Более чем через год после катастрофических потрясений и на тревожном фоне вторжения России в Украину Казахстан завершает политический цикл своим третьим за последние 10 месяцев общенациональным голосованием.
19 марта прошли выборы в парламент и местные представительные органы: они следуют за досрочными президентскими выборами в ноябре и референдумом по изменению Конституции в июне прошлого года, которые укрепили позиции президента Касым-Жомарта Токаева как полновластного правителя богатой нефтью страны.
Но будут ли результаты этих выборов соответствовать общественному запросу на перемены, который проявился в ходе затянувшегося транзита власти и возрос после крупнейшего кризиса с момента обретения независимости? А если нет, то может ли режим Токаева быть уверен в своей способности держать курс в условиях встречного ветра, не показывающего признаков ослабления?
Преподаватель британского Линкольнского университета Рико Айзекс говорит Азаттыку, что в прошлом руководство Казахстана стремилось «управлять входными данными» на выборах, не позволяя независимым партиям регистрироваться и тем самым увеличивая шансы в пользу проправительственных кандидатов.
На этот раз власти «возможно, стремятся хоть к каким-то изменениям, но только контролируемым», считает Айзекс, автор вышедшей в 2022 году книги о политической оппозиции в Казахстане.
ТЕНЬ ЯНВАРЯ
События, известные как Кровавый январь, которые разделили президентство Токаева на «до» и «после», сейчас одновременно усиливают требования политических перемен и заставляют власти всё больше опасаться, что народное недовольство выплеснется на улицы.
Волнения, начавшиеся как социально-экономический протест в Мангистауской области на западе Казахстана, распространились по всей стране — протестующие призывали к смене режима, который был теснейшим образом связан с властным и авторитарным предшественником Токаева Нурсултаном Назарбаевым.
Переход от мирных демонстраций к хаосу и насилию, по-видимому, совпал с борьбой за власть внутри элит Казахстана, окончившуюся тем, что Назарбаев уступил сохранявшиеся за ним официальные посты Токаеву и публично поддержал своего протеже.
По словам опытного казахстанского политического обозревателя Досыма Сатпаева, если внутренняя борьба элит и укрепила власть Токаева, придав ему уверенности в проведении досрочных выборов и победе на них в прошлом году, она не исключает возможности дальнейших социальных раздоров.
Сатпаев утверждает, что кампания мало свидетельствует о том, что Казахстан готов отойти от «электорального авторитаризма» или превратить парламент в нечто большее, чем «нотариальная палата при администрации президента».
«Токаеву нужна знакомая ему система: он боится масштабных мер по либерализации, потому что считает, что может потерять контроль», — считает политолог.
«Но это для него ловушка другого рода, поскольку, хотя часть населения испытывает облегчение от того, что Назарбаев ушёл, есть и другая часть, которая винит Токаева в подавлении протестов, где было так много жертв. Что касается населения в целом, то терпения может не хватить», — добавляет Сатпаев.
В то же время усложнилась и геополитическая обстановка.
Северный сосед Казахстана Россия продемонстрировала свою поддержку Токаеву во время кризиса 2022 года, направив в Казахстан войска в рамках краткосрочной миссии Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Это вмешательство, как многие считают, было жизненно важным для восстановления стабильности.
Однако российские политики, близкие к президенту Владимиру Путину, не скрывают своего гнева по поводу нейтралитета Казахстана в вопросе войны в Украине. Вызванные войной проблемы между тем непропорционально сильно затронули центральноазиатскую страну, имеющую самую протяжённую в мире непрерывную сухопутную границу с Россией.
«Война в Украине усугубила ужасную инфляцию, которая сильно бьёт по карманам казахстанцев, — говорит Сатпаев. — Это был один из главных триггеров [Кровавого] января».
«НАЗАД В БУДУЩЕЕ»
Ограниченные реформы, проводившиеся в Казахстане за последний год, сопровождались процессом, который наблюдатели назвали «деназарбаевизацией» — термином, обозначающим принижение наследия бывшего президента, правившего страной три десятилетия.
Наиболее очевидным примером этой тенденции является возвращение названия столице Астане после того, как она более трёх лет называлась Нур-Султаном. Непопулярное в народе переименование города в 2019 году предложил сам Токаев, который тогда только вступил в должность президента под пристальным взглядом своего могущественного предшественника.
Другой пример — переименование по инициативе Токаева партии власти Казахстана «Нур Отан», офисы которой наряду с правительственными зданиями подверглись нападениям толпы во время Январских событий.
Токаев вышел из этой партии, ныне именуемой «Аманат», после того как предложил прописать в Конституции запрет президентам на время исполнения полномочий состоять в партии. При этом партия власти по-прежнему занимает центральное место в политическом истеблишменте.
Айзекс из Университета Линкольна утверждает, что ни одна из допущенных к выборам партий (69 мест в мажилисе будут распределены по партийным спискам) не может считаться оппозицией. Они в значительной степени представляют собой «попытку системы охватить различные части электората».
По словам Айзекса, несмотря на все попытки сделать выборы 19 марта отличающимися от выборов, которые проводились при Назарбаеве, голосование в основном напоминает выборы 1999 и 2004 годов, когда кандидаты-одномандатники и кандидаты от партий также конкурировали внутри смешанной системы.
Он добавил, что, несмотря на изменения в системе, они никоим образом не помешают правительству получить лояльный парламент, который оно хочет.
«Для меня эти выборы чем-то напоминают выборы в стиле "Назад в будущее"», — говорит Айзекс, подразумевая знаменитый голливудский фильм.
КОММЕНТАРИИ