суд уже состоялся — бывшего мужа Зарины приговорили к полутора годам ограничения свободы, его освободили из зала суда. По второму делу процесс затягивают, говорит пострадавшая. По её словам, в деле сменились несколько следователей.

— Дело движется только благодаря гласности и обращениям в фонд «НеМолчи», — говорит Зарина, которой предстоит встретиться с бывшим мужем в суде.

Она опасается, что он останется безнаказанным: «Мне страшно, что дадут мало и он может мстить».

«ЭТО ПРОИСХОДИТ ЧУТЬ ЛИ НЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ»

Общественники и эксперты, занимающиеся проблемами бытового насилия в Казахстане, в один голос заявляют: рост числа домашних побоев колоссальный.

Основательница фонда помощи пострадавшим от любых видов насилия «НеМолчи.KZ» Дина Смаилова утверждает, что в последние несколько лет выросло не только количество случаев бытового насилия, но и тяжесть преступлений. «Это происходит чуть ли не каждый день», — говорит правозащитница. Смаилова уверена, что причина такого роста бытового насилия в том, что несколько лет назад побои были декриминализированы.

— В законодательстве есть большая и серьёзная дыра. Оно не работает, оно дискриминирует женщин. Побои в отношении женщин — это административный штраф, а побои на улице в отношении прохожего — это уже хулиганство, это уголовное преступление, и наказания абсолютно разные. Представители полиции, судов, прокуратуры стараются все эти преступления сгладить на нет, — говорит правозащитница.

На несоразмерность наказания и преступления, на абсурдность законодательства указывает и Халида Ажигулова.

— Наши законы собственность защищают лучше, чем человеческое здоровье, чем человеческую жизнь. Это противоречит Конституции, части первой, где говорится, что высшей ценностью государства является человек, его жизнь, права и свободы. А по факту собственность у нас ценится больше, чем человек и его права и здоровье, — говорит юрист.

Закон о семейно-бытовом насилии в Казахстане приняли в 2009 году. С момента принятия первого закона он неоднократно менялся.

В 2013 году из перечня бытового насилия исключили понятие «экономического насилия», в первой редакции была прописана статья «умышленное лишение человека пищи, жилья, имущества, что может вызвать нарушение физического или психического здоровья».

В 2017 году статьи «Побои» и «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью» перенесли из Уголовного кодекса в административный.

— Стало ещё хуже, преступлений стало в разы больше, — утверждает Дина Смаилова. — Женщины просят защиты у государства, а суды выносят агрессорам предупреждения.

«ПОБОИ — ЭТО 150 ТЫСЯЧ ОБРАЩЕНИЙ В ГОД»

В 2022 году рабочая группа подготовила законопроект, который призван ужесточить наказание за бытовое насилие. Поправки пока не приняты. Но эксперты уже сейчас называют эти изменения «косметическими».

­— Изначально декриминализация [побоев] была проведена для того, чтобы искусственно снизить количество уголовных правонарушений в стране. Специально побои и умышленный лёгкий вред здоровью были переведены в административные составы — и как будто количество преступлений снизилось. Но по факту проблема никуда не делась. И ежегодно в полиции регистрируют около 150 тысяч обращений. Из этих обращений только 25 процентов дойдут до суда. И сейчас сотрудники полиции, на мой взгляд, переживают, что если криминализируют статью, то эти 150 тысяч — это уголовные правонарушения — будут негативно влиять на рейтинг страны, на показатели криминогенности, — говорит Ажигулова.

Глубинную причину этих проблем Ажигулова видит в гендерном неравенстве — отсутствии женщин на высоких постах в полиции, прокуратуре и в судах, что, в свою очередь, влияет и на принятие решений на законодательном уровне.

— Когда на этих ключевых позициях сидят только мужчины, то у них происходит профдеформация и они начинают считать, что проблема гендерного насилия, проблема гендерной дискриминации — это вообще не проблема. Их это вообще не касается, если они сами с этим не сталкиваются. Мы понимаем, что сотрудники полиции, тот же министр внутренних дел, он никогда не столкнётся с проблемой домогательств, он никогда не столкнётся с проблемой бытового насилия или изнасилования. Вот так происходит обесценивание этой проблемы, — высказалась Ажигулова.

Снизить количество бытового насилия можно только через криминализацию насилия, уверены эксперты.

— Нам нужно менять закон и нужно проводить исследования, которые покажут реальную картину бытового насилия, причин и последствий. Я считаю, что сейчас в Казахстане такой хаос в этих вопросах, что всем плевать. Хотя это чудовищные преступления, — говорит Дина Смаилова.

Статистика побоев за последние годы не снижается, на фоне чего международные организации призывают власти Казахстана принять меры. Данные ООН говорят о 400 женщинах, которые ежегодно погибают от рук домашних агрессоров.

Международная правозащитная организация Human Rights Watch неоднократно делала заявления о проблеме насилия в отношении женщин, которая сохраняется постоянно. При этом HRW особо отмечают, что женщины, подвергающиеся бытовому насилию, не обеспечены в должной мере доступом к правосудию.

КОММЕНТАРИИ

Корпорация РСЕ/РC, к которой относится Азаттык, объявлена в России «нежелательной организацией». В этой связи комментирование на нашем сайте, лайки и шэры могут быть наказуемы в России. Чтение и просмотр контента российским законодательством не наказуемы.

Вам также может быть интересны эти темы

XS
SM
MD
LG