«Как долго мы здесь будем жить и куда потом пойдём?»
Арай Айткалиева, жительница села Коржын Каратобинского района Западно-Казахстанской области, 36 лет
— Село Коржын расположено в 25 километрах от районного центра Каратобе. 27 марта в полдень река Жаксыбай вышла из берегов и затопила всё село. Об угрозе мы слышали за неделю до этих событий. Но думали, что будет, как в прошлом году — вода дойдёт до улиц и уйдёт. Никто не ожидал, что произойдёт то, что произошло.
Утром 27 марта с 10 часов поступило сообщение о сборе в трёхэтажном здании школы. Село затопило буквально за два-три часа. Тех, кто не успел эвакуироваться в школу, другие жители подвозили уже на тракторной тележке. Мы были среди них, потому что моя дочь передвигается на инвалидной коляске. Среди нас были лежачие больные, младенцы в колыбелях. Кого не смогли вывезти на тракторе, позже вывозили спасатели, уже на лодке и вертолёте. Но вода начала поступать в подвал школы, из-за чего оставаться там стало опасно. И всех нас, эвакуированных, перевезли в райцентр Каратобе.
С тех пор я с двумя детьми живу в общежитии школы-интерната. Здесь мы в хороших условиях, спим на белых простынях, нас кормят четыре раза в день. Одежда, еда — всё есть. На помощь приезжают волонтёры отовсюду. Люди приезжают из Туркестана и Уральска, кормят нас, говорят добрые слова, поддерживают и подбадривают. В такой трудный период поддержка людей издалека, которые тебя совсем не знают, — это огромная поддержка.
К нам приезжал и президент Касым-Жомарт Токаев. Я видела его впервые лицом к лицу, он приехал не с пустыми руками, вручил по 50 тысяч тенге (около 110 долларов. — Ред.) каждой семье, раздал рюкзаки с учебными принадлежностями, спортивной одеждой, игрушки детям дал. Они наверняка заранее взяли списки, всем хватило.
Президент уделил нам около 15–20 минут. Мы договорились, что от имени нашего села выступит старейшина, наш депутат и ещё один человек. Мне не очень хотелось выступать перед ним, подумала, что наш президент и без нас в курсе ситуации. Касым-Жомарт Кемелулы сказал: «Не волнуйтесь, все потери будут компенсированы. Поверьте нам, мы построим жильё в ваших родных местах». Мы с нетерпением ждём, когда сказанное им сбудется. У нас нет другого выбора, кроме как ждать.
Все мысли о селе. Муж остался там, смотрит за домом и скотом. Я слышала, что вода зашла примерно в 105 домов в селе. Оставшиеся там питаются и ночуют в 30 уцелевших домах. Говорят, что стены нашего дома рухнули и дом непригоден для проживания. Холодильник, мебель, ковры повреждены. Семь-восемь голов нашего скота погибло.
Трудно жить без дома, не зная, что будет завтра. Как долго мы здесь будем жить и куда пойдём потом? До каких пор мы так будем жить? Дети тоже устали. Мы можем пойти к родственникам, но это будет временно.
Мой муж не работает. У нас есть небольшое количество скота, и он заботится о нём. У моей шестилетней дочери ДЦП, и я ухаживаю за ней. Моему сыну 10 лет. На дочь мы получаем пособие — 150 тысяч тенге в месяц. Я плачу кредит 102 тысячи тенге каждый месяц, пока что отсрочила его на три месяца. Пособие не покрывает всех наших расходов, время от времени мы продаём скот. Мы платим за газ, воду, электричество, за дом только не платили. Так мы и выживали. Я не знаю, что будет дальше. Даже боюсь думать о нашем будущем.
По данным МЧС, 29 марта из села Коржын были эвакуированы 350 человек.
«Стали беженцами на своей родной земле»
Болат Сагатов, житель села имени Шыганака Берсиева Уилского района Актюбинской области, 65 лет
— 29 марта река Уил вышла из берегов и затопила наше село. До этого жители сами днём и ночью строили вал, чтобы защититься, но его сразу же смыло. Сейчас вода ушла, но ходить по улицам невозможно, кругом грязь, машины не могут проехать. Дома из самана разрушились — их уже не восстановить. Относительно выстояли дома, которые строили после прошлогоднего наводнения, но всё равно они стояли в воде.
У нас было 83 головы мелкого и крупного рогатого скота. Я не знаю, выжили они или нет. Крупный скот мы выгнали — в спешке, перед уходом. Сейчас там грязь, невозможно выйти и поискать. Люди говорят, что весь скот, что мы выгнали, утонул. Все оставшиеся во дворе животные — козы, овцы погибли. Некоторые из животных не вышли, когда я выгонял их из сараев. Трупы лежат во дворе, ждём, пока комиссия подсчитает ущерб.
С того момента, как поступило сообщение, что село затопит, я до 3:30 ночи перевозил людей в село Уил, райцентр. Потом прилёг немного отдохнуть, хотел снова поехать на помощь. Проснулся в шесть утра, а единственный мост, соединяющий село и Уил, смыло водой, и я не смог уже выбраться.
Накануне я заходил в штаб, его открыли в связи наводнением в райцентре, спросил: «Когда и куда вы переселите жителей нашего села, вода пришла». Они сказали: «Берсиев никуда эвакуировать не будут, пусть собираются в сельской школе. Мы никого не принимаем, если есть приехавшие, которым негде жить, пусть возвращаются. Таков приказ». Именно так и было.
Испуганные сельчане собрались в единственном в селе Берсиеве двухэтажном здании — школе. Там не было ни кроватей, ни еды, ни воды. Когда вода затопила всё село, отключилось электричество, прекратилась подача воды и газа. Сотни людей сидели на партах в тёмном, холодном месте, без еды и воды.
Вода проникла в подвал школы, стены первого этажа треснули и готовы были вот-вот рухнуть. Все перебрались на второй этаж. Прилетел вертолёт МЧС, не нашёл место для посадки и улетел обратно. На следующее утро прибыли спасатели из Алматы, они и забрали 300 человек, оставшихся в школе, в эвакуационный центр в Уиле. Но на этом наши страдания не закончились.
Одним словом, руководство оказалось не готовым к той стихии, о которой так много говорили. Они сидели сложа руки, пока вода не пошла. Даже после того, как вода пришла, никто из властей не пошевелился. Я благодарен жителям Уила, они нам помогают и создают все условия. Люди из других регионов также присылают еду и одежду.
Очень нуждались в лодке. Грузовики с продуктами и одеждой, прибывшие отовсюду, не могли проехать: вода разрушила трассу и мост.
Через три-четыре дня после наводнения мы ночью поехали в штаб, расположенный в Доме культуры.
«Что нам теперь делать, мы устали, нам нужна помощь, нам нужен склад для хранения продуктов», — сказали мы. Но в штабе ЧС никого не было. Дверь заперта, а снаружи стоит охранник. Кто-то позвонил, поговорил, а там сказали: «Мы не можем приехать, нам некогда». Ребята, которые помогали эвакуированным, были возмущены. Ночью мы все собрались и подняли шум. Мы пригласили акима, его заместителя, представителя отдела ЧС — всех. «Что это за ужас?! Люди скитаются, какая беспечность! Почему вы не помогаете людям?» — сказали мы. Только тогда они начали двигаться.
И эти руководители ещё до паводков отчитались, что «мы полностью готовы к наводнению»!
Заместитель акима Уилского района Саян Сулейменов сообщил, что «для защиты населённых пунктов от паводков создана Служба гражданской защиты в составе 145 человек. Также за счёт средств из районного бюджета приобретены две моторные лодки и пять мотопомп. Запасено 11 тонн дизельного топлива и четыре тонны бензина. Готовы 10 тысяч мешков, 100 тонн инертных материалов. На случай паводков для размещения жителей определено 12 пунктов вместимостью 2000 человек».
Опубликовано в газете «Ақтөбе» от 8 марта.
Для вас это может прозвучать как ложь, но для меня правда. Мы не видели ничего из того, что он сказал. Волонтёрам, которые помогали людям, не дали ни лодки, ни литра бензина, ни даже бревна.
Все вещи перевозили на одной лодке (эту лодку отправили атыраусцы, услышав о затоплении Уила. — Ред.). Правительство только на пятый день услышало нас и отправило паром из Капшагайского (ныне Конаевского. — Ред.) гарнизона. Теперь мы переплавляемся на нём. Когда восстановят мост, сказать сложно. На него приезжали посмотреть специалисты. Мы стали беженцами на своей родной земле.
Сердце болит, день и ночь думаем, что будет дальше. Мой дом был заложен в банке, а он затоплен. Отсрочили кредит на три месяца, и всё. А что будет через три месяца? Ждём комиссию для подсчёта ущерба. Думаю, что до осени не успеем.
Прежде у нас была надежда на скот, знали, что случись что, можем его продать и заплатить. А теперь весь наш скот погиб. Я не знаю, кому теперь доверять. Мы просим правительство: нам нужно жильё, и, если возможно, простить нам кредиты за три месяца. А потом мы войдём в колею, придём в себя, соберём детей. Я боюсь, что завтра власти построят дома и повесят их стоимость на нас со словами: «Он построен на бюджетные деньги, вы будете платить по 15–20 тысяч каждый месяц». Мы не хотим стать «квартирантами» в собственном доме на всю жизнь, пусть сразу вручают документы.
11 апреля аким Уилского района Аскар Казыбаев заявил, что 92 процента из 236 затопленных домов в селе имени Шыганака Берсиева непригодны для проживания. В селе, расположенном в 16 километрах от райцентра Уил, проживало 1850 человек. 80 человек, эвакуированных из села во время наводнения, сейчас ютятся в здании спортивной школы, колледжа и местного лицея в Уиле. Некоторые живут у своих родственников. Кто-то арендовал жильё в райцентре.
В прошлом году наше село тоже было затоплено, более десятка домов ушли под воду. Тогда мы тоже боролись со стихией в одиночку. Аким области прилетал на вертолёте, помощь прибыла поздно. Руководство знает обо всём этом, а также о ситуации на реке Уил. Что ж, мы своими глазами увидели, что остановить разрушительную силу воды никто не может. Асфальт, который положили только в прошлом году между Уилом и Берсиевым, смыло наводнением: он лежит, как палас, на обочине дороги. Сейчас сообщения между двумя селами нет. Никто не может противостоять природе. Но ведь можно было бы всё предотвратить и всё обдумать, не заставляя людей скитаться. Вода приходит не в первый раз!
По данным областного издания «Ақтөбе», во время наводнения в Уилском районе были эвакуированы 1452 человека. В результате наводнения в 11 населённых пунктах отключилось электричество. В девяти селах не было питьевой воды. В некоторых населённых пунктах перестала работать мобильная связь. Позже через генератор было подключено электричество в девяти населённых пунктах, а в девяти сёлах подали воду.
«Бежали в чём были, изношенных ботинках, рваных трико»
Нурмухан Байжанов, житель 4-го аула города Кульсары Атырауской области, 54 года
— Наш дом затопило утром 5 апреля. Ушёл под воду на моих глазах. Нам не удалось собрать даже вещи. Вода поднялась на высоту два метра менее чем за пять минут.
Мой дом и дом сына стоят рядом. Как только вода зашла в дом, мы бросили всё и бежали вместе с детьми. Ничего с собой не взяли. Бежали в чём были, изношенных ботинках, рваных трико.
Но мы с народом в одинаковом положении. Просто, когда все твоё имущество, твой заветный дом в один миг исчезает у тебя на глазах, становится очень жаль, становится плохо, сердце болит и хочется плакать.
Многие соседи в нашем ауле построили дома в кредит. Мы плакали, покидая дома. А сейчас обиваем пороги, как бы ожидая подачки, — это невыносимо. Каждый день приходим сюда, смотрим на свой затопленный дом.
Нас приютили родственники. В семье у нас пожилой человек, он передвигается на инвалидной коляске. Мы возим его туда-сюда, носим на себе.
Нас отправляли в эвакуационный центр в селе Боранкул (Опорный) Бейнеуского района Мангистауской области. Но вынуждены были вернуться — пошли слухи, что в Кульсары грабят оставшиеся без присмотра дома.
Мы издалека следим за своими домами и ходим здесь до вечера. Сейчас подойдут и мои соседи. Женщины приходят, поплачут и уходят.
Мой дом сейчас стоит в воде глубиной один метр. Я его построил, продав свою «газель» и машину, на которой ездил. Но на его строительство денег не хватило, поэтому сын оформил ещё кредит. Надеялись, что вот закроем кредит, но оказались в этой ситуации: неизвестно, возместят ли власти потери.
Я даже представить себе не мог, что Кульсары уйдёт под воду. Я лично считаю, что предотвращение таких вот случаев — это прямая обязанность акимов. То же самое говорят и местные жители.
Около месяца назад люди предупредили власти, что будет наводнение, и люди старшего поколения предложили заранее взорвать дамбы. Сначала мы искали повсюду дизельное топливо, но не могли найти. Люди собрали деньги и купили бензин.
Поначалу от властей не было даже такой помощи. Деньги на горючее мы собрали сами, технику привезли, частники пригнали свои КамАЗы, тракторы, хоть они и сломанные и всё там гремело. Возвели земляной вал. Но какой в этом толк, если это не сделали до прибытия воды. История была бы иной, если бы об этом предупредили заранее. В акимате района в последние дни говорят, что привезли технику, но мы ничего не видим, это правда.
Опять же жители Мангистауской области присылают гуманитарную помощь и протягивают руку помощи. Жанаозенцы сделали то, что не удалось сделать нашему акимату, — отправили всю технику. Выражаем благодарность жителям Жанаозена, Бейнеу и Боранкул. Когда мы приехали к ним, они встретили нас радушно, накормили, обогрели. Мы благодарны за это.
Ещё до паводков, видя, как выживают люди, мне было стыдно говорить, что живу на родине нефти и газа. Я мужчина, и всегда был уверен, что с достоинством могу перенести все тяготы, но когда видишь, как плачут дети, женщины, покидают свои дома и земли, невозможно это вынести, сердце болит.
КОММЕНТАРИИ