ВЛАСТИ БОЯТСЯ ДИАЛОГА С ВЕРУЮЩИМИ
«Ислам - это религия знаний, - говорит один имам, выступая перед телевизионной аудиторией. - К сожалению, некоторые люди стремятся использовать ислам - религию знания, добра и развития - неправильно или в своих корыстных целях». Имам-хатиб в мечети Кукелдаш в Ташкенте, Анвар Кари Турсунов, адресует свои послания так, чтобы его воспринимали не только оппоненты ислама, но и
В идеологическом вакууме, возникшем после коммунизма, на сцену жизни в Центральной Азии возвратилась религия. Официально санкционированный ислам противится внешним влияниям, укоренение которых власти пытаются предотвратить. Именно с этой целью правительства поддерживают появление таких имамов, как Анвар Кари Турсунов, в продолжающейся битвы за влияние.
Исламские корни в Центральной Азии уходят вглубь более чем на тысячелетие. Однако в 20-м веке регион был частью Советского Союза, отрезанной от остального исламского мира. С развалом СССР новые независимые государства Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан довольно быстро вобрали в себя свое исламское наследие.
Внешние исламские группы, взирая на 50-миллионный регион, состоящий преимущественно из суннитов, видели Центральную Азию как плодородную почву для вербовки сторонников. Это был довольно мощный вызов таким имамам, как Анвар Кари Турсунов, которые являются проповедниками в тысячах официально зарегистрированных мечетях.
Директор Центра евразийской политики в Гудзонском институте в Вашингтоне, Зейно Баран, утверждает, что правительства стран Центральной Азии не были готовы к взаимодействию с глубоко противоречивыми религиозными группировками, стремящимися получить опору в регионе.
«Центральная Азия, - говорит она, - являлась прекрасным местом, и многие правительства к тому времени, включая Узбекистан, не понимали, что не все исламские группы одинаковы. Не знали и не понимали, что какие-то группы радикальны, а другие вооружены политическими идеологиями».
Государства Центральной Азии попытались усилить свою официальную интерпретацию ислама путем запрещения внешних групп. «Хизб ут-Тахрир», «Таблиги Джамаат» из Пакистана, «Салафия» из арабского мира, «Нурчилар» из Турции и другие группировки были запрещены.
Несмотря на эти меры, продолжающиеся сообщения об арестах сторонников различных запрещенных групп в Центральной Азии свидетельствуют, что они располагают значительной поддержкой. Более того, не исключено, что их притягательность сегодня на подъеме.
Верховный муфтий Духовного управления мусульман Кыргызстана Мураталы ажы Жуманов, высшее духовное лицо в стране, оправдывает необходимость бороться с внешними исламскими группировками.
«Их промывание мозгов некоторым нашим гражданам составляет большую проблему. Мы не можем прятать головы в песок и игнорировать их. Мы должны препятствовать этому, сохраняя порядок. Иначе у нас позже будут проблемы», - говорит Мураталы ажы
В противовес этому или в качестве альтернативы Жуманов и другие государственные духовные лица настаивают на традиционной для региона ханафийской школе исламского закона.
Ее считают самой либеральной из всех четырех школ суннитов (Ханафи, Малики, Шафи`и, Ханбали). Она является смесью с суфизмом Накшбандия, мистическим орденом, основателем которого являлся Бахауддин Накшбанд Бухари – выходец из Центральной Азии.
Эта форма ислама, согласно верованиям официальных ее приверженцев, лучше всего отражает ценности тюрко-персидских основ Центральной Азии. Исламские духовные лица и исследователи часто призывают своих верующих противиться формам ислама, вторгающимся из других стран. И так было часто на протяжении довольно щедрой на события исламской истории региона. Однако другая тенденция в этой же истории работает против официальных религиозных установок.
Султаны, эмиры и ханы столетиями пытались подчинить своей воле исламское духовенство, зная, что ислам является величайшей объединительной силой. В этой силе были сокрыты два противоборствующих начала: одно - огромная потенциальная угроза их режимам, другое - лучшая возможность узаконить свое правление.
В МЕЧЕТЯХ - ПРОТЕЖЕ ВЛАСТИ
Сегодняшние режимы в этом аспекте ничем не отличаются от своих предшественников. Ходжи Акбар Тураджонзода из Таджикистана является уникумом в современной роли ислама и государства в Центральной Азии. Он был Верховным имамом в последние советские годы и в первые годы независимости Таджикистана.
Он присоединился к таджикской оппозиции, которая вела вооруженную борьбу с правительственными войсками во время гражданской войны в Таджикистане 1992–1997 годов. Ходжи Акбар Тураджонзода вынужден был покинуть страну. Но наряду с другими оппозиционными лидерами он был амнистирован по соглашению, приведшему к окончанию войны. Ходжи Акбар Тураджонзода
В интервью Таджикской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» Тураджонзода подтвердил, что между имамами, проповедующими в мечетях, и государством существует очевидная связь.
«Почти 90 процентов имамов назначены местными властями и представителями органов безопасности, - говорит он. - Даже закон гласит, что имамы должны назначаться верующими в мечетях с одобрения правительства. Но в действительности именно власть выбирает, кому быть имамом. При назначении имама особенно ясно, что власть контролирует мечети через своих протеже».
Влияние государства на мечети является повсеместным и очевидным во всей Центральной Азии.
Кыргызская редакция Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» получила следующий комментарий одного гражданина по имени Кудрат, который попросил не упоминать его полного имени. Кудрат говорит, что официальные духовные лица далеко не полностью свободны в том, чтобы говорить всё, что пожелают.
Таджикский эксперт в вопросах политики и религии Косими Бекмухаммад поддерживает это мнение. «Официальные имамы, - утверждает он, - избегают говорить о важных вещах, о сегодняшних и завтрашних проблемах. Они фокусируются на событиях, происшедших 500 лет назад».
ЧЕРНОЕ И БЕЛОЕ
Согласно директору Центра евразийской политики в Гудзонском институте в Вашингтоне Зейно Баран, существует еще одна проблема в этой связи. Некоторые прирученные государством имамы просто не в состоянии ответить на все вопросы, возникающие у молодежи о социальной справедливости и проблемах идентичности.
Зейно Баран объясняет: «Они не всегда в состоянии ответить на вопросы молодежи, и молодые люди идут к харизматичным и самозванным религиозным лидерам или имамам, которые часто раскладывают ответы на черное и белое. И это выглядит вполне удовлетворяющим».
Таджикский эксперт Косими Бекмухаммад утверждает, что неспособность воспринимать существующие сегодня проблемы обнажает существенную уязвимость ситуации с исламом в Центральной Азии. Косими Бекмухаммад не считает, что многие молодые люди увлечены внешними исламскими группировками. Однако при этом, по его мнению, сами социальные условия в Центральной Азии толкают некоторых представителей молодежи к внешним и потенциально насильственным формам ислама.
«Нельзя никогда утверждать, что все молодые это делают, но некоторые все-таки делают, - говорит Косими Бекмухаммад. - И есть несколько причин, почему они присоединяются к подпольным исламским группировкам. Первая – это социально-экономические условия. Нет работы. Эти проблемы существуют в стране на протяжении 15 лет. Они привели к разочарованию среди молодых людей».
По словам Косими Бекмухаммада, молодежь ищет совета и духовного наставления, как быть хорошим мусульманином и выжить в современном мире. Как раз именно в этих вопросах официальные имамы не излагают адекватные решения.
Внешние исламские группировки пытаются воспользоваться связью официального ислама с государством, чтобы завербовать новых сторонников, дискредитируя имамов, работающих на власть.
КАК УЧИЛ ПРОРОК
Аюбхан является членом группировки «Хизб ут-Тахрир», основанной палестинцами в 1950-х годах и официально запрещенной во всей Центральной Азии.
Он живет сейчас в кыргызской части Ферганской долины. Он тоже согласился на разговор с корреспондентом Кыргызской редакции Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» при условии, что не будет названо его настоящее имя. Аюбхан изложил свое ощущение, почему нельзя верить государственным имамам.
«В демократической стране муфтий и его люди не обязаны делать то, что им диктует государство, - говорит Аюбхан. - Там есть закон о разъединении религии и власти. Политики не должны быть вовлечены в дела муфтия, а сам муфтий не должен следовать приказам правительства. Коран указывает, что муфтий должен следовать шариату. Я не вижу, что муфтий это делает».
Член группировки «Хизб ут-Тахрир» из Кыргызстана Аюбхан полностью поддерживает наблюдение Косими Бекмухаммада.
«Я изучал шариат, - говорит Аюбхан. - Я изучал «Хизб ут-Тахрир». Я увидел, что «Хизб ут-Тахрир» учит тому же, что хотел дать нам пророк Мухаммед. Святой Коран является идеологией группы «Хизб ут-Тахрир» не только в том, как человек должен жить в обществе, но и в том, как человек должен служить другим людям».
КАЗАХСКИЙ МУФТИАТ НЕ ВИДИТ ПРОБЛЕМ
Проправительственные имамы преподносят отношения между официальным исламом и властями в Центральной Азии как нечто неизбежное. Пресс-секретарь Духовного управления мусульман Казахстана Онгар кажи Омирбек так интерпретирует симбиоз между исламом в его стране и государством.
«Согласно нашей Конституции, - говорит Онгар кажи Омирбек, - государство и религия разъединены. Но в действительности мы не можем отделить тело от души в человеческом существе. У человека есть основание – душа и тело, и мы не можем их отделить. Это
Онгар кажи Омирбек настаивает, что не государство оказывает влияние на ислам, а ислам влияет на политиков. Он продолжает: «Бог запрещает подобные вещи. Поэтому наш президент лично строит огромную мечеть в городе, где он родился. По его примеру многие богатые люди, акимы и другие строят много мечетей».
Примерно так же, как в главной казахской мечети, говорят и в Кыргызстане. Верховный муфтий Кыргызстана Мураталы ажы Жуманов считает, что нет никаких оснований для конфликта между исламом и властями в его стране.
«Прежде всего, - говорит Мураталы ажы Жуманов, - в светской стране наблюдаются разные отношения к религии, но, как муфтий, я не замечал ни проблем, ни конфликтов. С другой стороны, наше государство ведет правильную политику по отношению к исламу. А с нашей стороны мы стараемся работать так, чтобы религия не конфликтовала с государственной политикой».
Конечно же, есть и противоположные примеры. Примечательный конфликт между государственным исламом и властью имел место в самом авторитарном государстве Центральной Азии – в Туркменистане.
В 2002 году Верховный муфтий страны Насрулла ибн Ибадулла возразил против цитат из книги президента Сапармурата Ниязова «Рухнама» на стенах новой мечети рядом с высказываниями из Корана. Муфтия уволили. Позднее он был осужден «за участие в покушении на президента Ниязова» на 22 года тюрьмы.
Так что официальные имамы все-таки имеют ограничения в том, что они могут говорить. И этот факт оборачивается против них самих, несмотря на то что многие имамы прекрасно подготовлены в вопросах ислама.
ПУГАЛО ТЕРРОРИЗМА
Для многих в Центральной Азии, кого не удовлетворяют их правительства, исламские оппозиционные группировки представляют собой лучшую, а в каких-то случаях единственную надежду на изменения в системе. Это, вероятно, объясняет, почему правительства стран Центральной Азии часто изображают внешние исламские группировки как имеющие отношение к терроризму.
Нет сомнения, что некоторые члены этих группировок являются жестокими. Один недавний пример: на имама Анвара Кари Турсунова 31 июля 2009 года было совершено нападение лицами, вооруженных ножами. Нескольких исламских боевиков, убитых силами безопасности в Ташкенте в августе, обвиняли в атаке на имама Анвара Кари Турсунова.
В Таджикистане небольшая экстремистская группировка «Байят» была связана с нападениями и убийствами немусульман и государственных исламских духовных лиц.
Государства Центральной Азии часто преподносят сторонников альтернативных форм ислама как террористов, но это далеко не всегда соответствует истине. Бывший Верховный имам Таджикистана Ходжи Акбар Тураджонзода не верит, что все иностранные исламские группы относятся к категории террористических.
«Я не уверен, что они террористы, - говорит Ходжи Акбар Тураджонзода. - Я лично против терроризма, против насильственной пропаганды идей, против экстремизма. Но многие эти организации террористические только по названию».
Ходжи Акбар Тураджонзода считает, что в попытках нарисовать все эти исламские группы одной кистью правительства стран Центральной Азии лишь дискредитируют сами себя.
Люди видят, как ведут себя некоторые группы в Центральной Азии, и воспринимают их скорее праведными, нежели насильственными. Это порождает у людей вопрос: почему правительства и государственные имамы клеймят все группировки как террористические.
В этой связи некоторые предлагают альтернативные подходы в обращении с внешними исламскими группами. Бывший омбудсмен Кыргызстана Турсунбай Бакир уулу выступает за легализацию деятельности в стране группировки «Хизб ут-Тахрир». По его мнению, это даст возможность группировке открыто продемонстрировать свои идеи и снять мистику, нагроможденную вокруг нее в Центральной Азии. Его призывы отвергнуты, и «Хизб ут-Тахрир» продолжает быть запрещенной в Кыргызстане и во всей Центральной Азии.
Американский эксперт Зейно Баран предлагает свое решение этого вопроса.
«Я считаю, - говорит Зейно Баран, - что регион в основном страдает от недостаточного знания исламской истории и своего прошлого. А ведь когда-то Центральная Азия была центром исламской цивилизации. Регион вдоль Великого шелкового пути был грандиозным центром исламского учения, где духовность, разум и знания распространялись из Центральной Азии по всему исламскому миру и несли великую цивилизацию».
Такие имамы, как Анвар Кари Турсунов из ташкентской мечети Кукелдаш, должны были бы использовать в своих дальнейших проповедях эту совокупность ценностей региона. Уверенность в традиционных системах верований в сочетании с умением связать эти верования с сегодняшним днем могут стать более эффективным методом противостояния влиянию внешнего ислама.
