ВОЙНА ПОГНАЛА В ГОЛОДНЫЙ ЛЕНИНГРАД
Нине Нагребецкой в январе исполнилось 100 лет. Живет она в Сарани — небольшом шахтерском городке Карагандинской области. В годы Второй мировой войны она пережила блокаду в Ленинграде, потеряла дочь, мужа, здоровье, несколько раз была на краю смерти. Ужасы тех дней Нина Нагребецкая помнит в деталях. Начало войны застало ее с мужем, этническим немцем, и двухлетним ребенком в Финляндии, где семья временно проживала в связи с командировкой ее главы, который был специалистом по машиностроению. У них была фамилия Франк.
— Война нас в Финляндии застала, а ночью пришли и арестовали мужа как врага народа. На второй день я взяла дочку и уехала домой в Ленинград; еще блокады не было, но уже был страшный голод, бомбежки. Когда мужа арестовали, меня пока не трогали, а потом ко мне приставили женщину; она знала о каждом моем шаге, допрашивала меня. У нее даже ключи от квартиры были. Кто она такая, я так и не поняла, но из-за нее много людей погибло. Я стала искать мужа, писать письма, но меня вызвали и сказали, чтобы я даже не пыталась его искать, иначе НКВД не дадут мне жизни. Чтобы спокойнее жилось, пришлось менять фамилию, заключив фиктивный брак со знакомым Сергеем, который служил в охране. Я стала получать продукты. А потом вдруг приходит опять эта женщина, и Сергей, он сказал, что из-за меня его увольняют из армии и отправляют на передовую, — говорит Нина Нагребецкая, еле сдерживая слезы.
ХОЛОДЕЦ ИЗ СТОЛЯРНОГО КЛЕЯ
9 мая в большинстве республик бывшего Советского Союза отмечают День Победы. Эту дату Нина Нагребецкая считает главным праздником в своей жизни, удивляясь тому, что она выжила.
— Клей ела, и блины из горчицы пекла на олифе, которую выменивала на базаре на какую-нибудь вещь. Из столярного клея делала холодец: на мелкие крошки растолку, вымочу в воде, и он моментально застывал из-за холодрыги в квартире. Этот клей надо варить долго, иначе кишки склеятся. Тогда очень много людей умерло от этого клея и горчицы! Еще я жарила на печке-буржуйке на олифе лепешки из дуранды — она бывала из жмыха семечек, и льняная, — вспоминает Нина Нагребецкая.
Покойников было много: голодные люди падали на улице, их трупы подбирали на машинах и свозили на кладбище при церкви. Как вспоминает Нина Михайловна, ямы для трупов рыли экскаватором. Некоторые жители из тех, кто помогал скидывать трупы, иногда падали туда же и не могли уже выбраться. Она тоже там работала, пока были силы.
— А сколько людоедов тогда было! Они даже нападали на людей, которые ходили или ползали по городу. Но их ловили, запирали в комнате и газом душили. На местном рынке продавали фарш из человеческой печени, легких, другого-то мяса не было. Иду по рынку, а меня спрашивают: тебе фарш надо? А я говорю: это из тебя сейчас фарш сделают, уходи отсюда. Я никогда ничего подозрительного на рынке не брала. Несколько раз отказала, и больше мне не предлагали, — вспоминает Нина Нагребецкая.
100-летняя блокадница из Сарани:
Потом уже, когда прорвали блокаду, открылась железная дорога, в город приехали за выжившими, выносили на носилках, забирали и трупы.
— Я выжила, а вот доченька нет, она умерла от голода, я как могла пыталась ее прокормить. Я уже лежала пластом. Когда меня увозили, трупик моей дочери так и оставался лежать у дома, до этого я успела ее обмыть, завернула в одеяльце, хотела похоронить, но не смогла. Меня увезли, и я даже не знаю, куда ее увезли и где похоронили. Эту боль я несу всю жизнь, — вспоминает Нина Нагребецкая.
Когда выживших привезли в больницу, как рассказывает сама Нина Михайловна, врачи думали, что блокадница умрет. Но она выкарабкалась. Несколько лет ей потребовалось, чтобы восстановиться. Еще долгое время она не могла никак наесться, было постоянное чувство голода. Несколько раз из-за того, что съедала много картошки или хлеба несмотря на запреты врачей, ее еле откачивали в больнице.
— Сила воли — великая вещь. Я пошла на поправку. Раньше такие врачи были, они столько людей спасли. Работать я не могла, распухла как бочка. После истощения всегда опухание идет по всему телу. Мне было плохо, я пошла к врачу, и мне сказали, что нужно обновлять кровь. Вышла замуж, но как забеременею — так выкидыш, потом стала рожать, но дети не доживали и до года. Я уже отчаялась, но потом мне сказали, что как только кровь обновится, то я смогу родить здорового ребенка. Вот я и родила своего сына в 46 лет. И он всегда со мной, — говорит 100-летняя блокадница.
Секрет своего долголетия Нина Нагребецкая видит в собственной силе воли, которая позволяла и позволяет держать удары судьбы и переживать тяготы.
МАЛЕНЬКАЯ ПЕНСИЯ И СКРОМНЫЙ БЫТ
В Сарани, который раньше был поселением для геологов, Нина Нагребецкая оказалась в те годы, когда был брошен клич на строительство шахт в Казахстане. Здесь она и стала Нагребецкой, сменив фамилию после замужества.
— Однажды мы прочитали, что в Казахстан требуются рабочие на строительство шахт, и многие побежали сюда, даже за питание просто готовы были работать. Сейчас, если, не дай бог, что случится, кто-то пойдет за питание трудиться? Сейчас все до денег жадные, как бы побольше отхватить. А раньше много добровольцев было, все понимали, что нужно работать, нужно восстанавливать и строить города, сёла, — говорит Нина Нагребецкая.
Пенсионерка передвигается самостоятельно, старается по возможности подольше ходить, внимая совету сына: «Движение — это жизнь».
— По дому двигается, кушать готовит, посуду моет, убирается, стирает, за собой ухаживает сама. Она еще считает как бухгалтер, но писать ей уже сложно. На балконе «гуляет», страшно боится сквозняка, простуда сразу липнет к ней: иммунитет слабый. Иногда выводим ее на улицу, если надо куда-то съездить. Недавно вот лечила глаза. Хотя руки уже плохо чувствует, но на 9 мая собирается сама печь торт. Она всегда доводит дело до конца, хотя потом и падает без сил на диван. Но ничего, если уж такое пережила в годы войны, то и это переживет. Я заставляю ее двигаться, — рассказывает ее сын Олег, который старается не оставлять мать одну.
Если бы не сын Олег, который дает уроки игры на скрипке в детской музыкальной школе, то ее пенсии в 55 тысяч тенге едва ли хватило бы на жизнь. Но как говорит Нина Нагребецкая, ее пенсия считается средней, некоторые ее знакомые пенсионеры получают и того меньше. Чтобы купить домой бытовую технику — стиральную машину, водонагреватель, холодильник, ей с сыном пришлось брать кредиты. Она благодарна местным властям и совету ветеранов, которые не забывают о ней. Старушка говорит, что она не жалуется, ведь раньше ей бывало намного хуже, но считает, что людей, переживших войну и жуткий голод, власти должны чтить лучше, и не только по праздникам.
