Инфляция. Путеводитель для «чайников»
Что такое инфляция?
Марат Каирленов: Это рост цен на товары и услуги. Инфляцию еще называют и замеряют как индекс потребительских цен (ИПЦ). Иногда выделяют базовую инфляцию: убирают из ИПЦ товары и услуги, цены на которые краткосрочно резко изменились, например на бензин, картофель, морковь и так далее, чтобы понять, в целом на все товары цены растут или на какие-то отдельные и насколько они растут без учета сезонных факторов, моды, неурожая и др.
Условно, цена — это соотношение доступного товара и денег. Цены растут, когда денег слишком много, а доступного товара нет. Или, наоборот, денег такое же количество, а количество товаров сокращается. Цену также могут определять ожидания на рынке.
Нужно ли бороться с инфляцией?
Марат Каирленов: Всё зависит от уровня. Когда инфляции вообще нет, наступает дефляция — это плохо: людям тогда нет смысла тратить деньги. Если ты знаешь, что цены будут снижаться, тогда лучше немного подождать и позже можно будет купить дешевле. Соответственно экономическая активность замирает. Небольшая инфляция полезна для рыночной экономики. Она стимулирует потребление, инвестиции, экономический рост.
Когда инфляция слишком высокая, функция денег как всеобщего эквивалента по оплате товаров и услуг начинает всё хуже исполняться. В какой-то момент люди начинают на бартер переходить. Экономическая активность снижается и даже рушится. Поэтому важен уровень инфляции — не большой, но и не маленький, чтобы экономика росла быстро и устойчиво.
Как бороться с высокой инфляцией?
Марат Каирленов: Всё зависит от того, в какой сфере наблюдается шок: со стороны спроса или со стороны предложения. Если слишком большой спрос, то с ним борются, увеличивая стоимость денег и сокращая госрасходы. Чтобы люди думали: «Либо мне сейчас потратиться, либо на депозит положить». Если шок со стороны предложения, просто мало товаров, тогда надо увеличивать предложение товаров и услуг на рынке.
КТО ВИНОВАТ И ЧТО ДЕЛАТЬ?
Азаттык: Что можно сказать об инфляции на данный момент в Казахстане?
Марат Каирленов: Она растет, и есть две точки зрения, почему и как с этим бороться. Первая, официальная: монетарные и в целом общеэкономические власти страны считают, что у нас высокая инфляция, потому что слишком много денег, большой спрос и надо его остужать.
Они повышают процентную ставку — почти в два раза Нацбанк повысил за последний год — и сокращают госрасходы. У нас в этом году расходы госбюджета к ВВП составляют где-то 19 процентов, в проекте на следующий год заложено только 16 процентов.
Что такое три процента ВВП? Примерно столько мы тратим на выплату всех пенсий, или на систему здравоохранения, или систему образования. Это много: около 3,6 триллиона тенге, чуть больше семи миллиардов долларов. Настолько они сокращают расходы, чтобы совокупный спрос уменьшился и инфляция снизилась. Но это работает, если инфляция высокая действительно потому, что много денег.
Базовая ставка. Мнение финансиста
Что такое «базовая процентная ставка»?
Расул Рысмамбетов, финансист: Это стоимость денег в экономике. Нацбанк дает деньги банкам второго уровня по базовой ставке в рамках коридора. В данном случае [повышение ставки 27 октября] — это базовая ставка плюс один процент. Банки используют этот уровень как базовый для определения стоимости кредита населению и компаниям. То есть самый низкий уровень — это 16 процентов плюс прибыль банка. А прибыль плюс, например, зарплата сотрудникам банка и прочее — в результате ставка по кредитам должна достигнуть 20 процентов минимум.
Как объясняется необходимость пятого по счету повышения базовой ставки?
Расул Рысмамбетов, финансист: Нацбанк заявил, что хочет «затормозить» инфляционное ожидание населения. Чтобы люди понимали: Нацбанк сейчас повысит ставку и инфляция замедлится. Это процесс психологический. НБ надеется, что тем самым инфляция снизится уже на этапе ожидания.
Что следует делать обычным гражданам?
Расул Рысмамбетов, финансист: Самое главное – меньше брать кредиты. Не брать займы на свадьбы. Потому что они удорожают уже в декабре, если не в ноябре. Если у вас есть депозит, разделите его на три части: одну часть в тенге, вторую в евро, третий в долларах держите, чтобы сократить расходы.
Записала Мейирим Бахытжан
Азаттык: А какова альтернативная точка зрения на причину роста цен в Казахстане?
Марат Каирленов: Высокая инфляция в Казахстане в большей степени из-за российского кризиса. Представьте какую-нибудь транснациональную компанию. Она начинает продавать товары странам СНГ или сейчас ЕврАзЭС. Вначале ставит головной склад в России (как крупнейшей экономике), потом смотрит, что лучше и фабрику по упаковке там поставить (чтобы сократить транспортные расходы), потом — местное содержание повысить, за счет использования местного сырья или комплектующих, чтобы было быстрее и дешевле. В итоге производство локализуется в России, а уже оттуда товары развозят по всему СНГ. Так это работало.
После начала войны [в Украине] уже около полутора тысяч западных транснациональных компаний приостановили работу, а сейчас вообще уходят из России. Российских товаров будет всё меньше, и мы на это повлиять не можем.
Второй фактор: Россия курс рубля взвинтила. Их товары стали очень дорогими для нас. И этот процесс будет продолжаться, потому что товаров будет всё меньше из-за ухода западных компаний оттуда. То есть у нас шок со стороны предложения. Поэтому сокращать совокупный спрос сейчас в Казахстане — это плохо.
Азаттык: Что в этой связи можно сказать про новое повышение базовой ставки?
Марат Каирленов: Нацбанк объясняет его тем, что скорректированная на сезонные факторы инфляция составила в сентябре почти 27 процентов. И растут цены по очень широкому перечню товаров и услуг, а не только на аренду недвижимости или услуги образования. Они должны были реагировать, вот и решили поднять сразу на 1,5 процента. Повышение должно снизить кредитование и не допустить оттока депозитов из банков. Ведь если депозиты начнут снимать, значит, их владельцы будут выводить их за рубеж (покупка ценных бумаг, недвижимости за рубежом и так далее). А это будет бить по курсу тенге и ликвидности банковского сектора.
Теоретически это правильно. Практически — спорное решение. Разумно было бы повысить ставку на полпроцента, показав общее направление политики Нацбанка. Однако НБ поднял ставку резко, что создает риски стагфляции: когда экономика сокращается и при этом цены продолжают быстро расти. Как я уже говорил, повлиять на российский кризис — главную причину инфляции в нашей стране — повышением процентной ставки НБ не особо может.
Это также создает угрозу экономическому росту. Наш бизнес и так под стрессом из-за российского кризиса (проблемы с комплектующими и/или сбытом, и/или транспортировкой через Россию), тут еще заемные средства становятся недоступными. Госпрограммы субсидирования процентных ставок больше ориентированы на покупку оборудования и так далее, а не на оборотные средства, не говоря уже о волоките и коррупционных моментах в работе госинститутов поддержки бизнеса.
Последние несколько месяцев мы видим постепенное замедление экономического роста. На фоне повышения ставки экономике явно лучше не станет.
Азаттык: Какую политику нужно проводить?
Марат Каирленов: Перестраивать логистику. А чтобы товары [например] в Турции закупать, везти, нужны железные дороги, вагоны, паромную переправу через Каспий необходимо расширять.
Надо снижать процентные ставки, чтобы были дешевые деньги для инвестиций; и увеличивать госрасходы, чтобы у нас был побольше рынок. За большой рынок будет много игроков бороться, они будут быстрее снижать цены, удешевляя транспортные расходы и налаживая производство здесь.
Когда Нацбанк повышал ставку, ему задавали вопросы: как высоко вы хотите ее загнать? Повышение ставки не влияет на снижение инфляции. Наоборот, дорогие деньги замедляют перестройку логистики и налаживание производства, а значит, сохраняют высокий уровень инфляции. Кроме того, это увеличивает госрасходы по госдолгу: займы Минфина же привязаны к процентной ставке. Хорошо только банкам.
Азаттык: Иногда рост инфляции у нас оправдывают ростом цен в мире…
Марат Каирленов: Это просто фактор. Смотрите: цены выросли, допустим, на 100 процентов, из них на 20–30 процентов — из-за роста цен в мире, на 80 из-за того, что из России уходят западные компании и ЦБ повысил курс рубля с 5 до 8 тенге.
Азаттык: У нас есть продукты, к примеру хлеб, в которых довольно высокий процент местного содержания, но цены на них всё равно повышаются. Почему так происходит?
Марат Каирленов: Надо понимать, что зерно — биржевой товар. Продавец зерна думает: «А почему я должен продавать зерно производителям хлеба в Казахстане дешевле мировых цен (с поправкой на стоимость транспортировки, страховку и др.)? Почему именно за мой счет должно идти субсидирование этих цен? Я же могу продать зерно за рубеж. А если в Казахстане неадекватная цена, то лучше скормить скоту и потом мясо продать».
Это рыночная экономика. Никто себе в убыток работать не будет. Сотрудники разве не будут просить повышения заработной платы: «Цены на всё выросли, ты мне зарплату повысь»? Снижается уровень жизни, и все будут цены повышать.
Азаттык: Повышение цен у нас еще часто объясняют наличием перекупщиков. Повлияет ли борьба с ними на динамику цен?
Марат Каирленов: Мне кажется, не повлияет. Еще в Советском Союзе обвиняли во всех грехах их. Здесь надо две вещи различать: перекупщики и монополии. Помните, у нас скрывалось, что при продаже железнодорожных билетов компания, аффилированная с первой семьей [экс-президента Нурсултана Назарбаева], с каждой покупки билета свой процент снимала. Такие монополии надо убирать.
С другой стороны, государству, наверное, какими-то системными мерами нужно сокращать транзакционные издержки. Делать это нужно конкуренцией, только она борется с ценами.
Допустим, поезда. Я за последний месяц, наверное, раз шесть или семь был на вокзале, и все поезда опоздали. В развитых странах за это компании штрафы должны платить.
У государства довольно широкий перечень инструментов: стабилизационные фонды, субсидирование отдельных производителей. Есть 29 институтов поддержки бизнеса. И они все проедают наши налоги.
СТАТИСТИКА И РЕАЛЬНОСТЬ
Азаттык: Инфляция 17,7 процента в Казахстане — это высокий показатель? Как выводится эта цифра? Отражает ли она реальность?
Марат Каирленов: Да, достаточно высокий.
Есть определенный перечень товаров и услуг. Каждый месяц замеряют, как в один и тех же точках на них изменилась цена.
Относительно надежности цифр тут два момента. Если покупать какой-то перечень товаров и услуг, допустим, в Small’e: видели, наверное, люди публикуют закупки в какой-то торговой сети и говорят, что за три месяца цены выросли на 30 процентов, — это будет не совсем правильно. Потому что это инфляция для данной потребительской корзины. Допустим, цены на билеты не особо выросли. Речь идет о товарах и услугах, поэтому замерять нужно по всему перечню.
Второе, если вы одинаково и регулярно замеряете какой-то показатель, он отражает тенденцию. Думаю, показатель инфляции, публикуемый Бюро национальной статистики, делает это корректно. Конечно, у нас он становится политическим, так как привязан к индексации зарплат, к пенсиям, стипендиям. Соблазн его занизить есть.
Азаттык: Можно ли проверить, занизили ли, как-то манипулировали, убрали товар, цена на который значительно выросла?
Марат Каирленов: Теоретически, да. Тем более мы понимаем, что, допустим, у акимов в KPI [ключевые показатели эффективности] это сидит, их ругают. А сотрудники Бюро национальной статистики в регионах зависят от акима, он им госквартиры дает. Поэтому они могут с пониманием к его просьбам относиться. Но думаю, с определенными оговорками, цифра близка к реальности.
Азаттык: Можно ли остановить рост инфляции?
Марат Каирленов: Нет. Производство в России всё равно будет сокращаться, товаров будет всё меньше. Значит, надо усилия правительства сосредоточить на поддержке уровня жизни населения. Можно даже идти на то, чтобы, как во время пандемии, выплачивать людям компенсации за инфляцию.
ОБЕДНЕЛО ЛИ НАСЕЛЕНИЕ И КАК ЕМУ ПОМОЧЬ?
Азаттык: Расскажите, что такое индексация зарплат, как вообще это должно работать?
Марат Каирленов: Индексация зарплат — это их повышение на уровень инфляции. У нас есть курс на борьбу с бедностью, в середине года уже бывший вице-премьер Тугжанов докладывал, что вот мы активно боремся, миллионам повысили заработные платы.
Начинаем разбираться. Повысили бюджетникам (учителям, врачам), квазигосударственному сектору, попросили повысить добывающие компании. Все вместе — это 2,3 миллиона человек. Вроде, немало. Но проблема — у нас свыше девяти миллионов экономически активного населения. Владельцы бизнесов, да, получили некую прибыль. Итого примерно 25 процентов экономически активного населения. А у 75 процентов уровень жизни только снижается. Это проблема. И я не вижу, чтобы государство стремилось повысить уровень доходов этой категории. А это можно сделать очень просто.
Есть достаточно большое количество решений, которые позволили бы эту проблему существенно сдвинуть. Если нужно поддержать доходы населения, то самое простое: опустите таможенные пошлины на ввоз автомобилей до уровня 2010 года. Цена легковых автомобилей упадет раза в два. Народ начнет скупать автомобили, можно будет таксовать. Цена будет снижаться, это снизит инфляцию. Цены на все транспортные услуги начнут снижаться. Будет стимулироваться экономическая активность. Это не требует расходов со стороны государства. Но надо будет наступить на интересы нескольких олигархов, которые наняли несколько тысяч человек.
Азаттык: Нужно ли индексировать минимальные зарплаты?
Марат Каирленов: Понимаете, мы можем поставить минимальную заработную плату 100 тысяч тенге. И тут издержки начинаются: часть бизнеса просто в тень уйдет. Если хотите, то создавайте условия для развития бизнеса.
Азаттык: Есть мнение, что рост пенсий и зарплат еще больше провоцирует рост инфляции. Так ли это?
Марат Каирленов: Мы большую часть товаров завозим из-за рубежа. Поэтому думать, что мировая экономика в семь миллиардов человек вынуждена будет повысить цены из-за увеличения спроса на 10–40 процентов в 19-миллионной стране, очень «смело».
Другое дело, что у нас много монополий, которые, видя, что повышают заработные платы или пенсии в стране, автоматически повышают цены. Поэтому это во многом вопрос монополий. Чтобы цены не росли при повышении заработных плат, должна быть конкуренция. Когда она есть, тогда будут вопросы себестоимости и эффективности.
Азаттык: Вы ранее говорили про уровень жизни. Расскажите, что это такое, как это высчитывается? Понизился ли он в Казахстане за последние годы, обеднело ли население?
Марат Каирленов: Уровень жизни измеряется разными показателями. Если посмотреть на реальные доходы населения, которые публикует наше Бюро национальной статистики, то мы заметим, что он стагнирует, население особо не беднеет. Это, на мой взгляд, неработающий индикатор. Наши чиновники любят приукрашивать.
Более работающий — показатель расходов на продукты питания. Это структурный показатель — какая доля в расходах граждан уходит на еду. Если взять 2007 год — пик развития, — он составлял у нас около 30 процентов. Это примерно было сопоставимо со странами Восточной и Центральной Европы. Но эти годы они развивались, у них сейчас 18 процентов, а мы деградировали и беднели, поэтому сейчас у нас 53 процента. Не удивлюсь, если в этом году, при продуктовой инфляции 20 процентов, он может составить и 55, и 60 процентов. Мы сравнимы с Африкой южнее Сахары — Нигерией, одной из самых бедных стран в мире.
Население у нас очень сильно обеднело. К эти 53 процентам, представьте, нужно добавить все обязательные расходы: коммунальные, транспорт, я уже не говорю об аренде. А если дети есть? Население во многом у нас работает за еду. Так сильно оно обеднело.
Азаттык: Когда всё это закончится? И закончится ли вообще?
Марат Каирленов: Зависит от сценариев. Уровень жизни будет падать, — наверняка, социальная напряженность будет возрастать. Если в правительстве бюджет, как заявили, будут сокращать до 16 процентов от ВВП, то народ будет, мягко говоря, в недоумении. Здесь сложно прогнозировать. Мне кажется, что еще как минимум год инфляция будет высокой — зависит от того, как российский кризис будет развиваться.
Азаттык: Можно ли вернуться хотя бы на прежний уровень в ближайшие пять лет?
Марат Каирленов: Мне кажется, без серьезных политических реформ мы будем только деградировать. Если будут реформы, то возможно. Если, к примеру, выборы областных акимов областей введут, то, в принципе, они уже будут думать, как экономику регионов развивать. А у нас каждая область по площади как европейская страна. Много таких вещей, которые и расходов не требуют. Я уже не говорю о том, чтобы прекратить всяким «жусан-банкам» оказывать триллионную господдержку, а эти деньги через институты развития по нормальным ставкам выдавать. Страна по территории и возможностям огромная.
КОММЕНТАРИИ