О том, что происходит в Экибастузе, в эфире программы «Азия» рассказал гражданский активист Юрий Павленко.
— Вы еще в конце лета предупреждали о возможном коллапсе теплосетей. Какие основания для этого тогда у вас были?
— Я основывался на том, что очень часто владельцы ТЭЦ говорили: «Заменить устаревшее оборудование. Заменить!» Понимаете, они говорили «заменить», но на самом деле его не меняли — они просто реставрировали его. Это тогда, когда не надо много денег вкладывать, когда надо как-то просто отреставрировать, а сколько там пошло денег и что там отреставрировано, никто не знает. И вот поэтому, когда они думали, «надо что-то сделать для безопасности станции, для безопасности экибастузцев, нужно что-то отремонтировать», но денег давали очень и очень мало.
Во-вторых, был очень слабый контроль.
Вот это все объединилось, и получилась эта трагедия. Если бы был контроль, если бы был конкретный человек, который отвечал за безопасность ТЭЦ, за безопасность тепла в городе, от акимата и так далее, вот этого бы не было. Если бы сам Клебанов [Александр Клебанов — глава «Центрально-Азиатской электроэнергетической корпорации»] обратился в правительство и сказал, что «я не могу больше содержать эту ТЭЦ, она убыточная и она очень опасная», тогда бы, в принципе, правительство и государство вмешались бы. Он этого не сделал, поэтому трагедии сегодня продолжаются.
— Как вы считаете, почему, несмотря на эти предостережения и все эти факторы, которые вы уже озвучили, чиновники не обращали внимания на проблемное состояние ТЭЦ?
— Надеялись на авось, просто на авось, во-первых.
Во-вторых, скорее всего, надеялись на то, что вот эти цифры, которые показывали в отчетах, например там 500 млн, 700 млн, даже говорили, что выделят миллиард на это все, на эти деньги якобы ремонтируется ТЭЦ. А на самом деле этого не делалось. Деньги выделялись только тогда, когда уже было невозможно не делать ту или иную замену какого-то оборудования. И на авось. И очень плохой контроль.
Знаете, вообще много причин этому, но самая главная причина — это то, что не садились и не говорили просто лицом к лицу с тем же Клебановым, с тем же руководством этой ТЭЦ.
— Власти заявили об устранении аварии. Как вы полагаете, это так или отмечать победу, мягко говоря, еще рано?
— Ни о какой победе нельзя говорить вообще, даже разговоров об этом не должно быть. Это очень опасно — говорить о какой-то победе. В квартирах холодно, люди не могут вернуться в свои квартиры, потому что там температура — 11–12 градусов, понимаете. Никаких ремонтов там нет.
Хотите узнать, где сейчас бригады, которые вчера уехали из Экибастуза? Они сейчас в других городах, другие аварии устраняют. Им надо было быстро-быстро что-то сделать, наобум, некачественно, с огромными недочетами, без инструментов, без каких-то фурнитурных элементов для того, чтобы сделать тепло. Они уехали, а люди остались со сломанными стояками, с текущими батареями, в холоде.
— Нередко звучали призывы эвакуировать людей из города. Насколько это вообще реально?
— Эвакуацию я просил давно, но никто не хотел даже слушать. У нас произошла самоэвакуация — [некоторые] люди сами подумали о том (и правильно сделали!), что они просто замерзнут, их дети, их старики, пожилые люди замерзнут. И сейчас так и случилось: очень многие замерзли, болеют. Получилось, что они сами выехали и сейчас сидят в холоде и ждут, когда же им там хоть что-то хоть кто-то, хоть какой-то сантехник поможет отремонтировать стояки, трубы. Насчет канализации и воды вообще разговора нет — только завтра-послезавтра приступят [к ремонту].
— Не могу не спросить: а что же будет дальше с Экибастузом? Зима ведь только началась, и мы видим уже такую ситуацию.
— А дальше будет два сценария. Если это все дальше так и пойдет, то народ выйдет на улицу, на площадь к акимату и потребует конкретных дел, ответственного человека, который будет отвечать за ремонт, за то, чтобы аварию эту быстрее предотвратить. И они испугаются — в акимате и в области испугаются, в правительстве испугаются, если туда выйдет несколько тысяч. Это первый вариант.
Второй вариант: люди будут беспомощно бегать, носиться от одного сантехника к другому, от одной КСК [кооператив собственников квартир] к другой, сами будут что-то ремонтировать, сами будут покупать в магазинах трубы, фурнитуру для этих труб. Вот этого я не хотел бы. Это растянется до весны, и народ будет страдать еще три-пять месяцев.
