Судебный процесс в отношении активистов Макса Бокаева и Талгата Аяна, которые провели в Атырау митинг против земельной реформы, продолжается полмесяца. Активистов обвиняют в «разжигании социальной розни», «распространении заведомо ложной информации» и в «нарушении порядка организации и проведения митингов».
Макс Бокаев и Талгат Аян 20 октября отказались от участия в суде, однако с этого понедельника они снова присутствуют в суде. Во время перерыва в суде 25 октября 2016 года Макс Бокаев громко пояснил репортеру Азаттыка, что отказ присутствовать в суде был вызван тем, что активистам отказали в удовлетворении ходатайств о том, чтобы свидетелей обвинения доставили в суд Атырау, а не допрашивали через видеосвязь.
— Неужели добравшиеся до Астаны Нургали Досанбаев и Олжас Бекбауов, которые «доставили деньги» для организации митинга, и Марлан Есильбаев, который «видел» эти деньги, не могут добраться до Атырау? Если бы суд потребовал, они бы явились. Таким образом мы выразили протест против несправедливости со стороны представителей правоохранительных органов, — сказал Бокаев Азаттыку.
ПРОТИВОРЕЧИЯ В ПОКАЗАНИЯХ
В ходе судебного заседания 25 октября 2016 года судья Гульнар Даулешова заявила, что показания рабочих компаний-подрядчиков нефтеперерабатывающего завода «Болашак», данные ими во время следствия, не совпадают с показаниями в суде.
Двое из пяти рабочих, приглашенных в суд, открыто заявили, что протокол допроса подписали без ознакомления с ним. Между тем репортер Азаттыка, наблюдающая за процессом из отдельного помещения в суде, оборудованного монитором, заметила, что четверо рабочих не знают, что написано в протоколе их допроса.
Рабочий Самат Тажигалиев открыто заявил, что подписал протокол допроса, не ознакомившись с ним. Он говорит, что поставил подпись напротив своей фамилии, но не ознакомился с содержанием протокола. По его словам, в протоколе указывается, что показания были взяты в Атырау, однако на самом деле его допрашивали поселке Карабатан.
— Мне сказали поставить подпись, я поставил подпись там, где была указана моя фамилия. Я не читал его, не ознакомился с ним, — говорит он.
На вопрос судьи, откуда он знает Макса Бокаева, он ответил, что видел его фото на странице одного из пользователей в Facebook'е. Судья отметила, что в прежних показаниях он говорил, что знает его по своей странице в Facebook'е. Судья Гульнар Даулешова, зачитавшая его показания, данные в ходе следствия, сказала, что в ответах свидетеля есть противоречия. Затем судья вслух зачитала протоколы допроса нескольких рабочих, ответы которых, за исключением названий компаний, были почти одинаковы. Аян Талгат, который в зале суда сидит в кабине для подсудимых, отделенной от зала заседаний, обращаясь к рабочим, выразившим несогласие со своими ответами в протоколе, сказал: «Мы рады, что вы сказали правду, давайте высоко держать знамя казахов!»
По словам адвоката Толепкали Аянова, «рабочие были допрошены на рабочих местах, однако протокол был заполнен не сразу, им не объяснили, что они имеют право нанять адвокатов».
— Эти моменты были выяснены в ходе судебного заседания. Протокол был заполнен в здании комитета национальной безопасности. Сотрудник [КНБ] дал им на подпись, не ознакомив с содержанием. В протоколе указывается, что это было сделано в присутствии процессуального прокурора Марата Хабибуллина, однако он увидел их [протоколы] только в зале суда, — говорит он.
Прокурор Хабибуллин подтверждает, что его не было во время допроса, он поставил подпись в подтверждение того, что ознакомился с показаниями.
По словам Толепкали Аянова, прокурор Хабибуллин говорит, что ознакомился со всеми 72 томами дела, однако он не поставил свою подпись на каждой странице.
— В показаниях все вопросы и ответы одинаковые. В вариантах на казахском языке пишется, что «Макс Бокаев — провокатор», в переводе на русский язык этого нет вообще. В суде было выяснено, что рабочие не понимают даже значения слова «провокатор», — говорит Толепкали Аянов Азаттыку.
Адвокат обратился с ходатайством об исключении из дела показаний рабочих-нефтяников. Прокурор, в свою очередь, предложил пригласить в суд следователя, который вел дело. Судья заявила, что проведет очную ставку следователя со свидетелями.
— Мы предполагаем, что стороне обвинения таким образом предоставляется время. На свидетелей, давших показания, может быть оказано давление, — говорит адвокат Толепкали Аянов.
Адвокаты отмечают, что еще в первый день судебного разбирательства заметили, что при переводе материалов дела были допущены неточности и ошибки, о чем уведомили суд.
В обвинительном акте департамента комитета национальной безопасности по Атырауской области указано, что свидетелями являются более 200 человек. Большая часть из них — работники компаний-подрядчиков нефтеперерабатывающего завода «Болашак» в населенном пункте Карабатан.
«ЭТО ЖЕ ДИСКРИМИНАЦИЯ»
Судья Гульнар Даулешова сообщила, что заместитель акима области Салимжан Накпаев, приглашенный в качестве свидетеля в связи с митингом против земельной реформы 24 апреля 2016 года, «заболел» и просил рассмотреть дело без его участия.
— Накпаев проходит лечение в областной больнице в связи с заболеванием сердца, справка об этом имеется. Другой свидетель, рабочий Дуйсенгалиев, не смог приехать по семейным обстоятельствам, он подтверждает свои показания, данные в ходе досудебного следствия, и просит суд зачитать их, — сообщила судья.
Ранее подсудимые и их адвокаты просили пригласить в качестве свидетелей акима Атырауской области Нурлана Ногаева и прокурора города Рафхата Куттыкова. Судья еще не вынесла решения по этому ходатайству.
Бывший аким города Нурлыбек Ожаев на предыдущем заседании суда, выступая в качестве свидетеля, заявил, что площадь Исатая и Махамбета, которую в качестве места для проведения митинга запрашивали подсудимые, когда обращались за разрешением, является «священным местом, где проводятся мероприятия воспитательного характера». Макс Бокаев поинтересовался у него, проводились ли прежде на этой площади митинги. Ожаев ответил отрицательно, но Бокаев с этим ответом не согласился.
— На этом месте свои митинги проводили партии «Нур Отан» и «Асар». Это же дискриминация, если одним можно проводить на площади митинги, а другим — нет? — задал он вопрос.
Как сообщил Ожаев, за то время, что он работал акимом, митинги на центральной площади не проводились.
Исполняющая обязанности руководителя отдела внутренней политики акимата города Атырау Гульбаршин Мендикулова, приглашенная в суд в качестве свидетеля, в своих показаниях также отметила, что «площадь Исатая и Махамбета является местом, где проводятся культурные мероприятия, пропагандирующие здоровый образ жизни».
Бокаев поинтересовался, кем утверждается место проведения митингов и мирных шествий. По словам Ожаева, акимат вносит лишь предложение, место утверждает маслихат. Затем Макс Бокаев обратился к представителям местных властей, сказав, что никто из участников митинга не получал письменного предупреждения о том, что митинг является незаконным. Он спросил, в чем обвиняют его и Аяна, если в Казахстане действует закон о проведении мирных митингов и если право на акции протеста закреплено в Конституции. Ответа на его вопрос не последовало.
Судебный процесс над активистами из Атырау Максом Бокаевым и Талгатом Аяном продолжится 27 октября. Судья Гульнар Даулешова сообщила, что на следующем судебном заседании будут допрошены рабочие компаний-подрядчиков завода «Болашак», расположенного в населенном пункте Карабатан, и сотрудники силовых структур.
Бокаев и Аян были задержаны после массового митинга в Атырау против земельной реформы, состоявшегося 24 апреля. Во время митинга аким Атырауской области Нурлан Ногаев обещал, что «активистов не будут преследовать».
Аким Нурлан Ногаев: преследований не будет. Видео Азаттыка:
В ходе судебного процесса, стартовавшего 12 октября, предприниматель из Шымкента Тохтар Тулешов, обвиняемый в попытке «насильственного захвата власти», в своих показаниях заявил, что финансировал проведение митингов и якобы передал деньги через посредников Талгату Аяну. Обвиняемые Макс Бокаев и Талгат Аян отвергают выдвинутые против них обвинения и отрицают показания свидетелей.
Тохтар Тулешов в деле атырауских активистов. Видео Азаттыка:
